Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили (СИ) - Флоренская Юлия - Страница 19

Сио Лантий принёс на подносе четыре дымящиеся чашки с простеньким узором под ободком. Опасения касательно толстяка мгновенно покинули мой суматошный рассудок. Я порылась в сумке, которую, по счастью, не выпустила из рук во время скольжения по трубе. И извлекла на всеобщее обозрение зелёное на белом. Лес, лес, лес...

– Извините, – сказала. – Пью только из своей посуды.

Сыщик заинтересованно склонил голову. А у Сио Лантия вспыхнули глаза. Он поставил поднос на столик, куда-то унёсся и минуту спустя демонстрировал мне копию лесной кружки.

– У меня такая же! Вот это да!

«Парные кружки, какая прелесть, – обрадовалась я. – Мы однозначно созданы друг для друга».

– Но я из неё не пью, – сознался в кощунстве Сио Лантий.

– Почему? – синхронно с детективом воскликнули мы.

– Она аномальная. Что я только туда ни лил! Всё сразу испаряется.

«Или перетекает в мою, – смекнула я. – Парные зачарованные кружки. Ну в самом деле, что за прелесть!»

К слову заметить, моя так и стояла пустой, хотя раньше, помнится, наполнялась в мгновение ока. Пришло время задать наводящий вопрос, чтобы раз и навсегда избавиться от сомнений.

– Чай с листьями и ягодами? – несмело улыбнулась я.

Сио Лантий засиял, как начищенная медь.

Теперь нам оставалось лишь взяться за руки и спеть, как в мюзиклах, что-нибудь пафосно-возвышенное.

Ли Фаний Орл идиллию прервал.

– Так-так! – хлопнул в ладоши он. – Понимаю. У вас, ребята, много общего, хочется обсудить, потолковать по душам в интимной обстановке. Но дело не ждёт. Труп разлагается. Твой первый в жизни труп, Нойта (надеюсь, что первый). Поэтому пейте в темпе вальса свой чай и выдвигайтесь на задание. Осмотрите место преступления, как следует. Да нашей новенькой спуску не давайте. Она передо мной в неоплатном долгу.

Сио Лантий пил и взирал на меня с обожанием.

Ро Тондий тоже пил. И буравил меня взглядом, словно я жулик высшего пошиба. Ну да, украли сердце. Подумаешь, с кем не бывает.

Судя по кипению в этом диком взгляде, составной парень из Инычужей ни капли толстяка не вразумил. А жаль, очень жаль. Неужели решено биться до последнего?

Хотела бы я, приятель, обойтись без драм в стиле «не доставайся же ты никому». Давай договоримся, что Нойта Сарс – ещё одна ускользнувшая от тебя мечта. Будешь паинькой – и от мироздания непременно последует компенсация. Как с криминалистикой. Точно говорю.

– Девочка моя, – обратился ко мне сыщик. – Твоя нынешняя одежда никуда не годится.

Заметил вопиющую длину моей сорочки? По достоинству оценил пятно на груди и убоялся просвечивающей ткани? Ну наконец-то!

– Ступай в мою гардеробную, откроешь дверцу синего шкафа – и выбирай, что приглянется. Только долго не возись. Одна нога другая там, другая – здесь.

– Будет исполнено, начальник! – бодро кивнула я и, опрокинув в себя остывшую порцию чая, что было духу рванула в коридор.

Я недолго плутала по дому детектива. Инструкции были даны чёткие: спуститься на второй этаж, повернуть направо, потом снова направо и до упора. Гардеробная находилась именно там.

За дощатой дверью бархатилась тьма. Пришлось долго шарить руками по стене, прежде чем добраться до выключателя. Вспыхнул свет, и я ахнула.

Засверкали хрусталём кованые люстры, залоснились ковры. Всё здесь прямо-таки вопило о своей антикварности.

Одежда в шкафу, наивно полагала я, будет столь же бесподобна.

Но воодушевление моё оказалось преждевременным.

Стоило большого труда откопать в залежах кимоно обычный деловой костюм.

Благо, мой рост позволял носить мужскую одежду. Комплект был великоват лишь самую малость. Подогнуть рукава, застегнуть ремень на последнее отверстие – и к бою готова.

Ах, да, про обувь не забыть. И про носки. Из дома меня выхватили столь молниеносно, что я даже тапочки обуть не успела, не говоря уже о чём-то более существенном.

Чёрные туфли в тон костюму были мне явно на вырост. Завязав шнурки потуже, я убедилась, что из ботинок не вываливаюсь, и поспешила обратно в кабинет, чтобы предстать перед командой в обновлённом виде.

Больше всех впечатлился Ли Фаний Орл.

– Какая ты… ммм… импозантная.

Он долго подбирал эпитет. Сио Лантий же от моего броского образа так и вовсе дар речи потерял, судя по его растерянной улыбке. А на Ро Тондия я решила не смотреть. Тешила себя надеждой, что, если максимально избегать взаимодействия, эта несносная пиявка рано или поздно отвалится самостоятельно.

Спустившись по пологой лестнице со стороны парадного входа, мы вышли в прозрачность и тишину. Безмятежные рассветные часы. В это время суток Нойте Сарс полагается досматривать сны в уютной постели.

Но что мы имеем? Вместо того чтобы нежиться под одеялом, она топает раскрывать чьё-то убийство.

Убили, как выяснилось, цветочницу. Помните? Аллея, бесплатный букетик, счастье задаром и все дела?

А я-то полагала, она возле статуи задремала. Мысли не допустила, что могла понадобиться медицинская помощь. Подсуетилась бы, позвонила в скорую, и, возможно, удалось бы старушку откачать. Но я не стала её будить, прошла себе мимо.

Псаки псито! Что за клятая безалаберность?

Я ощущала себя преступницей, которая заслужила жернов на шею и потопление в глубинах вод.

На мне висела кража.

Мне на плечи неподъёмным грузом давило раскаяние.

Меня душило сожаление о том, чего я, в сущности, не совершала.

Мы обступили ограниченный лентой периметр и беспомощно пялились на бездыханную цветочницу, которая по-прежнему лежала, привалившись к постаменту. Кожа – мятый пергамент, глаза – запечатаны навеки.

Утро величественно разгоралось за морем. Наша примолкшая троица стояла, не шевелясь. Жердь, увалень и мымра.

Мымра – это я. И нет мне прощения.

Жгучая грусть, отравленная осознанием того, что я могла предотвратить убийство, но проявила преступную халатность, не осталась без внимания. Сио Лантий повернулся ко мне и, похоже, решил привнести дури в этот скучный посредственный мир.

– Меловая статуя с рыбьими глазами, как слышно? Чего застыла? Приём!

– Это у кого тут рыбьи глаза? Сейчас получишь. Приём! – набычилась я.

В ответ он рассмеялся столь искристо и задорно, что удержаться от улыбки было невозможно. Ро Тондий уставился на нас с откровенным недоумением. Не в том мы положении, чтобы шутки шутить. Тут бы потерю оплакивать, а не веселиться.

Конечно-конечно, вы совершенно правы, господин Увалень. Мымра и Жердь провинились, зато обстановка разряжена, можно работать дальше.

По правде сказать, я не ожидала, что меня вот так, без подготовки (хотя бы моральной, в самом деле) отправят на место убийства. Вдруг я от одного вида трупов в обморок хлопаюсь? Такое развитие событий почему-то никто не предусмотрел. Видимо, кто-то из моих напарников здесь транквилизатор и антидепрессант под прикрытием.

К нам подошёл комиссар (седые обвислые усы, цепкий взгляд, руки сморщены, как птичьи лапы). Он указал на цветочницу и осведомился:

– Вас Ли Фаний Орл прислал?

Ро Тондий кивнул.

– Тогда можете пройти за ленту и поискать улики. Мои ребята каждый камешек исследовали, ничего путного не нашли. Никто из опрошенных убийцу не видел, свидетелей нет. Но она точно не своей смертью умерла. Вон, взгляните, как высохла. Её словно выпили. Жуть, да?

Я пригляделась. Цветочница действительно походила больше на мумию, чем на мирно спящую старушку. Ночью это было не так заметно, как при свете дня.

Мы пролезли на ограждённую зону. Сио Лантий проинспектировал скульптуру, подножие и территорию вокруг. Ро Тондий поискал в траве. А я, ничего не соображая, с резиновой головой стояла и не сводила взгляда с цветочницы. Выпили. Её выпили. С ума сойти. Это что же за преступник такой особенный? Нездешний он, что ли? Может, он кто-нибудь вроде Инычужей, такое же ижи-существо, только сошедшее с пути истинного?