Ванька 6 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 14

И прочая, и прочая, и прочая…

Многие циркуляры и документы требуют проведения совершенно невообразимых мероприятий. Просто невозможных в условиях фронта.

Есть и просто глупые. Так, мне попались выговоры командиру нашего полка, теперь тоже уже раненому, но продолжавшему выполнять свои обязанности, за чрезмерную эвакуацию в госпитали больных солдат.

Мы, что, должны половину больных задерживать на позициях?

Позиционная война, что здесь сейчас идёт, привела к тому, что солдаты длительное время находятся в тяжелых, совершенно антисанитарных условиях, холодных и влажных окопах, что способствует широкому распространению инфекционных заболеваний, артритов, ревматизма…

А вши? Ходуном просто ходят…

Помыться — проблема.

Ещё дома я байку слышал, что на фронте не болеют. Болеют. Ещё как…

Где-то через неделю в полк пошло пополнение. Весьма значительное. Пополнился и офицерский корпус, а то унтера чуть ли уж не всеми ротами у нас командовали. Взводами — это нормально, но уж не ротами же.

Подвозят и вооружение, и патроны.

Что это значит? Сильно гадать не надо — скоро пойдём вперёд.

Мне всё замены нет. Приехал с инспекцией, а врачом полка, можно сказать, заделался. Орден получил, второй на подходе…

Нет врачей. Хоть плачь. Можешь и не плакать — всё равно они под кустами не разбросаны, сами-собой не появятся.

Я и не горюю — в тылу и не мечтал отсиживаться. С подачи князя я там задержался. Медаль даже заработал. К уже имеющимся. Они у меня в Санкт-Петербурге все остались.

Сейчас бы день-два в тылу отдохнуть, в баньке помыться, в ресторане покушать…

Мечты, мечты…

Кто меня перед наступлением отпустит.

Гоняю я сейчас как этих самых коз своих фельдшеров и санитаров. Чую — скоро им большая работа предстоит.

Если честно — подготовка моих помощников страдает. Про это тоже я в свой инспекторский блокнотик записал.

Ну, не только в нём я записи делаю. Ещё и время от времени докладные записки в Санкт-Петербург шлю. Надеюсь, что не пропадают они дорогой, доходят до получателя.

Ладно, доходят. Главное — чтобы по ним меры принимали.

Глава 22 Солдат из соседнего полка

Март…

Пошли в наступление, но так по зубам получили…

Мама не горюй.

Я в полку. Можно было уже и в Санкт-Петербург вернуться, но мне такая замена пришла… Зауряд-военно-медицинский чиновник II разряда.

Нет, по бумагам всё верно: «При недостатке соответствующего персонала для замещения соответствующих должностей в мобилизуемых частях войск и военно-врачебных заведениях военного времени, к исполнению службы по сим должностям привлекаются медицинские студенты Императорских Военно-Медицинской Академии и всех Университетов, оканчивающие или окончившие слушание медицинских наук в V и IV курсах, которые сдали, при том удовлетворительно, полукурсовое медицинское испытание. Им присваивается наименование зауряд-врачей I и II разрядов, с отнесением к первому — лиц, окончивших полный курс медицинского образования и получивших выпускное свидетельство, а равно студентов V курса, которым зачтено не менее 9 полугодий, а ко второму — студентов, перешедших на V курс, и IV курса, которым зачтено не менее 7 полугодий…»

У него даже нагрудный знак зауряд-врача имелся, но доверить ему даже самые простейшие манипуляции…

Не представляю, как он до четвёртого курса доучился…

Нет, теорией он владел. Руки у него не из того места росли.

С таким я уже сталкивался. Как-то ещё дома, пришли мы на семинар по хирургии. Наш преподаватель, доцент, за столом сидит — от боли его всего перекосило. Как и сидит — одному Богу известно.

Что у него случилось — я позже узнал. Его оперировать надо было, не то, чтобы совсем уж срочно, не минуты дело решали, но надо было. Ждал он, когда заведующий кафедрой в весьма уже серьезных годах на заседание Ученого Совета отбудет. У заведующего — регалий, степеней и званий — море, но он — теоретик. Как так случилось? Загадка… Впрочем — нет. Предыдущий заведующий серьезно проштрафился, вот этот орденоносец по конкурсу и прошёл. Голова — Дом Советов, но руки не из того места росли. Тот же наш доцент сколько раз его на операциях выручал.

Так вот, узнает о заболевании доцента заведующий, все дела бросит, на Ученый Совет не поедет, а сам оперировать его примется. Ему и не поперечишь…

Вот наш преподаватель и терпел, пока за машиной профессора пыль из-под колёс не полетит.

Как тот уехал, его сразу на стол и взяли. Всё уже готово было. Бригада чуть ли не помыта ждала.

Прооперировал доцента рядовой ассистент кафедры. Он такие операции не по одной в день делал. Здорово насобачился.

Так вот, зауряд-теоретика мне на замену и прислали. Я же почему-то тут в полку младшим врачом числился. Хоть и старший давно уж убит был. На войне — путаницы хватает.

Я посчитал невозможным полк на него оставить. Тем более, замены старшему врачу полка так до сих пор и не было.

Наши пушки несмотря на снарядный голод что-то и выдали, слабенько, но всё же. Пехота в атаку пошла. Понесли мы громадные потери, а вперёд только чуть и продвинулись. Австрийцы перепугались и сами свои позиции на холмах бросили.

Раненые прибывали потоком… Самого опытного фельдшера я на сортировку поставил, а зауряд-теоретика при себе держу. Глазом на него то и дело кошу, не напортачил бы он чего. Тот, вроде и молодец — только мною позволенное ему делает.

Тут у меня зубы точно все одновременно без обезболивания сверлить начали. Так только в Вятке было, когда бьярмы меня убивать пришли. Скальпель из моей руки чуть не выпал, на глазах слёзы выступили.

Замычал я что-то, башкой завертел…

В палатку в это время чуть ли не бегом санитары носилки затаскивают. На ней — обрубок человеческий. Ног, той и другой, нет. Как сюда и доставили. Помереть он уже был должен. Там ещё, на поле перед холмами.

Я подошёл. Бьярм…

На меня стеклянными от боли глазами смотрит, сказать что-то пытается.

Поднялась его грудь, и всё…

Не успел он ничего вымолвить — кончился.

У меня зубы враз отпустило.

— Откуда этот? — махнул я рукой на покойника санитарам.

— Из соседнего полка. Вместе наступаем…

Понятно… Из соседнего…

Солдат-бьярм. Поди ж ты…

Глава 23 Опять ночной гость

Наработался я сегодня до полного физического и морального истощения…

Руки даже начали трястись как у столетнего старика.

Всё, больше не могу, да и что нужно было сделать — сделал. Больше ничем здесь я раненым помочь не могу.

Настроение — препаршивейшее. Не один только солдат-бьярм на моих глазах сегодня на перевязочном пункте умер. Свою душу умирающим не вложишь…

— Иван Иванович, идите отдохните… — зауряд-врач, мой помощник, меня за плечо потряс.

Да уж… Уснул я сидя. Вырубился, как бы друг мой Мишка сказал.

Теперь уж там, дома, он, наверное, почти матерый доктор. Институт — позади, интернатуру прошел, а то и ординатуру. Может уже отделением заведует? По прошедшему времени — вполне может быть…

Так, опять глаза у меня закрываются…

Пожалуй, пойду… А зауряд-то мой, не совсем безнадежный. Кое-что у него получаться начало. Попрактикуется тут под моим чутким контролем и через какое-то время и сам что-то делать будет.

— Иван Иванович, идите… Я подежурю, присмотрю за тяжелыми…

— Хорошо, хорошо… Спасибо…

Я встал, добрёл до выхода из палатки. Спина и плечи как свинцом налиты…

Ночь-то какая сегодня лунная… Звёзды огромные, да сколько их… Яркие, даже мохнатые какие-то…

Я дошёл до своей палатки, полог откинул.

Сел на кровати, надо бы раздеться, а сил совсем нет…

Тут ночной гость у меня и нарисовался.

Как обычно, сейчас прямо из брезентовой стены, появился искатель сокровищ бьярмов.