Тайна ворона - Абэ Тисато - Страница 17

– Тогда я решил: раз они не выполнили свое предназначение, значит, сами виноваты. Но специально их убивать не собирался.

– Я так и думала.

– А что тут поделаешь? Когда злюсь, я перестаю себя контролировать. Очнулся – а они все мертвые. Что я мог изменить? Это они виноваты, что довели меня до такого. Ничего не поделаешь, – упрямо повторял он.

Сихо решила, что на сегодня хватит.

– Выходит, для начала нужно как-то справиться с твоей вспыльчивостью. Если ты сам понимаешь, что проблема в ней, этим и займемся, – подытожила она.

Ямагами с какой-то досадой смотрел на нее, совсем не чувствуя необходимости что-то решать, но, когда она сказала: «Я тебе помогу!» – удивленно вытаращил глаза.

– Ты поможешь?

– Да!

Смущенные просьбы божества не плакать убедили Сихо в том, что она не ошиблась, вернувшись к нему. Ее решение было верным.

– Я ведь стала твоей матерью. И ни за что не брошу.

Похоже, он еще не до конца верил ей, но медленно, как ребенок, кивнул. Его лицо уже не походило на мордочку обезьяны-оборотня.

Дождавшись, пока Ямагами заснет, Надзукихико вывел Сихо на улицу и строго спросил:

– Что ты наделала?!

– Я не могла позволить вам действовать самим! – ничуть не смутившись, ответила девушка. – Твои друзья убиты, ты не можешь мыслить хладнокровно. Нельзя впадать в отчаяние. Если вы решили уничтожить Ямагами, вряд ли вам это сойдет с рук. А сейчас еще можно договориться.

Услышав слово «договориться», Надзукихико с досадой прищурился:

– Хочешь сказать, что сейчас обезьян удастся убедить?

Сихо недооценивала ситуацию, она не понимала реальности, не знала, какую войну ведут обезьяны с ятагарасу, поэтому и болтала миролюбивые глупости.

– Тебе ведь ни капли не известно, с чем пришлось столкнуться моему народу?

Сарказм не подействовал на девушку. Она просто молча, с жалостью смотрела на Надзукихико.

– Мне действительно неизвестно, что произошло между вами в прошлом. Наверное, потому и говорю так. Но ведь и вам ничего про это не известно.

Он никак не мог понять, к чему Сихо клонит.

– Что ты пытаешься сказать?

– Знаешь, почему Ямагами так ненавидит воронов?

Ему показалось, что в сердце воткнули холодное лезвие. Не зная, почему Надзукихико молчит, Сихо быстро добавила:

– Он говорит, вы первыми предали его. Что тогда случилось?

Он хотел возразить, но осекся: она ударила по больному.

– Подробностей я не знаю. Однако нашего прежнего старейшину убил Ямагами.

– А почему вашего старейшину убил Ямагами?

– Эх, если бы…

Если бы он только помнил, он бы сейчас так не мучился. Но он забыл прошлое своего предка. Просто что-то произошло сто лет назад. Прежний Золотой Ворон, Нарицухико, на которого обрушился гнев божества, запер ворота Кин-мон. С тех самых пор, пока ворота не открыли, ятагарасу не говорили об этом. И сам он ничего не знал, хотя должен был родиться с памятью предыдущих правителей.

Надзукихико не нашел ответа, и ему показалось, что глаза Сихо сверкнули.

– Так что, ты действительно считаешь, будто малыш ненавидит вас без всякой причины?

Только через мгновение он понял, что она назвала Ямагами малышом. Слова девушки ранили его все сильнее.

– Если ты отмахнулся от своего незнания и веришь, что у него просто непорядок с головой и он ненавидит вас несправедливо, тогда с тобой самим что-то не так.

Ему было тяжело, но обида вырвалась наружу.

– Сейчас он правда несправедливо убил моих товарищей. Я не могу его простить! – почти прокричал Надзукихико, и Сихо вдруг растеряла свой пыл.

– Это верно. Тут мы с ним виноваты. Если вы не сможете нас простить, тогда делайте с нами все что захотите.

Он страшно удивился этим словам.

– Нет, подожди. Я от тебя ничего не жду.

– Нет-нет, это моя вина, так что я покорно приму наказание. И все же… – Она уверенно взглянула на Надзукихико. – Это разные проблемы.

Не успел он ответить, Сихо низко поклонилась:

– Пожалуйста, прошу, дай нам с малышом шанс.

– Шанс?

– Да. Дай ему возможность извиниться перед вами.

Надзукихико вздохнул.

– Это же Ямагами! Не думаю, что такой день настанет.

– Ты прав, потребуется время. Но я уверена, что и такое возможно. Я жизнь положу на это.

«Да она всерьез!»

И тут Надзукихико наконец признал, что перед ним стоит не какая-то жертва, посвященная, которую притащили сюда насильно, а человек по имени Сихо Кадоно.

Девушка серьезно посмотрела на него и просительно сложила руки:

– Пожалуйста. Я прошу тебя лишь немного подождать. Признай, ведь пока твой способ не привел к решению проблемы, так? Даже если ты считаешь, что это бессмысленно, доверься мне, хоть на некоторое время.

Надзукихико задумался. Он с самого начала не был уверен, что убийство Ямагами исправит ситуацию. Сихо не знает, что ему пришлось спешить из-за ожогов на собственной руке и на телах его соратников. Но сейчас эта девушка предлагала новый выбор.

Он прикоснулся к своей правой руке, стараясь сделать это незаметно. Как ни странно, мучительные жар и боль, от которых он чуть не терял сознание, совершенно исчезли с того момента, как Сихо вернулась на священную землю. Товарищ, бывший при смерти, тоже стал возвращаться к жизни. Сейчас спешить не было необходимости.

Надзукихико – старейшина рода ятагарасу. Разумеется, как старейшина он разгневан на Ямагами и Оодзару, которые уничтожили его товарищей. Он так зол, что готов хоть сейчас убить их, заставить почувствовать ту же боль, какую пришлось испытать погибшим. Однако верно и то, что ему нельзя пойти на поводу у своей ярости и погубить еще кого-то из друзей.

– Говоришь, мой способ не решит проблему?

Он снова взглянул на девушку. Можно ли ей верить? Настолько ли она ценна? Сихо еще совсем юна. Ее слова очень наивны. Однако из-за своих ненаивных решений Надзукихико потерял товарищей, что были для него дороже собственной жизни. Возможно, сейчас им необходимы эти наивные мысли, которые ему и в голову не приходили. Стоит попробовать.

– Я принимаю твое предложение. Но если он так и не начнет меняться в лучшую сторону и я пойму, что пользы нет, нам останется только прикончить его.

Сихо все равно выглядела довольной.

– Спасибо! Этого будет достаточно.

С тех пор Сихо уже ни перед кем на священной земле не робела и называла себя матерью Ямагами.

Первым делом она занялась преобразованием жилища по своему вкусу. Прибыв в священные земли на следующий день, Надзукихико увидел, как Сихо, подвязав волосы, тащит куда-то на спине свернутые циновки.

– Что ты делаешь?

– Я решила спать рядом с малышом. Переезжаю.

– Переезжаешь?

«Надо же было такому в голову прийти!» – подумал он.

Однако Сихо весело ответила:

– Вот именно! И я еще кое-что вспомнила. Можно попросить?

– Что же?

– Я до сих пор старалась терпеть, но мне все-таки больно спать, когда на камнях лежит одна циновка. Я собираюсь жить здесь долго, нет ли какого-нибудь мата, чтобы подложить под низ? Летом еще ладно, а вот зимой одна тоненькая циновка – это уж совсем грустно, – серьезно сказала она.

Надзукихико ответил не сразу. Она дала ему понять, что действительно собирается остаться, и в то же время заставила заметить, что он сам не позаботился об условиях жизни, хотя поселил ее в этом месте насильно. А ведь если бы комната предназначалась для девушки из его племени, он был бы внимательнее.

– Все-таки нельзя, да? – Сихо погрустнела, глядя на затихшего Надзукихико.

– Нет-нет, я распоряжусь прямо сейчас. Если есть еще пожелания, говори, не стесняйся. Сделаю все что смогу.

Девушка удивленно посмотрела на него.

– А что это ты вдруг подобрел?

– Просто понял, что вел себя неправильно. Наверное, там еще много вещей, которым недостает внимания, но мы вовсе не собирались уморить тебя до смерти.