Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем - Авченко Василий Олегович - Страница 31

Итак, в июле 1941 года Ленинский райвоенкомат Ташкента призвал Льва в армию и направил в Чугуевское военное авиационное училище (не путать с Чугуевкой, где проводил летние каникулы ученик Владивостокского коммерческого училища Саша Фадеев; здесь речь – о городе Чугуеве под Харьковом, в честь которого и получило своё имя дальневосточное село).

Училище сформировали в 1938 году. Среди его воспитанников – дважды Герои Советского Союза Арсений Ворожейкин (один из самых результативных советских асов – пятьдесят две личные победы в небе, начиная с Халхин-Гола), Александр Клубов (товарищ Покрышкина, погиб в Польше при неудачной посадке на Ла-7: колесо попало в канаву, самолёт скапотировал – кувыркнулся вперёд), Владимир Лавриненков (был сбит, бежал из немецкого плена, партизанил), Виталий Попков (один из прототипов командира «поющей эскадрильи» – Маэстро в фильме Леонида Быкова «В бой идут одни “старики”»), Василий Сенько (единственный штурман, награждённый двумя «Золотыми Звёздами»), Андрей Боровых (после войны командовал авиацией ПВО СССР), трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб, считающийся самым результативным советским истребителем. Все названные были практически ровесниками Колесникова. Но пока они защищали небо от агрессора и получали ордена, сам он только учился летать и воевать.

Лев быстро понял, что не обижен на военного комиссара. Поначалу не всё получалось, но вскоре самолёты и небо он полюбил по-настоящему, став лётчиком грамотным и увлечённым своей работой. «Я понял, почему лётчики страсть к полёту сравнивают со страстью к любимой», – вспоминал он потом.

Лев гордился своей формой, тем более что у лётчиков она, пожалуй, не менее красива, чем у моряков. С 1949 года к лётной форме даже полагался кортик. Его ножны были украшены эмблемой ВВС – крылышками с пропеллером – и изображением Спасской башни, над которой мчались реактивные самолёты.

Сложившиеся ещё в 1930-е годы культ и миф «сталинских соколов» (не от горьковской ли «Песни о Соколе» со знаменитейшими словами «рождённый ползать летать не может» появилось это устойчивое выражение – не орлы, не ястребы, а именно соколы, или же от Финиста – Ясного сокола?) развивались и дополнялись. С лётчиками-истребителями теперь не могли сравниться славой и «раскрученностью» ни испытатели, ни бомбардировщики. Истребителей, кажется, и награждали чаще и охотнее.

Лучшими «окопными» прозаиками станут военный инженер Виктор Некрасов, артиллеристы Юрий Бондарев и Евгений Носов, самоходчик Виктор Курочкин, пехотинец Василь Быков, разведчик Эммануил Казакевич, партизан Константин Воробьёв… Из лётчиков больших писателей не вышло – в основном они писали мемуары (следует особо выделить Водопьянова и Галлая, которые писали не только о себе, но и о других пилотах, конструкторах, перерабатывали чужой опыт, проделали путь от документальной литературы к художественной, хотя выдающимися романистами не стали). Зато к прославлению боевой авиации сполна подключилось кино: «Истребители» (1939) – в этом фильме прозвучала знаменитая песня «Любимый город в синей дымке тает…» на музыку Богословского и слова Долматовского; «Валерий Чкалов» (1941); «Воздушный извозчик» (1943); «Небесный тихоход» (1945) – с не менее знаменитыми песнями «Первым делом – самолёты» и «Пора в путь-дорогу» Соловьёва-Седого (возможно, этот фильм – первое в СССР художественное высказывание по вопросам феминистской повестки), «Повесть о настоящем человеке» (1948) – лётчика Мересьева предлагали сыграть его прототипу Маресьеву, тот отказался, а жаль; «Нормандия – Неман» (1959), «Балтийское небо» (1960), «Чистое небо» (1961), «Им покоряется небо» (1963); истинно народные ленты «Хроника пикирующего бомбардировщика» (1967) и «В бой идут одни “старики”» (1973) (первый, об экипаже «пешки» – Пе-2 снят по сценарию автора «Интердевочки» Владимира Кунина, матчасть для второго – загримированные под «лавочкиных» учебные Як-18 – помог выбить маршал авиации Покрышкин), «Торпедоносцы» (1983)… Здесь же упомяну учебный фильм «Эксплуатация самолёта Ил-2», снятый во время войны киноотделением 4-го отдела НИИ ВВС Красной армии. Лента для меня вроде бы абсолютно бесполезная – управлять штурмовиком Ил-2 я никогда не буду, – но потрясающе интересная: настоящее кино прямого действия, лучше любых блокбастеров показывающее, насколько сложной была боевая работа лётчика Второй мировой.

Лучшими командармами Великой Отечественной стали не герои Гражданской, как Будённый или Ворошилов, а генералы новой генерации – Жуков, Конев, Рокоссовский… То же – с пилотами. Те, кто прославился ещё в 1930-х, на Великой Отечественной либо командовали целыми соединениями, как Георгий Байдуков или Тимофей Хрюкин, либо погибли, как испытатели, ветеран Китая Степан Супрун и Григорий Кравченко, первым прикрепивший к своей гимнастёрке две звезды Героя. Лучшими пилотами Великой Отечественной стали тоже авиаторы нового поколения, к которому принадлежал и наш герой. Герингово море «мессеров», «юнкерсов», «хейнкелей», «фокке-вульфов» пришлось останавливать именно им. И, конечно, самолётам нового поколения – яковлевским, ильюшинским, лавочкинским, микоян-и-гуревичевым.

Было немало пилотов, которым засчитано плюс-минус столько же уничтоженных самолётов врага, сколько Покрышкину: Речкалов, Гулаев, Евстигнеев, Глинка, Колдунов, Ворожейкин, Скоморохов (Высоцкий, знавший лётчика лично, посвятил ему песню «О погибшем друге»)… Но Покрышкин стоит особняком и может быть назван лучшим, несмотря на то что Кожедуб, по официальным данным, имеет больше личных побед.

«Лучший» включает в себя вовсе не только личную результативность. Хотя реальный счёт Покрышкина выше, чем официальные пятьдесят девять побед, однако в случае с ним важно не то, сколько он сбил сам, и даже не то, сколько сбили пилоты его соединения. Куда важнее, что Покрышкин фактически разработал – не один, конечно, но тем не менее – новую тактику истребительной авиации.

Удачливый воздушный охотник и талантливый командир. Незаурядный рационализатор – чего стоит перевод оружия ленд-лизовской «аэрокобры» на одну гашетку. Автор «скоростных качелей»[31] и «кубанской этажерки»… Тактические приёмы устарели вместе с техникой – не устарело другое: характер самурая-пассионария, горьковско-сталинского сокола, упорного сибиряка.

В «Инструкции по воздушному бою истребительной авиации», изданной в 1945 году (гриф «ДСП», каждый экземпляр – нумерованный), от лётчика требовалось не только отличное владение матчастью и тактикой, но и «строжайшая требовательность к себе», «моральная и физическая стойкость» и даже «презрение к смерти». Кажется, это написано про Покрышкина.

Сюжетные узлы его мемуаров «Небо войны» могли бы показаться чересчур кинематографичными, не будь всё рассказанное правдой. Взять хотя бы первый боевой вылет Покрышкина 22 июня 1941 года, когда он по ошибке сбил советский бомбардировщик Су-2 и в отчаянии чуть сам не врезался в землю. Маршал авиации Иван Пстыго вспоминал: «Вдруг видим, один “миг” бросается на нашу эскадрилью и открывает огонь… Самолёт ведущего командира эскадрильи капитана Гудзенко задымился и пошёл на снижение… Лётчик-истребитель, который подбил Гудзенко, увидев, что атаковал своих, начал энергично делать своей машиной различные эволюции, обозначая, что летят свои бомбардировщики. Наши истребители успокоились и сопровождали нас до цели… Мы вышли на цель, отбомбились и пошли домой. Не вернулся только Гудзенко». Гудзенко выжил, погиб его товарищ – штурман эскадрильи Семёнов.

Много лет Покрышкин считал себя неудачником. Непростые отношения с отцом – и самоубийство отца; непролетарское происхождение, мешавшее поступить в лётное училище; наконец поступил, но был принудительно переведён в авиатехники. Снова горы рапортов, наконец – переучивание, строевая часть, первый боевой вылет – и та самая трагедия с Су-2, после которой Покрышкина едва не отдали под трибунал. Словно на энергии раскаяния он и стал тем самым Покрышкиным, о котором складывались легенды.