Безумный - Джеймс Онли - Страница 45

Лукас

Утром Лукас был спокоен. Он не мог перестать смотреть на маленькие бинты, закрывающие раны Августа, пока делал перевязку. Это сделал он. Лукас взял нож и вырезал часть себя на коже Августа. Останутся шрамы? Будут ли они постоянно напоминать об их совместной ночи?

Он должен чувствовать вину за это, верно? Август сказал, что ему это понравилось, и он был первым, но в глубине души он не мог не задаваться вопросом, что это делает его не лучше Кона. Ему нравилась боль Августа, его покорность; это пробудило в Лукасе какой-то странный животный инстинкт, о котором Лукас даже не подозревал. Хуже того, ему не терпелось сделать это снова.

Кровать просела, когда Август сел рядом с ним.

— Хватит.

Лукас бросил на него испуганный взгляд.

— Что?

— Хватит прокручивать в голове прошлую ночь, сомневаться в том, что мы сделали, и препарировать, кто ты как личность. Я буквально вижу, как ты пытаешься собраться с силами, чтобы устроить хороший разбор. То, что мы делали прошлой ночью, было на сто процентов по обоюдному согласию. Это не делает тебя плохим человеком, если тебе это понравилось. Между нашими сексуальными играми и тем, как Кон издевается над женщинами ради развлечения, большая разница с футбольное поле. Ты знаешь это.

Так ли это?

— Ты в порядке? — спросил Лукас, меняя тему разговора, изучая бинты на плече Августа.

Август нахмурился.

— А с чего бы нет? О, ты имеешь в виду царапины на моей спине? Ты мог бы нанести больше вреда своими ногтями. Что меня тоже устраивает, если тебе интересно. Но я не просто в порядке. На самом деле я немного возбуждаюсь каждый раз, когда один из них болит. Если бы я мог вести занятия без рубашки, чтобы все видели, что ты со мной сделал, я бы так и сделал. Мне нравится носить твои следы. И если бы ты был честен, ты бы признал, что тебе это тоже нравится.

Лукас прильнул к Августу в поцелуе, который затянулся, а затем прижался лбом к лбу Августа.

— Я просто ненавижу ждать. Я понимаю, что нужен план нападения, чтобы уничтожить какую-нибудь злобную банду скинхедов, но ждать, чтобы убрать Кона с улицы, это... удручает. Я просто хочу, чтобы все закончилось. Я хочу знать, что эти женщины в безопасности, а если нет, то хотя бы знать, что не будет других жертв.

Август снова поцеловал его.

— Я знаю. Просто потерпи еще немного. Я обещаю тебе, что все почти закончилось.

— И что потом?

Лукас не собирался задавать этот вопрос вслух. Но это один из вопросов, которые уже несколько дней крутились у него в голове. Вопрос, который заставлял его чувствовать себя еще более виноватым за то, что он беспокоится о своей личной жизни, когда люди умирают.

— И что потом... что? — спросил Август.

Лукас начал вставать.

— Ничего.

Август снова притянул Лукаса к себе.

— Нет, ни ничего. Что значит… и что потом?

— Что насчет нас? Что будет, когда все закончится? — пробурчал Лукас.

Август махнул рукой.

— Мы съедемся, поженимся, будем жить такой жизнью, о которой большинство людей может только мечтать. — Лицо Августа изменилось, его выражение омрачилось. — Если только ты этого не хочешь. — Лукас застыл на месте, но Август продолжал говорить. — То мне нужно, чтобы ты отложил этот разговор до того, пока мы решим вопрос с Коном, потому что я не могу идти на дело, думая, что никогда больше тебя не увижу.

Лукас знал, что Август скажет что-то подобное. В глубине души он знал, что Август говорил серьезно, когда сказал, что никогда его не отпустит. Никогда. И ему это было нужно. Самой темной и глубокой его половинке – той, которая, по словам Августа, есть у всех – Лукасу нужно было знать, что Август никогда не перестанет бороться за него. Ему нужно было услышать эти слова. Не один раз. Возможно, каждый день. Его темной части хотелось видеть отчаяние в глазах Августа при мысли о том, что он может его потерять, и, возможно, это делало Лукаса садистом, но это было все равно, что надавить на синяк. Ему нужно было знать, что у Августа все болит так же сильно, как и у него.

Лукас тяжело сглотнул.

— Ты ведь понимаешь, насколько это безумно? В глазах окружающих мы выглядим безумцами.

Август пожал плечами.

— Ну и что с того? Для посторонних ты сумасшедший. Я тоже. Кого волнует, что думают люди?

— Да, ты прав. Наверное, я просто устал от того, что на меня глазеют, понимаешь? Я всегда чувствую себя как фрик из шоу, — признался Лукас.

За исключением короткого времени работы в ФБР – еще до того, как все узнали его секрет, – Лукас всегда был аутсайдером, изгоем, как его мать. Даже дед не хотел его видеть. Но как бы ему ни нравилось греться под навязчивым вниманием Августа, это вызывало чувство, что на него все время светит прожектор.

— Когда ты станешь Малвейни, лучше не станет. Я как смогу буду ограждать тебя, но люди будут копаться в твоем прошлом. Они узнают о твоем увольнении из ФБР. Возможно, даже узнают о твоей психометрии. Людям будет любопытно узнать о тебе, потому что моя семья находится в центре внимания общественности.

— Как вы это делаете? Как вы, парни, делаете то, что делаете, чтобы об этом узнал весь мир? — спросил Лукас. Конечно, наверняка нашелся бы кто-то посторонний, кто задал бы правильные вопросы.

— Мы не просто убийцы... мы иллюзионисты. Каллиопа создает фальшивые посты в социальных сетях, ставит геотеги и все такое. Она фотошопит картинки, если нужно, проявляет креативность. И, в крайнем случае, у нас есть несколько очень влиятельных людей, решительно настроенных, чтобы эксперимент отца удался. Могущественные союзники создают очень сильное алиби.

Лукас нерешительно кивнул.

— Мне нужно время... чтобы разобраться... чтобы обдумать… — На мятущийся взгляд Августа, Лукас потрепал его по щеке. — Не о нас. Между нами все в порядке, но я не собираюсь сомневаться в своей интуиции, не сейчас. Я знаю, что это сработает. Сумасшедшие мы или нет, но то, кем мы являемся, работает на нас. Но все остальное, публичность... твоя семья... мне просто нужно время, чтобы все обдумать.

Август поник.

— Да, я всё понимаю. Во сколько у тебя первый урок?

— В десять тридцать. А у тебя? — спросил Лукас, наклоняясь, чтобы провести поцелуем по щетинистой челюсти Августа.

— До часа дня нет, но в одиннадцать у меня встреча преподавателей с моими аспирантами.

— Хорошо, у тебя есть время покормить меня, — сказал Лукас, захватив рот Августа в неспешном поцелуе.

— Если продолжишь так целовать меня, у нас не останется времени ни на что, кроме как накормить тебя моим членом.

Лукас удивлённым взглядом посмотрел на Августа. Они оба разразились смехом.

— Мне нужен кофе и самый большой шоколадный кекс.

Август встал, потянув Лукаса за собой.

— Ты просто хочешь проведать Крикет, да?

Лукас улыбнулся.

— Часть меня надеется, что ее там нет. Похоже, она твердо решила не возвращаться. Но я хотел бы убедиться, что возле моей квартиры не припаркованы машины. Меня беспокоит, что они не последовали за мной к тебе.

— Если бы я предположил, что они уже знают, что ты живешь у меня, и кто-то уже здесь, наблюдает за нами.

У Лукаса по коже побежали мурашки. Август попытался стереть их.

— Расслабься. У нас есть преимущество. Они не знают, что мы знаем о них. Они все еще думают, что ты считаешь Кона серийным убийцей с напарником, а не частью большого заговора. К тому времени, когда они поймут, что мы знаем, это уже будет не важно.

— Я знаю, что ты прав. Просто хочу убедиться, что мир в безопасности от этих бессердечных гадёнышей.

Август ободряюще поцеловал Лукаса в макушку, затем они закончили одеваться. Выходя за дверь, Лукас заметил на лице Августа забавное выражение.

— Что?

Август широко улыбнулся.

— Довольно забавно, что все эти так называемые скинхеды ездят на иностранных машинах, не находишь?