Год 1914-й. Время прозрения - Михайловский Александр Борисович - Страница 53

А вот тут возникают сложности, ибо в Австрии регент при живом, но недееспособном владыке не обладает всем набором императорских полномочий, а в Венгрии правительство и вовсе ведет себя так, будто ничего не произошло. По сути, после того, как император Франц-Иосиф выпал в осадок, между двумя частями империи пролегла трещина. Эрцгерцог Франц Фердинанд одним фактом своего существования вызывает в националистических венгерских элитах непереносимую идиосинкразию. Впрочем, это чувство взаимно, и Франц Фердинанд также недолюбливает венгров. Энергооболочка сообщила мне, что однажды, после безуспешной попытки выучить венгерский язык, он сказал такую фразу: «Они мне глубоко антипатичны, хотя бы из-за языка». В силу всего вышесказанного Будапешт ни за что не признает Франца Фердинанда своим владыкой, даже на временном основании до конца войны.

В Основном Потоке эти люди признали Малыша Карла императором, и даже короновали, несмотря на военное время, но потом, как только обозначилось военное поражение, первыми погнали его прочь, размахивая текстом парламентской резолюции, разрывающей унию между Австрией и Венгрией. Уже потом от бывшего единого государства обособились Чехословакия и Государство словенцев, хорватов и сербов (впоследствии поглощенное сербским королевством Карагеоргиевичей), а император Карл полностью отстранился от дел, из-за чего рейхсрат низверг его с престола и провозгласил Австрию республикой, намеревавшейся присоединиться к республике Германия (но первыми были как раз венгры)...

Военное поражение для Австро-Венгрии уже обозначилось, и это при том, что на стороне Антанты в дело еще не вступили Италия и Румыния, а на стороне Центральных держав - Болгария и Османская империя. Италии отчаянно хотелось заполучить Триест, а румынам - Трансильванию. Так что следовало ожидать, что после разгрома австрийских войск в Галиции итальянцы и румыны будут готовы в любой момент присоединиться к победителям, чтобы без особого риска урвать по куску от умирающей Австро-Венгрии. В недалеком будущем обе эти страны получат репутацию шакалов и подхалимов, с легкостью нападающих на слабейшего, и меняющих сторону борьбы в зависимости от колебаний международной конъюнктуры.

Что касается турок и болгар, то в городе на Босфоре в отчаянном темпе работают германские и австрийские дипломаты. Против Российской империи необходимо срочно открыть еще один фронт - и с этой целью младотурецкую элиту, по самое горло налитую спесью, сейчас уговаривают и подкупают напасть на северного соседа с целью отвоевания «исконных» территорий в Крыму и на Кавказе. А еще в проливе Босфор, с видом на султанский дворец, на якоре стоит линейный крейсер «Явуз Султан Селим» (он же «Гёбен», турецкое имя получил после фиктивной покупки). Команда на этом корабле чисто турецкая, то есть немецкие матросы и офицеры, надевшие фески; и когда это порождение сумрачного германского гения, разведя пары и выбрав якоря, направится в сторону Черного моря, тогда де-факто и начнется последняя русско-турецкая война в этом мире.

Самая интересная страна из всех - это Болгария. В настоящий момент она ищет себе даже не политического союзника, а того, кто на наиболее выгодных условиях даст ей... в долг. Во Франции и Великобритании на эту тему ломаются и кочевряжатся, потому что вступление Болгарии в войну на стороне Центральных держав ударит в основном по Сербии, и еще немного по Российской империи, но никак не отразится на сражениях на севере Франции. Зато Австро-Венгрии и Германии крайне необходимо в кратчайшие сроки чужими руками уничтожить отчаянно сопротивляющуюся Сербию, чтобы потом развернуть все наличные австрийские силы на Восточный фронт. А вот хрен им всем на лысый череп: если царь Фердинанд все же поведет свою страну по кривой дорожке, то пусть потом не обижается. Когда на карту поставлены судьбы миров, я бываю слегка неумолим, да и за развязывание братоубийственных войн караю по высшей мерке.

На совещание, посвященное обсуждению сложившегося военно-политического положения, я пригласил императора Николая, цесаревну-наследницу и ее неразлучную сестру Татьяну, товарища Кобу, главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича, младшего брата царя Великого князя Михаила Александровича, и отдельно (исключительно по болгарскому вопросу) - пока еще командующего третьей армией генерала от инфантерии Радко Радко-Дмитриева.

- Итак, господа и некоторые товарищи, - сказал я, - после капитуляции группировки генерала Данкля события понеслись галопом. Даже наш успех в Восточно-Прусской операции не ошарашил действующих лиц так, как разгром австрийской армии в Галиции. И это в то время, когда на Западном фронте французы начали контрнаступление двумя армиями под Парижем, а англичане нанесли удар от Руана во фланг и тыл ударной германской группировки. В Основном Потоке английский экспедиционный корпус отступал с боями от самой бельгийской границы, был в значительной степени потрепан и деморализован, но здесь у вас любители лимонов - свеженькие, не понесшие потерь в численности и боевом духе. Германцам сейчас нужно хорошо постараться, чтобы выпутаться из неприятностей, и это же ставит под вопрос возможность переброски их сил на Восточный фронт. Как минимум в ближайшие две недели все германские резервы будут отправляться в мясорубку сражения на Сене, чтобы генерал Жоффр не проделал с первой и второй ударной армиями того же, что генерал Иванов уже сотворил с австрийцами в Галиции.

На виртуальном голографическом планшете энергооболочка отобразила поэтапную схему развития операции. Конечно, для уроженца второй половины двадцатого - начала двадцать первого века, привыкшего к стремительному маршу механизированных соединений, маневры пехотных корпусов выглядели как черепаший галоп, но все равно никаких попыток глубоких охватов противника в Основном Потоке французы и англичане не демонстрировали.

- Пока уставшие войска первой армии фон Клюка и второй армии фон Бюлова сдерживают по-галльски неистовые атаки 6-й армии Монури, - пояснил я, - у них на фланге ударная французская группировка из пятой и девятой армий, отбросив вражескую кавалерийскую завесу, глубоко вклинилась в зазор между второй армией и третьей армией фон Хаузена. При этом с запада, от Руана, в тыл германской ударной группировке в оперативной пустоте рвутся британские экспедиционные силы под командованием фельдмаршала Джона Френча. Ситуацию для Антанты осложняет только то, что между союзниками нет единого командования, и англичане не ставят французов в известность о своих планах, а германцам мешает чрезвычайная усталость их войск, форсированными маршами пробежавших почти тысячу верст. Кроме того, немецкий солдат на завоеванной территории ведет себя как настоящая скотина, и его любовь к куркам, млеку, яйкам и девкам можно счесть несущественной мелочью. Изнасилованную девку могут пристрелить или зарезать штыком от маузеровской винтовки, а дом, в котором переночевало немецкое подразделение, подожгут просто ради забавы. При таких обстоятельствах империалистическая война для французских пуалю превращается в войну отечественную, и ярость против захватчиков, оставивших о себе недобрую память со времен Седана, удвоит силы защитников Ла Белле Франсе. Таким образом, численное превосходство германцев хотя бы частично может быть сведено на нет, в силу чего Второй Рейх под Парижем вместо победы ждет тяжелое и унизительное поражение. Разница только в том, будет это окружение и полное уничтожение или спешный отход на новые позиции позади солидной водной преграды.

- Да, - сказал Николай Николаевич, - вы нам говорили, что взять Париж с разбегу для германцев невозможно, мы вам не верили, а оказалось в точности все так, даже в указанные вами сроки. До сей поры германские генералы представали перед нами как мастера скрупулезных расчетов, в которых учтена каждая мелочь, а тут, простите, такой афронт. Может, вы подскажете, в чем дело?

- Во-первых, - сказал я, - по-латыни «скрупулюс» - это острый камешек, попавший в сандалию и колющий пятку - его следует вытряхнуть, а не учитывать в расчетах. В любом деле есть неизбежные мелкие случайности, полностью аннулирующие пользу от кропотливой скрупулезности. Во-вторых - прежде чем утверждать план Шлиффена, следовало бы на маневрах убедиться, что войска могут выполнить поставленную задачу. Так как автор такого замечательного плана и не пытался сделать ничего подобного, то это означает, что он просто подогнал свои расчеты под желательный результат. Сейчас он умер, и ему уже все равно; отдуваться придется Мольтке-младшему, некритически воспринявшему готовую схему предшественника. Но хватит о Западном Фронте, пусть голова о нем болит у кайзера Вильгельма. Некоторое время ему будет не до попыток залезть в наш огород, который на данный момент охраняют четыре русских армии, и еще пять готовятся к самому широкому наступлению против Австро-Венгрии.