Пока ваш подросток не свёл вас с ума - Латта Найджел - Страница 9

Сколько? — спросите вы.

По последним подсчетам, тысячу квинтиллионов.

Вы удивитесь, но именно столько связей в мозге вашего трехлетнего малыша, и это в три раза больше, чем у вас или у меня. Кажется, что для ребенка это слишком много, но всё дело в том, что… этих связей действительно много. Если бы нужно было написать это цифрами, то получилось бы так:

1 000 000 000 000 000 000 000 — и у вас закружилась бы голова.

Впрочем, новое поколение компьютерных детей уже ищет способ хранить свой опыт на электронных устройствах. Когда они придумают, как это сделать (а они придумают, ведь мы гораздо успешнее разрабатываем штуки вроде iPod’a, чем планы по установлению мира во всем мире или искоренению проблемы мировой бедности), вы сможете хранить тысячу квинтиллионов единиц информации на вашем iPod’e.

Ну, разве не здорово?

Кому нужен мир во всем мире, если можно носить невообразимое количество всякой ерунды в наших карманах? Просто замечательно! В нашем современном, чудесном мире даже iPod связан с мозгом. Хотя могу поспорить, что еще не скоро вы сможете научить iPod ходить, и он уж точно никогда не вырастет и не захочет одолжить вашу машину. А в голове вашего ребенка нельзя хранить МРЗ-файлы, так что во всем есть как плюсы, так и минусы.

Так что происходит в этих суперсвязях в мозгу малыша?

Обрезка. Их обрезают, как лишние ветки дерева.

Чем больше маленький человечек что-то делает, тем сильнее становятся эти связи, и тем больше других связей теряется. Мы теряем то, что не используем. Каждый день полученный опыт обрезает связи в нашем мозгу до пригодного состояния. Всё просто.

Но становится еще интереснее, если мы посмотрим, чем мозг подростка отличается от зрелого взрослого мозга. Оказывается, в подрастающем мозге происходят весьма необычные вспышки активности.

Не напрягайтесь, пытаясь всё это запомнить В конце главы будет резюме. Но и пролистывать оставшуюся часть тоже не стоит, потому что вы пропустите много классных вещей… например, плавание с акулами и влюбленных вампиров.

* * *

Напомню, что в коре (самом верхнем, сморщенном и похожем на грецкий орех, слое) происходит процесс мышления. Вы используете кору, даже когда читаете эти строки. Если бы существовал аналог программы Google Earth^[13] для мозга и можно было бы приблизить изображение (скажем, с четырех с половиной тысяч метров до тридцати сантиметров), мы бы увидели префронталъную кору головного мозга. У ученых туговато с воображением, так что неудивительно, что префронтальная кора находится прямо за фронтальной корой, которая находится перед префронтальной корой (примерно там, где лоб). Короче, префронтальная кора находится немного позади того, что впереди. Конечно, обладая такими знаниями, вы не сможете провести операцию на мозге, но суть вы уловили.

В общем, эта префронтальная кора ничего особенного собой не представляет, отдел как отдел, но, оказывается, именно этот отдел очень важен. Если бы у нас в голове был голосок, который включался бы и говорил «Хм-м… давай просто остановимся и немного подумаем, прежде чем прыгать отсюда…», он жил бы именно в префронтальной коре. Эту область описывают как обитель разума. Эта часть мозга отвечает за такие вещи, как заучивание правил, понимание последствий, рабочая память и восприятие эмоций.

Вау, я прямо слышу, как вы говорите: «Звучит так, как будто это чертовски важная штука», — и вы совершенно правы.

И вот здесь становится совсем, совсем интересно, потому что в начале полового созревания происходит настоящая вспышка роста новых соединений между клетками коры головного мозга. Что-то похожее происходит с садами весной. Внезапно везде начинается бурный рост. И, как в любом саду, в то же время происходит серьезная обрезка ветвей. Вы помните, что у маленьких детей используемые связи и соединения в мозге укрепляются, а неиспользуемые слабеют. Очень похожие процессы происходят в мозге подростков, потому что используемые соединения становятся крепче, а неиспользуемые «обрезаются». И этот рост, и обрезка связей имеют важные последствия, отражающиеся на поведении.

Теперь, когда мы разобрались с этим, будет ли для вас большой неожиданностью то, что префронтальная кора, истинная «обитель разума», одной из последних подключается к «сети» и даже уменьшается в размере?

Упали ли вы со стула от изумления, прочитав это?

Наверное, нет.

Но здесь важно не отсутствие сюрприза, а скорее тот факт, что существуют процессы, лежащие в основе подростковых проблем, связанных с принятием решений, следованием правилам и пониманием последствий своих действий. Префронтальная кора головного мозга, обитель разума, работает не в полную силу, не до конца соединена с соседними отделами до тех пор, пока человеку не исполнится двадцать.

«Гадство!» — скажете вы, и будете правы. Главное, что должны понять родители: нельзя надеяться, что подростки всегда будут принимать правильные решения, у них просто не хватает для этого оборудования. Конечно, у разных подростков это проявляется по-разному, но нам нужно хранить где-нибудь поглубже, в задней части нашего мозга, заметку о том, что у них не так много мозга в передней его части, как у нас. Очень важная область, префронтальная кора головного мозга, всё еще формируется.

Но и это еще не всё. У подростков повсюду творится черт знает что.

* * *

Есть всего две причины, по которым миндаль похож на миндалины: во-первых, и то, и другое начинается на «м», а во-вторых, они примерно одинаковой формы. Вот и всё. Миндаль растет на дереве, а миндалины находятся в более глубоких и простых слоях мозга. Чтобы найти их, вам придется вскрыть чей-то череп, срезать верхний слой мозга, похожий на грецкий орех, и зачерпнуть пригоршню вязкого и липкого вещества. Впрочем, не стоит этого делать, вы не только заляпаетесь, но и вляпаетесь в неприятности с полицией. Проще залезть в Google, если вам действительно интересно, как выглядят миндалины.

Эти, похожие на миндаль ребята важны для вас потому, что они крайне важны для вашего подростка. Миндалины играют ключевую роль в распознавании эмоций других людей и позволяют расшифровать выражения лица, чтобы мы могли понять, счастливы эти люди, печальны, сердиты или напуганы. Если вы видите в комнате незнакомого человека либо кого-то напуганного или кто-то уставился на вас, в игру вступают миндалины и пытаются выяснить, что происходит. Кроме того, они выполняют важнейшую роль в эмоциональном реагировании и поведении в стрессовых ситуациях.

Если хорошенько подумать, это очень важный навык, если вы собираетесь иметь дело с другими людьми. Нам нужно знать, что чувствуют окружающие, чтобы контролировать наше поведение и понимать, что происходит вокруг.

Особенно интересно то, что для правильного распознавания чужих эмоций важно взаимодействие или даже сотрудничество между миндалинами и префронтальной корой головного мозга. Когда подросткам и взрослым показывали изображения людей с испуганным выражением лица, у подростков наблюдалось гораздо больше активности в миндалинах и гораздо меньше в префронтальной коре, чем у взрослых. Более того, подростки гораздо чаще ошибались в распознавании эмоций, а дети младше четырнадцати лет часто путали страх с грустью, злобой или замешательством.

И вновь, если задуматься, эти эксперименты помогают нам понять, как (и почему именно так) ведут себя подростки. Их способность распознавать эмоции других людей еще развивается, и они склонны делать неверные выводы. К тому же они стремятся реагировать, используя эмоциональные центры, а не подняться наверх и послушать префронтальную кору, как делают умные люди.

Из таких маленьких ошибок рождаются катастрофические ссоры.

* * *

Вы, наверное, слышали выражение «серое вещество», когда люди говорят о мозге, постукивая по голове и подмигивая. Речь при этом идет о настоящих клетках мозга, или нейронах, которые выглядят серыми на MPT-снимках. Но есть еще одно вещество, куда более важное, но о котором мы слышим гораздо реже: белое вещество. Нет ничего удивительного в том, что оно называется белым, потому что на МРТ-изображениях оно выглядит белым. Я знаю, ничего сногсшибательного, но так уж вышло. Но для нас представляет гораздо больший интерес то, какую роль играет белое вещество (а точнее, не играет) в развивающемся мозге подростка.