Анжарская академия. Теория и практика любовных чар (СИ) - Княжина Елена - Страница 5

Магистр и не представлял, насколько прав: я вот так же скатилась из крепкого практика в занудную «теоретичку». Настолько занудную, что самой от себя чесаться порой хотелось. Без всякого порошка пролонгированного воздействия.

«Вы уверены, что хотите перевестись на «Теорию магии», сирра Хендрик?»

«Уверена, сир Дарриус».

«Ваш глупый обет… Этот нелепый отказ от магии выглядит неразумно. Ваше будущее в Хитане, а не…»

«Пока я только доработала чесоточный порошок. Не Варх весть какое достижение, сир».

«Вы только что прошли экзамен, допускающий до высших чар, а теперь предлагаете лишить вас звания сирры?»

«Именно так. Я больше не стану практиковать. Никаких полигонов, никаких ритуалов, никаких луж, никакого Кри… Неважно, сир. «Мисс Хендрик» меня вполне устроит».

Я отчаянно потрясла головой, распугивая «квахаров» и ненужные этой ночью мысли. И решительно зашагала к спальне. Руки мои подрагивали, и я сунула их в карманы юбки. Строгий крой предполагал их в количестве четырех штук, что весьма удобно.

Закрылась в своей норе, именуемой «личным пространством преподавателя», сбросила туфли с уставших ног. Подошла к зеркалу и, не включая свет, наощупь поискала свою расческу. Но в привычном месте она не обнаружилась.

Студенты часто подшучивали над «рассеянной Хендрик»: якобы я вовсе волосы не расчесываю. Но на самом деле на них с первого курса висело проклятие. Подарок от Меридит, прицепившийся намертво. И сколько волосы ни чеши, они все равно вздыбливались бешеными «квахарами», стоило мне занервничать.

Так что расческа у меня была, и отличная, но… Нет. Ее не было. Вот конкретно сейчас – не было! Что за дурацкие шутки? И кому она могла понадобиться?

В отличие от очков, расческа была непростой. Заговоренной. Она могла усмирить «квахаров» хотя бы на пару часов. А если хорошенько расчесаться на ночь, то с утра я выглядела как обычный, только что проснувшийся человек. А не как маг-гвардеец, оказавшийся в эпицентре взрыва темного топлива.

Словом, мне очень нужна была моя расческа. У меня первая лекция. А теория магии, как бы хороша ни была, сама себя не расскажет! Но если все занятие ученицы будут шептаться за моей спиной… то и пускай не рассказывает. Толку-то?

Я включила свет, несколько раз перепроверила ящики. Хотя точно помнила, что утром положила бесценный артефакт на полку под зеркалом. Закралось даже подозрение, что расческу похитила Черная Каффа…

– Глупости, Эльза, – профыркала своему бледному отражению. – Ты знаешь, что глупости!

Или нет. Вообще-то, каффа вполне могла: один раз я видела черный хвост, ускользающий под мою кровать.

Про темную-темную «нечисть» с горящими зеленью глазами любили по ночам рассказывать старшие студенты, пугая первокурсников. Якобы пушистое исчадие сбежало от хозяина и теперь слоняется по коридорам академии и поглощает невинные души…

Каффа по коридорам действительно слонялась. Ничейная, бесхозная, черная, как Тьма, и от кого-то сбежавшая. В руки не давалась и ничьих душ не поглощала. А вот крекеры, остатки ужина и сладости – с огромным аппетитом.

Однажды я видела, как мисс Лонгвуд, рыжая ассистентка Граймса, ее тайком подкармливает. Сначала я хотела отчитать младшую целительницу: всех забытых существ принято относить в магический питомник! Но потом сама стала оставлять каффе лакомства под дверью спальни.

Вчерашней ночью мне удалось неплохо ее разглядеть. Не приближаясь к одичавшей живности, я увидела, что на мохнатой черной шее вместо ошейника болтается медальон с желтым кристаллом. Украшение явно принадлежало кому-то из магов!

Утром мисс Лонгвуд посетовала, что у нее пропала любимая заколка, украшенная зелеными самарудами. А теперь вот исчезла моя фамильная расческа с розовой кварцевой инкрустацией…

Кинув в карман горсть засахаренных колечек альта-цитрона, я вернула ноги в туфли и вышла обратно. В надежде увидеть черный пушистый хвост негодяйки и проследить ее путь до убежища. Мне нужна моя расческа!

Эта ночь с самого начала обещала быть кошмарной. Но ведь рано или поздно над Анжаром взойдет солнце, разгонит черноту Звездносвода, и все закончится?

Хвост одичавшей каффы, равно как и ее нагловатая морда, не появлялись. Внимательно скользя взглядом по темным закуткам, я не раз обошла места, где видела ее раньше. Даже в ректорскую башню заглянула, забравшись чуть не на самый верх.

Будь я каффой, где бы я хранила ворованные безделушки?

Галлюцинации меня не оставляли, намекая, что лучше бы «теоретичке Хендрик» вернуться в целительский корпус. И попросить у Граймса что-то от бессонницы. Пока я последнюю способность соображать в этих коридорах не растеряла!

Мне снова слышался знакомый топот. Наверное, многие мужчины так уверенно вбивают подошвы в полы, но я знала лишь одного.

Потом к топоту примешался голос… с коварной хрипотцой и знакомыми обвинительными нотками. Кристиан был чем-то недоволен и высказывал шаркающему собеседнику все, что думает об анжарских нравах.

Звуки приближались, и в какой-то момент до меня дошло, что еще минута – и я столкнусь со своей галлюцинацией. С кошмаром прошлого. Лицом к лицу! Прямо на узкой ректорской лестнице!

Сбивая толстые, некрасивые, зато устойчивые каблуки, я понеслась вниз. И направо, в воздушную галерею, до боли знакомым маршрутом…

Дверь диагностического кабинета не поддалась, и я обиженно влепила в нее носом туфли. Тоже не шибко красивым и теперь даже более квадратным. Зато удобным.

– Кого там еще гхарры принесли? – тон Граймса мне показался более развязным, чем недавно.

– Меня. Меня принесли, – прошептала, прислушиваясь к шорохам.

Мои галлюцинации изменили направление и вместо ректорской башни тоже пошли в целительское крыло. Варх прибери эту бесконечную ночь!

– Пускай уносят обратно. Вашей сияющей ауры мне тут только… кхм… и не хватало…

– Впустите, Альвар! – отбила себе кулак об неприступную дверь.

Он еще и чары на нее навесил? Во время дежурства? О да, целитель от богов, ну что вы говорите…

– Если не вопрос жизни и смерти, убирайтесь отсюда, мисс Хендрик, – хрипло пробурчал он прямо в дверь. Я слышала, как Граймс привалился к ней с другой стороны.

Бах… Бах… Бах…

Эти ботинки точно принадлежали Вейрону. Они словно марш отбивали. Похоронный, мой.

Его не может быть здесь, не может…

– Это он самый и есть, – нагнулась и с отчаянием простонала в замочную скважину. – Вопрос жизни и смерти!

– Чьей? – едко поинтересовалось «светило медицины», абсолютно равнодушное до чужих бед.

– Моей, Варх вас прибери!

Чары с шипением скатились на пол, замок щелкнул, и дверь приглашающе распахнулась. И шустро внесла свое тело внутрь. «Запахнула» ее обратно. Дверь вархову. И придвинула к ручке стул. Я бы и чары навесила, но… «никакой практики», да.

– Вы снова совершенно не вовремя, Эльза, – устало пробормотал Граймс, с открытой бутылкой отходя к окну.

Хвала богам Эррена, ночной вид привлекал его куда больше, чем растрепанная, раскрасневшаяся я и стадо разволновавшихся на голове «квахаров».

– Вы целитель, Граймс. И сейчас на дежурстве, – с укором покосилась на дымившееся горлышко. – Так вылечите меня, Варх побери. Мне… мне нехорошо.

– А уж как мне «нехорошо»! Едва ли, мисс Хендрик, я вас вылечу. Я пока даже себе помочь не могу, – он задумчивым взглядом пробуравил мятую кушетку. – Впрочем… прилягте. Посмотрим, что можно с вами сделать.

– Я п-постою, – пробормотала с легкой запинкой, поглядывая на запертую дверь.

Какая в ней защита? Призраки прошлого и через стены ходить умеют.

– Мудрое решение, моя сияющая, – согласился невозможный маг. – Так что вас беспокоит?

– У меня бессонница, Граймс. И чесотка из-за весны. И галлюцинации. И еще расческа пропала, как раз когда так нужна!

– Симптомы… неоднозначные, – Альвар озадаченно потер висок и поставил бутылку на стол.