Босс для Красной шапочки (СИ) - Амурская Алёна - Страница 9

Я поспешно отступаю к стене, чтобы пропустить их в узком пространстве служебного коридора. Кривоносый равнодушно проходит мимо, а вот другой с ранней сединой, который пел про зверей, притормаживает и спокойно спрашивает:

- Заблудилась?

Голос у него даже и не во время пения - закачаешься! Сильный и в то же время мягкий... он даже обычное слово делает певучим, словно реплику из какого-то музикла. Про такой голос обычно говорят - гипнотический, волшебный, бардовский. И отрабатывается он годами работы над голосовыми связками.

- Да, немного, - сконфуженно подтверждаю я. - Отдел кадров искала и не там свернула. Охранник сказал, что надо идти от входа направо, прямо, направо к лестнице и...

- Ты пропустила поворот налево перед тем, как свернуть второй раз направо, - подсказывает обладатель волшебного голоса. - Вернись обратно до правого поворота и поверни в другое крыло.

- Спасибо, - киваю с искренней благодарностью и аккуратно огибаю кривоносого кавказца по широкой дуге.

Уж не знаю почему, но он кажется мне каким-то отталкивающим, и неправильно сросшийся нос тут совершенно ни при чем. Впрочем, неприятное впечатление быстро выветривается из мыслей, пока в следующие десять минут я объясняюсь с отделом кадров насчёт подруги.

Жаль, что в «Альфа-Централ» кадровики работают не так оперативно! Если в рок-клубе документы отксерили и зафиксировали у себя безо всяких проволочек, то в гостинице мои данные проверяют так тщательно, как будто подозревают во мне шпионку из какой-то контрразведки, как минимум.

Хотя, может, всё дело в должности. Одно дело - уборщица общественных помещений, вроде зала и санузлов, и совсем другое - горничная с доступом к личным вещам клиентов.

Зато требования к работе у них, наоборот, маниакально скоростные. Только я успеваю оформиться, как меня вылавливает лощеный администратор Олег Павлович, чтобы с беспрекословной лаконичностью заявить:

- Номер шесть. Уборка. Срочно, - и роняет в мои руки магнитный ключ. - Поторопись, пока клиент не заселился.

В форму горничной я уже переодеваюсь без лишних вопросов, а вместо кокетливого бантика на фартуке оперативно затягиваю слабый узел. Тележка, к которой после вчерашнего инцидента я начала относиться гораздо серьезнее, стоит в инвентарном хранилище для персонала уже полностью укомплектованная, и это меня значительно приободряет. Никуда не надо бегать, ничего не надо выпрашивать, как это частенько бывает у новичков в сфере обслуживания.

Как же оперативно всё-таки работа тут налажена! Всё на своих местах без лишних телодвижений. Ну красота же. При таких условиях можно и с дотошными кадровиками легко смириться. Особенно после того, как обозначенная зарплата материализуется на моей банковской карточке.

Номер шесть находится на втором этаже гостиницы. Как только я туда вхожу, сразу неприятно поражает лютый бардак - разворошенная постель, перепачканные вонючим пеплом белые гостиничные тапки посреди комнаты, смятая промасленая упаковка с остатками какого-то фастфуда прямо на тумбочке... и, конечно же, отвратное свинство в санузле. Начиная с несмытых соплей на краю раковины и заканчивая обильными следами того же пепла на крышке «белого трона».

Морщусь от брезгливости, но всё аккуратно прибираю и вычищаю. В конце концов, это просто работа. А любую работу, если уж взялась за неё, надо делать хорошо.

И всё бы ничего, но под самый конец уборки, когда я на всякий случай проверяю за шкафом, нет ли где подброшенного «проверочного» мусора от супервайзерши, в помещение входит новый жилец. Худой такой, с остроскулым длинным лицом и тонким носом, неуловимо напоминающим вытянутую мордочку суслика. Зато упакован он весьма презентабельно: дорогой деловой костюм и черный кейс в руке.

- У-у, какие виды... - скабрезно ухмыляется он, и я поспешно выпрямляюсь. - Как тебя зовут, малышка?

Отвечать не хочется, тем более, что разговоры не по делу с постояльцами запрещены. На всякий случай я молча стучу по своему ламинированному бейджику на фартуке и устремляюсь мимо суслика на выход.

- Мариночка, ну куда же вы? - преграждает он путь. - Такая милая девочка и такая недружелюбная к гостям города. А ведь я прямиком из Москвы к вам сюда по делам бизнеса, в командировку... Может, встретимся вечерком? Я понимаю, у персонала свой регламент поведения, но ведь за пределами гостиницы вы свободный человек, а не рабыня этого места. Или всё-таки рабыня?

Ну и гад же он. Провокатор недоделанный! На слабо меня хочет взять.

Я хмуро оглядываюсь на него, и деловой суслик ошибочно приходит к выводу, что несговорчивая горничная колеблется. Ага, ведь он такой весь из себя бизнесмен, да ещё и прикатил из столицы.

- Да-да, Мариночка. Работа у меня сложная... Пашу, как проклятый, в банковском секторе кавказского региона. Главным аналитиком. О «Барсогорах» не слышала? Ну, теперь услышишь. Возможно, будем расширяться сюда, так что я теперь частенько тут появляться буду... Глядишь, и подружимся, а? А я ведь очень щедрым другом умею быть, Мариночка...

Меня слегка перекашивает от мерзкого намёка в его хвастливом монологе. Не удержавшись, иронизирую:

- Рада за вас! - и быстро выметаюсь за дверь вместе с тележкой.

Похотливый суслик, блин! Не успел этот командировочный прикатить из Москвы в наш город, как уже себе девицу для развлечения решил присмотреть. Ага, чтоб под боком прям была, не отходя от номера. Тьфу! Бабы Ревы моей на него не хватает. Уж она бы нашла что сказать на его «дружеское» предложение...

Первый рабочий день, если не считать короткого инцидента с сусликом, складывается поначалу совсем неплохо. У меня даже некоторый автоматизм по схеме уборки нарабатывается. Иногда пересекаюсь взглядом с другими горничными, но мы не заговариваем друг с другом, опасаясь санкций. Общаться нам можно только в служебных помещениях, но пока у меня попросту не было возможности наладить контакт ни с одной из коллег.

Впрочем, вскоре я понимаю, что слишком рано расслабилась.

Во время краткого перерыва на чаепитие некоторые из горничных без особого интереса спрашивают, как меня зовут, и представляются сами. К моей радости, разговор потихоньку начинает завязываться, и я узнаю, что одна горничная Оля тоже переехала в город из поселка, и он даже соседствует с моим родным. Начинаем перебирать общие воспоминания, пока остальные помалкивают со скучными лицами и греют уши нашей болтовней.

- А в школу я ходила к вам, а не в нашу поселковскую, - сообщает Оля. - Родителям не нравилась у нас программа. Они считали ее слишком куцей. А у вас были расширенные классы... всё-таки поселок городского типа развитее в этом плане.

- Что есть - то есть, - признаю я.

- У меня там мало было друзей. Общалась с одной девочкой только на совмещённых уроках физкультуры... и то запомнила ее из-за фамилии необычной. Звучит, как «новая звезда» в переводе с латинского, кажется...

- Нова? - радостно уточняю я.

- Точно!

Мы переглядываемся, улыбаясь, но развить тему общей знакомой нам не дают.

Дверь распахивается. В комнату отдыха для персонала самоуверенно входит высокая эффектная брюнетка с капризно изогнутыми густыми бровями - такие когда-то было принято называть соболиными, - и останавливается посередине помещения.

Все, кто находится в комнате, торопливо вскакивают, без малейших колебаний бросая и недопитый чай, и надкушенный пирожок, и девайсы с недолистанными новостями соцсетей.

На всякий случай я вскакиваю вместе со всеми. Мало ли, кто это такой важный нас одарил своим присутствием.

- Добрый день, - холодно отчеканивает брюнетка и обводит каждую из горничных неприятно пронзительным взглядом.

Голос! Он такой знакомый... но ее лицо кажется мне совершенно чужим. Я совершенно точно никогда с ней не общалась. Откуда же тогда...

Я напрягаю память и, нужное воспоминание сразу выскакивает на поверхность.