Лучший полицейский детектив - Молодых Вадим - Страница 60

— Видишь — прерывистая странгуляционная борозда от воротника? Признак механической асфиксии. И есть еще один объективный признак сдавления шеи и резкого повышения давления — точечные кровоизлияния в белковой оболочке глаз. Зачастую это единственный признак, благодаря которому мы можем подтвердить пациенту факт перенесенной асфиксии, — объяснила ему тогда клиническую картину Дина.

— Но, как я понимаю, что данному пострадавшему будет значительно легче доказать асфиксию, раз у него есть масса свидетелей?

— Да, но в суде все-равно могут случиться разные неожиданности. Поэтому повторим правила подготовки к выступлению в суде. Что у нас первое?

— Ознакомиться с фабулой дела.

— А затем?

— Подготовиться. Почитать все по данной травме.

Дина довольно кивнула.

— А третье правило?

Андрей наморщил лоб, пытаясь вспомнить то, о чем ему говорила наставница раньше.

Валера, наблюдая за Дининой муштрой интерна, заметил, что у нее была отменная интернатура, раз она все так четко знает.

— Это тебя саму так куратор вымуштровал?

— Как бы ни так! Сама до всего (именно в суде) доходила. Во всем остальном у меня шикарные кураторы были. Когда-нибудь я вам о них расскажу.

— А эти правила подготовки к суду откуда взяла?

— Сама выработала на основе многолетней практики, — Ну что, Андрей, забыл?

— Забыл, — честно признался тот.

— Никогда не идти в суд с пустыми руками!

— С деньгами, что ли? — удивленно вытаращил глаза Андрей.

— С какими деньгами, что ты! Берем наши Правила, Приказ № 6 об улучшении работы судебно-медицинской службы, пару монографий об асфиксиях… То есть все то, с помощью чего мы можем отбиться от нападок адвоката. И четвертое правило — постараться прийти немного раньше начала заседания, минут на двадцать, и уточнить детали у судьи. А посему, господин начальник, разрешите нам с Андреем Ивановичем откланяться. У нас всего час остался.

— Разрешаю, — милостиво ответил Валера, и все рассмеялись.

— Знаете, иногда очень приятно почувствовать себя в роли могущественного начальника. Все, с Богом!

В суде эксперты первым делом явились перед судьей и Дина поинтересовалась по поводу чего у него возникли вопросы.

— У меня, уважаемая Дина Алексеевна, никаких вопросов нет. Это у адвоката нападавшего есть.

— А кто адвокат?

— Терентьева.

— О-о-о!

— Вот именно, так что я вам не завидую. Хотелось бы, чтобы Вы ей задали перцу, только сможете ли?

Тереньтеву никто не любил, потому что она была очень склочной агрессивной бабой, пытавшейся одержать победу в суде не всегда объективными способами.

— Дмитрий Иванович, не в первый раз от нее отбиваться!

— Надеюсь.

К интерну Терентьева ничего не имела, но вот со «взрослыми» экспертами у нее постоянно было какое-то внутреннее противостояние. И на Дину она сразу накинулась в своей обычной манере нападения. После слов судьи о том, имеются ли у нее вопросы к судмедэксперту, адвокат агрессивно спросила:

— На каком основании Вы посмели выставить потерпевшему Тяжкие телесные повреждения? Ведь он же выжил? Кроме того, ему оказывалась медицинская помощь, которая предотвратила бы смертельный исход!

Андрей приготовился к длительной и изнурительной борьбе, но Дина поразила всех краткостью и неоспоримостью своего выступления. Она просто открыла Правила судебно-медицинского определения степеней тяжести телесных повреждений и процитировала их в отношении механической асфиксии. Окончательно она добила Терентьеву зачитанной фразой о том, что сам факт оказания медицинской помощи, предотвратившей наступление смертельного исхода, не принимается во внимание при оценке степени тяжести по данному признаку.

— Как это? — возмутилась адвокат.

— Так, согласно действующим правовым актам.

— Еще вопросы к эксперту есть? — обвел всех грозным взглядом судья. Представители всех сторон судебного процесса дружно молчали.

— В таком случае, спасибо за выступление, вы свободны.

Дина с Андреем победоносно удалились из зала суда.

— Вот это — да-а!

— Не был готов к такому?

— Нет. Как она на Вас налетела!

— А, это ее работа. Само ее оформление, конечно, оставляет желать лучшего. Но в нашей практике все бывает, так что ты должен быть готов и к таким нападкам.

— Ваши выступления надо записывать на магнитофон.

— Так они записываются.

— Я имел в виду, что и мне они нужны.

— Ну, купи себе диктофон. Может, действительно, что-то пригодится.

Мозг, еще с вечера запрограммированный на то, что с утра можно будет поспать подольше, никак не хотел пробуждаться. Дина приоткрыла один глаз. За окном было еще темновато. «Суббота. Рано. Можно спать», — подумала она и мгновенно упала в пропасть сна. Она даже не почувствовала, как неожиданно в ноги шмякнулось что-то тяжелое и теплое. Тело знало, что это пришел Марсик, но сознание хозяйки было надежно отключено. К утру комнаты постепенно выстужались и становилось холодно. Поэтому тело Дины совершенно нормально восприняло и втискивание посередине между родителями младшего сына, и заползание сбоку под безразмерное одеяло старшего. Итак, все семейство дружно грелось на огромном диване. Не хватало лишь хомяков. Учитывая возраст Дининых детей, не приходилось удивляться множеству живности в доме. Постоянно и периодически у них жили псы и коты, хомяки, морские свинки, песчанка, рыбки, сова и даже ворона. Мама, конечно, с трудом терпела птиц — разносчиков орнитоза и еле переносила мышь. Но ради детей приходилось идти на уступки. Их семья и так жила в стесненных условиях, поэтому родители считали, что хоть братьями меньшими их дети не должны быть обделены. Но в доме был постоянный значительный перепад температур, поэтому свинки через несколько месяцев умирали от пневмоний, рыбки тоже дохли то от теплой, то от холодной температуры воды в аквариумах. А Дина очень привязывалась к животным, и ей тяжело было сначала привыкать к беззащитным существам, а потом их хоронить, поэтому она не очень приветствовала живность в доме. Но «долгожителей» она любила. С собаками им тоже не очень везло, и она подозревала в этом соседей, которым не нравилось, что псы ночью лаяли на подозрительных прохожих, шляющихся ночью по их переулку. С котами же у нее были особые семейные отношения. И она подозревала, что те тоже считают себя ее детьми. Ныне живущий с ними Марсик ждал ее прихода, сидя на заборе. Когда Дина подходила к калитке — он бежал и прыгал к ней на шею, как человек, обнимал двумя лапами и терся изо всех сил, пытаясь доказать собаке, что любит свою маму больше и преданней, чем та. Глядя на кое-каких своих посетителей, Дина констатировала, что в Марсике больше любви, интеллекта и человечности, чем в некоторых двуногих. Поэтому она так же заботилась о потребностях Марсика, как и потребностях своих детей. Вот и сейчас он замерз и пробовал протиснуться между ног хозяев под одеяло. Дина, не просыпаясь, отодвинула край пледа и впустила замерзшего пушистика внутрь. Тело и сознание Дины отдыхало, а точнее — было отключено инструментом самосохранения.

А в это время, на платформе автовокзала нервно ходил туда-сюда импозантный мужчина. Через пару минут автобус должен был отправляться в столицу. Оттуда Литвинец вечером должен был улететь в Лондон.

— Занимайте место в салоне, — сказал ему водитель.

Игорь нервно глянул на часы. На привокзальной площади не было видно ни единого приближающегося женского силуэта. Дина не придет. Все еще не веря в это, Литвинец поднялся на верхнюю ступеньку и оглянулся. Соседнее кресло так и останется пустовать. И два кресла позади — для ее детей — тоже… Почему? Почему она предпочла оставаться с мужем, который ради нее и пальцем не хочет пошевелить? Этого Игорь не мог понять. Он расстроено плюхнулся в кресло. Прощай, Подольск, прощай, Родина…Прощай, Дина. Или, все-таки, — до свидания?!..