Замок серебряной розы (СИ) - Снегова Анна - Страница 58

Снова повисло молчание в торжественном зале. Даже Орвик не нашёлся, что сказать.

В смущенной тишине вдруг очень громко и отчётливо прозвучали слова старшего графа Винтерстоуна. Отец Ричарда всё это время молчал и внимательно наблюдал за происходящим, а теперь – взял руку своей графини, поцеловал и добродушно-ворчливо заявил:

- Черепашка, я же тебе предлагал – надо нам ещё одного сына себе организовать! Этот, кажется… не совсем получился.

Графиня возмущённо шикнула на него, но руки не забрала. В её больших глазах был океан беспокойства. И они, не отрываясь, смотрели на меня.

Я опустила взгляд, чтобы хоть как-то спрятаться от этих живых, проницательных глаз.

Вздрогнула, когда Ричард рядом со мной просто-таки взорвался. Странно он себя всё-таки ведёт сегодня. Никогда его таким не видела. И не я одна, кажется.

- Вы все абсолютно ничего не понимаете! А разве она сказала хоть слово, пока ждала меня столько лет? Разве нам с ней вообще нужны слова?! Нам, которые держали в руках жизни друг друга! На острие ножа у неё было моё сердце.

Я как завороженная поняла правую ладонь и посмотрела на неё. Белый след. Извилистый шрам.

Этот шрам напоминал о чём-то важном. Так вдруг захотелось вспомнить, о чём. Но боль всё туже стягивала сети, которыми спелёнывала по рукам и ногам. Не давала отвлечься, не давала отыскать нужные воспоминания. Словно они были заперты в моём разуме за тяжёлой дверью с огромным замком. А ключа у меня нет.

Зато я знала, у кого он.

Подняла взгляд в немой мольбе о помощи.

Чёрные глаза были так близко. Они смотрели так… будто их обладателю тоже было больно сейчас. Глубокий удар ему нанесли. Неотвратимый. Отравленный.

Ричард сказал тихо, только мне одной:

– Ты не вонзила его в моё сердце тогда, много лет назад. Зачем же вонзаешь сейчас, Лягушонок?

Я вдруг вспомнила.

Очень ярко и отчётливо вспыхнула в мозгу картина. Его, стоящего передо мной на коленях. Клинок в моей руке, занесённый над ним. Я должна была убить. Меня пытались заставить это сделать. Но я… что же сделала вместо этого? Чем купила жизнь человека, который был для меня… был для меня…

Дороже всех на свете.

Раскалённая, расплавленная боль вонзилась в голову, будто мне надели огненную корону остриями внутрь.

С моих пересохших губ сорвался вскрик – вернее, мне так показалось, потому что у себя в голове я кричала, кричала… но получился такой слабый звук, будто я была не сильнее котёнка.

Зажмурила крепко-крепко веки и приложила руку ко лбу.

Правую ладонь, ту самую, где красовался белый шрам в месте, куда я вонзила зачарованный клинок – тогда, много лет назад. Чтобы он испил моей крови – лишь бы не его.

А в зале все вдруг одновременно начали говорить. Что-то предлагала моя сестра, с ней спорила леди Кэтрин, возмущалась на визгливой ноте старуха, королевский чиновник предлагал перенести свадьбу, раз невеста больна…

- Тихо!! – громыхнул Ричард, и гости замолчали. – Гм… прошу прощения. Уважаемые гости, просьба дать мне минуту тишины.

Я почувствовала сильные пальцы на запястье, там где пульс.

Он осторожно отвёл мою руку с лица.

В моих ушах всё ещё стоял противный звон. И я не могла заставить себя открыть глаза от разрывающей на куски боли.

- Я и правда дура-ак... Идиот. Как я мог быть таким слепым…

– Наконец-то проблески здравого смысла! – проворчал где-то рядом Орвик. Но Ричард даже не обратил внимание на издёвку и не удосужился ответить. Всё его внимание было сконцентрировано на мне.

– Лягушонок, как давно у тебя головные боли?

Я отвернулась, пытаясь убежать, но он сжимал крепко моё запястье и не позволил.

Растерянный голос моей сестры:

– Она никогда не говорила, что у нее болит голова!..

Ричард ответил с горечью:

– Она у меня такая. Никогда ничего не говорит.

Боль металась, грызла, отрывала от меня куски. Я сгорала в ней заживо. От его прикосновений было только хуже. Я дёрнулась снова.

Но он вдруг обнял крепко-крепко, не обращая внимания на множество людей вокруг, не обращая внимания на то, что только что я отказалась стать его женой, унизила его при всех своим отказом. Прижал к себе и стал покачивать – и уговаривать, как ребёнка.

- Глупышка моя… Любимая, родная… Я наконец-то понял, что с тобой. Я помогу, если позволишь. Ты ведь позволишь мне?

Я спрятала лицо у него на груди и затихла.

Я была как раненый зверёк, который сворачивается в клубок и замирает, чтобы умереть.

И пожалуй, не смогла бы найти для этого лучше места не свете. Безопаснее, надёжней. Чем в руках этого странного мужчины, который по-прежнему не желал оставить одну маленькую проблемную девчонку один на один с её сумасшествием.

- Гаяни, Гаяни… потерпи ещё минуту. Скоро всё закончится. Обещаю. Ты же веришь мне? Пойдём.

- Куда?.. – прошептала я совсем беззвучно, но он услышал.

- В единственно правильное место. Где мы будем одни. Нам и правда не нужны никакие церемонии, чтобы разобраться в том, что всегда было только между нами, малышка.

Окружающий мир снова исказился и потёк, словно был ненастоящим. Сместился куда-то, закружился, ушёл из-под ног… В вихре янтарных искр сработал портальный камень.

Когда я пришла в себя, сглатывая комок в горле от подступившей тошноты, над нашими головами больше не было каменного потолка.

Лишь бездонное, безграничное звёздное небо, прячущее в серых облаках засыпающую луну.

Кольцо чёрных скал далеко-далеко – как нарисованный тушью горный хребет у самого горизонта. А мы – внизу, в долине.

И мои ноги утопают по щиколотку в серебряном песке последнего в Королевстве пепелища Замка роз.

Глава 34

Я по самую щиколотку утонула в серебряном пепле, мягком, как речной песок. Но кожа не чувствовала этого прикосновения. Я была словно деревянная кукла, которая лишь может механически двигаться, переставляя ноги на шарнирах.

Я больше не ощущала даже обнимающих меня рук.

Это пугало до жути.

Словно проваливаешься внутрь какого-то непроницаемого кокона, что отделяет от остального мира. Наверное, поэтому меня испугался Замок ледяной розы. Я чудовище. Бесчувственное чудовище, которое слышит голоса прошлого в своей голове.

Почему только этот мужчина упрямо не желает оставлять меня одну? Что его держит?

Ричард отстранился немного, продолжая обнимать меня одной рукой за талию – осторожно, будто я была хрустальная. А второй бережно убрал спутанные зелёные пряди, прилипшие к вискам, на которых выступила лихорадочная испарина.

Я вцеплялась в его плечи так, словно тонула, словно умру, если отпущу. И как безумная вглядывалась в черты его лица – красивые, будто высеченные скульптором из камня. Может, в них я найду ответ?

Он проговорил тихо хриплым шёпотом:

- Всегда знал, что безрассудные поступки – зло. Не надо было нам вообще отсюда уходить. Но я, как истинный джентльмен, хотел сделать всё правильно…

Боль и точно стала меньше. Я даже смогла вздохнуть. Он прав - не надо было покидать это зачарованное место.

- Гаяни, когда это началось?

- Что?.. – непонимающе откликнулась я.

- Осколки гиара в твоей голове. Когда они пробудились? И не надо, не спорь. Я вижу, он заставляет тебя всё отрицать. Мешает рассказать. Затыкает тебе рот. Кажется, у этой дряни тоже есть инстинкт самосохранение. Но ему теперь ничего не поможет, пусть не надеется.

В жёстком чёрном взгляде было такое мрачное выражение, с которым врагу сносят голову на поле боя. Я уже видела у Ричарда Винтерстоуна точно такое недавно. И застыла в ужасе. Каждая клетка моего тела требовала, вопила – беги от него! Беги сейчас же. Но я не могла. Кажется, исчерпала свой лимит побегов. Ноги не слушались.

- Я наконец-то понял, что мне напоминает твоё странное поведение – как сомнамбулы какой-то, от которой осталась одна безучастная ко всему оболочка. Ты же была точно такой пять лет назад, когда проклятый камень подчинил твою волю! Видимо, зараза пустила корни глубже, чем все мы полагали. Я был уверен, что тогда вылечил тебя до конца. Жестоко ошибался. Впрочем, уже наказан за это. Попросить что ли Орвика врезать мне еще раз, когда вернёмся… он точно будет рад. Надеюсь только, я не опоздал вернуть все назад. Постой-ка…