Отбор драконьего высочества (СИ) - Журавликова Наталия - Страница 1

– Убирайся с дороги, ведьма! Не загораживай путь кортежу принца Лусиана!

Возможно, я бы отнеслась к словам вельможи с уважением. Но он вместе с кортежем проезжал через мои владения!

И то, что я ведьма, сути не меняло.

– Чего глаза-то вытаращила, впервые такое великолепие видишь?

Какой наглый тип. А сам на жабу похож. Выпучился на меня, того и гляди, щеки пузырями надует и в болото ускачет…

– Какая же бестолковая! — кожа важного господина позеленела и начала покрываться бородавками. — Какая…ква-ква-кая….Квааааа!

Огромная, пупырчатая как сортовой огурец жаба растерянно озиралась, пытаясь удержаться на дорогом кожаном седле. Оно было до блеска отполировано благородным задом и для несчастного земноводного оказалось скользким, как накатанная ледяная горка. Дорогая одежда уже упала на траву кучкой.

– Ведьма превратила глашатая Тирслея в жабу! — поползло среди конной свиты. На всякий случай, от меня отшатнулись подальше.

А Тирслей все же скатился с лошади и беспомощно смотрел на меня из придорожной лужи. Впрочем, уже спустя минуту жаба почувствовала свою стихию и с восторгом завалилась в грязь, пуская пузыри. Ума у нее меньше, чем у настоящей животины. Та бы сначала подальше от людей ускакала.

– Немедленно верни, как было!

Самый отважный из принцевой свиты подъехал ко мне на великолепном белом коне с отливающей золотом гривой.

– Постараюсь, господин, — кивнула я, — но хочу заметить: вы на территории частного парка, который признан королевским заповедником. Его величество дал моему отцу право распоряжаться этими землями…

– Вот как?

Всадник оказался молодым и самоуверенным. Как все в этом кортеже. Держится в седле как бог коневодства, длинные мускулистые ноги непринужденно охватывают конские бока. Парадный костюм сидит как влитой. Темно-каштановые волосы собраны в хвост. Карие глаза смотрят с насмешливым превосходством.

– Думаю, когда мой отец узнает, как именно ты распоряжаешься этими трущобами, он с удовольствием передаст их кому-нибудь другому. А теперь преврати Тирслея обратно.

Его отец?

Значит, передо мной… то есть надо мной - сам принц Лусиан!

Не очень приятный тип, надо сказать.

– Я верну вашего глашатая, только вначале надо его поймать.

Жаба ловиться не хотела. Целебные грязевые ванны и свежий воздух ей показались куда привлекательнее дворцовых стен и мягких перин.

– Лови его!

– Вон он! Под кустиком!

– Да нет же, это другая жаба, не такая знатная, как наша!

Принц, наверное, уже и не помнил, ради чего потащил свой разряженный кортеж через заповедник моего отца.

– Вот он! — услышала я с трех разных сторон. Столько же здоровенных жаб мне и притащили одновременно.

– И кто из них — Тирслей? — красавчик-принц был обескуражен.

– Может быть даже ни один из них, — сказала я.

– Как же теперь расколдовать нужного? — Лусиан разозлился. — Будешь целовать всех по очереди?

Он успел спешиться и стоял совсем рядом, придерживая коня под уздцы.

– Простите, ваше высочество, но расколдовать могут только губы королевской особы, — парировала я, — так что из нас двоих на роль чудотворца вы больше в этом плане подходите.

– Да как ты смеешь! — в голосе принца почувствовалось пламя, я вспомнила, что нами уже триста лет правят драконы. Если такого разозлить, он спалит мой лес.

Его конь чуть не встал на дыбы, услышав гневные интонации хозяина. Лусиан еле удержал животное.

Я в испуге отшатнулась. И чуть не наступила на очередное земноводное. Сколько их тут развелось, будто мы на болоте а не в парке. Словно все в свиту принца Лусиана собрались.

Жаба заголосила и прыгнула, описав огромную дугу в воздухе. Прислушавшись, я поняла, что это и есть наш потерянный глашатай.

– Вот он! — закричала я, тыкая пальцем в несчастное существо.

Принц оказался проворнее всех. Он выпустил конскую уздечку, сдернул платок с шеи и накинул его на жабу.

– А теперь давай приводи его в прежний вид! — Лусиан брезгливо протягивал мне барахтающийся сверток.

Я бы и рада это сделать. Но… дело в том, что мне даже не очень понятно, как именно я смогла обратить глашатая Тирслея в жабу. Соответственно, и расколдовать его вот так сразу проблематично.

– Проблемы, дочка? — с облегчением я услышала голос отца.

Папа невозмутимо направил свой сучковатый деревянный посох в сторону барахтающейся в руках вельможи шапки. Раздался легкий треск и тут же на руках королевского наследника появился испуганно озирающийся Тирслей. Из одежды на нем был только платок.

Глашатай - мужчина крупный. Поэтому принц такой внезапной и резкой нагрузки не выдержал. Оба с шумом упали в грязь.

Тирслей резво отскочил в сторону, или это Лусиан его скинул. Принц тут же вскочил. С его белоснежного камзола, расшитого золотыми нитями, лилась вода из лужи.

Цвет его глаз сменился с темно-карих на ярко-янтарные. Зрачок стал вертикальным. Я увидела, как на щеках наметилась тень чешуи, вот-вот проступит ярче.

– Ты за это заплатишь, ведьма! — голос молодого дракона стал низким и угрожающим. — Клянусь, ваш облезлый заповедник завтра же прикроют, а вы, два колдуна, ответите за мой позор по заслугам!

– Ваше высочество! — подал голос мой отец.

– Молчать! — рявкнул Лусиан.

Тирслей торопливо одевался, пытаясь засунуть ногу в рукав камзола.

– Ох, и набедокурила ты, дочка, — покачал головой папа, глядя как принц и его свита усаживаются на своих коней обратно.

Три дня спустя

– И таким образом, ведьмак Ареш, а также его жена и две дочери должны освободить заповедный лес сроком в семь дней, передав все полномочия королевскому леснику!

Глашатай Тирслей закончил читать королевский указ и самодовольно обвел взглядом комнату, в которой мы его принимали.

Можно было сразу догадаться, как только нам начали стучать в дверь бревном, судя по звуку, что легким внушением дело не закончится.

Но сейчас случилась катастрофа.

– Моя дочь перед вами провинилась, Тирслей, — папа сложил руки на груди и старался говорить по-обыкновению спокойно, — и я принес уже вам тысячи извинений, а кроме того, уплатил штраф. И в королевскую казну, и лично.

Глашатай непроизвольно похлопал по карману, в котором тут же зазвенело. Видимо, он там до сих пор носит моральную компенсацию за причиненный мной ущерб.

– Только поэтому ваша девица Керис не в тюремных застенках! — сказал он, важно надувая щеки. Нет, только не думай о жабах, Кери… о лягушках тоже.

— Лишь мое личное заступничество перед его величеством избавило ее от немедленного ареста!

Заступничество. Обиженному глашатаю отец выплатил половину суммы, скопленной на мое образование. Вторая часть ушла уже как официальный штраф за хулиганство.

– Мы ведь уже и так достаточно наказаны! — вступила и мама. По ее щекам текли слезы. — Столько денег отдали! Наша старшая дочь не сможет теперь обучаться в академии!

– Вот это как раз и к лучшему! — Тирслей скрутил постановление в свиток, которым потом звонко хлопнул по колену. — Я тут свою работу выполнил, остальное с королем решайте.

Он обернулся к двоим стражникам, что его сопровождали.

– Пойдемте, ребятки!

Побоялся прийти сюда один. И при этом удержаться не мог, позлорадствовать хотел. Лично сообщить неприятные новости. У-у-у! Шакал какой!

– Кери! — отец предостерегающе на меня шикнул и, пока никто не заметил, быстрым заклинанием убрал уже начавший отрастать серый в подпалинах хвост. Удивительно, что Тирслей ничего не успел почувствовать.

– И что мы будем делать?

Дверь за королевскими посланниками закрылась и мама с мольбой посмотрела на отца. Мой папа - ведьмак. Очень внушительный и временами зловещий. Он похож на гордого орла, который парит, поглядывая с высоты птичьего полета на суетливо бегающие по улицам людские точки.