Чешуя (СИ) - Волковский Андрей - Страница 19

Ужик спросил:

— Ты в спецотдел жаловался?

Наивный он парень, этот Ужик.

— Мерзкая бабка! — возмутился Аспид.

Кобра молча кивнула. У неё к бабкам особое отношение.

Смотри, Руслан: она пойдёт за мной! У нас одна дорога, и тебе на ней нет места. Змеи — мои.

— Это произвол. Нас твари жрут и люди не любят, а тут ещё и другие видящие будут гадить. Нет, так дело не пойдёт.

Полоз встал. Змеи смотрели на него, внимая каждому слову.

— Едем в Рябиновку! Разъясним этой бабке, что нельзя задевать наших!

— Стой! Подожди! — вид у Руслана был растерянный и глупый.

— Что «стой»? Она задела нашего. Мы этого не терпим.

— Но Бьёрн сказал, что у неё есть разрешение спецотдела…

— Да плевать на спецотдел! — повысил голос Полоз. — Они же вообще свою работу не делают! Ты же видишь сам, что вокруг творится! И потом: ты долго собираешься Бьёрновым умом жить?

Кобрин мальчишка окончательно растерялся. Полоз смотрел на него и видел только беспомощную жертву. Добить. Уничтожить.

— Или ты думаешь, что лишиться способностей — ерунда? Если бы Кобру или меня вот так ослепили, ты бы тоже сказал: «Что было, то было»⁈

Полоз, не давая парню вставить ни слова, спросил у вскочивших с мест Змей:

— Кто ещё думает, что можно вот так?

Змеи не думали, что так можно.

— Едем в Рябиновку! — подытожил Полоз. — Покажем всем, как надо своих держаться!

Руслан наконец встал из-за стола и бестолково залепетал:

— Нет, так нельзя! Кому покажем? Бабке⁈ Она же человек! Она старая женщина!

Воздух полнился напряжением. Полоз видел, как оно давит на Руслана, не даёт сосредоточиться, собраться с мыслями. Его самого напряжение, разлитое в воздухе, скорее питало. Потому что он сильный, а Кобрин мальчишка — слабак и трус.

— И что? Если человек — значит, сразу хороший? — Полоз искривил губы в злой усмешке. — Ты дурак, Руслан, или только притворяешься? Едем!

Он повернулся и пошёл к выходу. За ним тенью скользнул Ужик. Руслан увязался следом, повторяя:

— Так нельзя! Нет! Она ничего плохого вам не сделала! И мне не сделала! Так нельзя! Стойте!

Полоз слышал, что Кобра и Аспид идут следом за Русланом.

Тот продолжал бессмысленные возражения:

— У нас полно других врагов, настоящих! Тварей всяких!

— Люди хуже тварей бывают, — прогудел Ужик, вспоминая и своих одноклассников, и гопников в подъезде Кобры.

— Или с ними заодно, — Аспид, конечно, подумал про отца.

Куртки. Берцы. Рюкзаки. Биты.

— Вы что, избить её хотите? — ужаснулся Руслан.

— Да нет, — усмехнулся Полоз. — Проучить хотим. Тепличку побьём. Заборчик. Потому что нельзя оставлять безнаказанными тех, кто причинил тебе вред. Или собирался причинить.

Он посмотрел Руслану в глаза и добавил:

— Впрочем, хочешь оставаться бесхребетным и за спиной учителя прятаться — дело твоё. А мы — другие.

Во дворе Полоз и Ужик вывели мотоциклы из гаража. Кобра и Аспид вышли чуть позже.

— Кобра, едешь?

Она оглянулась, посмотрела на своего Руслана и сказала:

— Я останусь.

Полоз ушам не поверил, но факт оставался фактом: проклятый мальчишка всё-таки сумел их разделить!

— А я поеду! — встрял Аспид. — Я твой байк возьму! И биту!

— Байк не дам, — покачала головой Кобра. — Биту бери.

Аспид живо захромал в дом за битой.

— Со мной поедешь, — сказал ему Полоз, когда тот вернулся.

Аспид обрадовался, уселся на байк за спиной Полоза.

— Береги себя, — уронила Кобра.

— Уверена, что остаёшься?

— Да. Прости.

Она смотрела на Полоза, и в её глазах он видел сожаление. Она хотела ехать, но не могла бросить тут своего мальчика. Плохо. Это плохо. Нельзя ставить отношения выше команды. Ты же всегда и сама так думала, Кобра!

— Как хочешь, — дёрнул плечом Полоз. — Решай сама, что тебе действительно надо.

Выезжая со двора, он крикнул:

— Ворота закройте и идите в дом. А то простудитесь, неженки!

Дорога стелилась под колёса. Ревел ветер. Вон она, свобода! Свобода выбирать, кем быть и что делать!

Они летели с Ужиком наперегонки до соседнего города, потом на север, к Рябиновке. Никаких ограничений и запретов! Ты сам знаешь, что делать. Сам знаешь, кто прав, а кто нет. Ты свободен!

Рябиновка встретила их глухим собачьим лаем из-за заборов. Они пронеслись сначала по одной улице, потом по соседней, и там-то Полоз почуял логово бабки, о которой говорил Руслан.

С виду дом как дом, разве что забор глухой и очень высокий. В приоткрытую дверь в воротах виднеется высокое крыльцо и дерево у порога.

А чутьё Полоза говорило: это нужный дом. Здесь живёт бабка, способная лишать видящих дара!

Мотоциклы они бросили у соседнего забора: справятся быстро — никто не успеет покуситься на их байки.

Предвкушение билось птицей в груди и делало биту в руках обманчиво лёгкой, а походку текучей. Полоз первым скользнул на бабкину территорию.

Справа от дома картофельное поле. По краю раскинулись узорные листья и вьющиеся плети, а между ними зрела на грядке огромная тыква. Ближе к забору, напротив дома, сарай и банька. С них и начнём.

Полоз пронзительно свистнул, призывая хозяйку дома.

— Эй, бабушка-старушка! К тебе гости! Бита гулко стукнула о стену бани: это Аспид не сдержал рвущееся наружу предвкушение.

Из-под крыльца в приоткрытое окно с белой занавеской порскнул здоровенный чёрный кот. Секунду спустя дверь в дом приоткрылась, и оттуда донеслось бормотание:

— Что же тебя, Васенька, напугало? Кто это к нам пожаловал?

Из дома шаркающей походкой вышла старушка. Оглядела Змей неприятно цепким взглядом и спросила:

— С чем пришли, мальчики?

— Ты видящих дара лишаешь? — нарочито грубо спросил Полоз.

— Бывает, бывает, — мелко засмеялась она.

— Зря ты это, бабулька…

С крыши вдруг спикировала стая прозрачных ворон — только что там никого не было, и вот!

— В стороны! Защита! — рявкнул Полоз.

Таких тварей он не видел, но чутьё вопило, что это опасно.

— Уничтожение, Ужик! Аспид, защита!

Сам Полоз увернулся от тройки птиц и начертил изгнание второго уровня. Вороны не поддались. А вот уничтожение Ужика в клочья разметало одну из тварей.

— Общее уничтожение! Раз, два, три!

Он отшатнулся от одной из птиц, пропустил мимо другую и уже почти завершил знак, как вдруг Аспид закричал. Страшно, без слов.

Полоз закончил знак и только тогда повернулся.

Невозможная тварь вывернула плети-щупальца из-под земли и схватила Аспида.

Тварь походила на пугало, сплетённое из гибких лоз. Вместо головы у монстра была та огромная тыква с грядки. Но таких существ просто не бывает.

— Давай, Джек! — завопила бабка. — Давай!

И засмеялась. Её дребезжащие смешки, заглушая вопли Аспида, становились всё громче и громче, впивались в уши и порождали дикую головную боль.

«Джек» крепче обвил Аспида, поднял его над землёй. Выпустил несколько новых щупалец рядом с другими вторженцами и чуть не поймал Ужика.

Аспид замолчал и обмяк. Кажется, тварь так придушила его, что он потерял сознание.

Полоз запретил себе отвлекаться на головную боль и уворачивался от зелёных щупалец, не останавливаясь ни на секунду. Чёрт с ним с этим «Джеком»: надо поймать старуху!

— Не доросли ещё со мной тягаться! — захохотала бабка, и земля взорвалась десятками, сотнями щупалец.

Через пару минут и Полоз, и Ужик были опутаны отростками «Джека».

— Неси их на поле! — велела бабка. — Нечего мне двор марать.

«Джек» развёл им руки, пережал пальцы щупальцами и так сдавил локти и запястья, что Полоз старался не дышать слишком глубоко, чтобы суставы не треснули от малейшего напряжения.

Казалось, сила уходит из тела. То ли перетекает в монстра, то ли развеивается над картофельными кустами…

— И что мне с вами делать, касатики? — бабка добрела до края поля, над которым висели Змеи. — Вот велю я Джеку снять с вас штаны да развесить вас на заборе вверх тормашками.