Моя (с)нежная ошибка (СИ) - Снегова Анна - Страница 29

— Где… — я запнулась. — Его величество?

Язык никак не поворачивался называть моего самого нежного и самого родного на свете человека таким холодным титулом. Но при слугах требовались же хоть какие-то приличия. Хотя сердце выпрыгивало из груди и звало плюнуть на все и скорее выбежать за ворота — туда, где тугие струи ринувшегося с небес ливня принялись яростно обгладывать холодный камень.

Вот тут мне удалось сбить непроницаемую маску вежливости с лица моего собеседника.

Я увидела непередаваемое удивление. Кажется, почтенному джентльмену, как и мне, никак не приходило в голову, куда же мог деться счастливый муж из нашей свежесколоченной постели сразу после первой брачной ночи.

Беглый опрос показал, что никто во всем доме понятия не имеет.

Я остановила движением ладони поток бессвязной болтовни очередной служанки… и вышла на порог.

В небе крутились сизые вихри. Где-то вдали ревел океан.

Где же ты, Дерек? Где же ты, сердце моё.

Я закрыла глаза.

Запястье пульсировало.

Восточные стражи… мы с ним Восточные стражи теперь. Наши земли в древности не зря были разделены, и каждой королевской династии достался свой удел.

Не из тщеславия.

Не для того, чтобы утихомирить распри.

Не потому, что древний маг Велимир разбросал по всем осколкам бывшей империи свои артефакты, и каждый из королей прошлого «застолбил» за собой участок для поиска.

А потому что Стражи призваны охранять. И защищать. И беречь покой людей, населяющих эти земли.

И есть только один зов, который мог заставить Дерека оставить меня этим утром одну. Зов долга. Тот самый, который так отчетливо услышала и я сейчас, как только утихомирила панику и заставила круговерть бессвязных мыслей утихнуть в голове.

Вместо этого я услышала родной голос, оживающий в памяти.

«…наши королевства называются так не случайно. Просто Западные стражи давным-давно не встречались с нападением своих Духов. Может, всех победили, может, им просто надоело, может, все уснули… Мне иногда кажется, что только наши, северный Духи ещё живы».

Так говорил он мне в тот день, когда впервые поцеловал на Кладбище камней, спасая от гнева Духов.

Нет, любимый! Ты был не прав. Не только северные Духи живы.

Как там говорилось?..

«По слухам, где-то на самой восточной оконечности архипелага, чуть ли не на краю земли, у нас еще имеются месторождения каких-то драгоценных камней. Но туда по непонятной причине не отваживаются заплывать даже местные. Вроде, Духи не велят. Так что шахты заброшены, а населению едва хватает даров моря на пропитание. Ни о какой торговле и речи не идёт».

Я стиснула запястье левой руки холодеющими пальцами правой и прижала его к груди.

Где-то далеко мой слух стал различать в вое ветра и реве волн новые, грозные ноты. Как будто рокот барабанов. Словно нас вызывали на бой силы, что древней корней скал, на которых я сейчас стою.

И мой муж, я знаю, услышал этот зов намного раньше меня.

— Ваше величество! Королева Эллирика! Куда вы⁈.. там опасно! В такую грозу… скалы мокрые… вы простудитесь… оденьтесь хотя бы… черт, снесут мою седую голову с плеч, ей-богу снесут…

Он пытался сдержать их натиск один.

Черная фигура, плоть от плоти скал, словно выраставшая из камня, так неподвижен был он на самом краю обрыва, и бушующие пенные гребни волн пытались достать до его ног алчными языками.

Ветер пытался снести меня, бросить со скал вниз, разбить и изломать, как куклу, но что-то гнало вперед.

Осознание предназначения?

Кровь Стражей Востока в моих жилах?

Нет.

Я была нужна ему. А значит, я должна дойти.

Он же глупый такой. Ни за что не признается, что нужна помощь. Скорее умрёт.

Не допущу.

Все мои провожатые давным-давно отстали. Только я упрямо шла туда, где на восточной окраине острова разверзалась бездна.

Где на краю скалы застыла фигура — и что-то, зажатое в руке этого человека, источало бледно-зеленый свет, бьющий сквозь пальцы. Я уже знала, что это — скромная деревянная рыбка. Амулет, подаренный Дереку Императором на нашем обручении. Символ власти Восточных Стражей.

И так же твердо я знала, что без моей помощи ему не справиться. Ведь из океана уже поднимались древние чудовища. Духи Востока, воплощенные в суровых очертаниях волн, уже тянули щупальца, чтобы столкнуть в пропасть смельчака, который осмелился дать им отпор.

Холодная ярость тех, кто был здесь задолго до бестолкового и суетливого людского племени… кто снова хотел одного только — первозданной тишины и нерушимого покоя… от этой ярости, которой звенел сам воздух, ломило зубы.

Еще шаг.

И еще.

И я бросаюсь ему на спину, обнимаю обеими руками, прижимаюсь всем телом.

Я здесь. Я рядом. Ты забыл, глупый? Теперь все беды и заботы пополам. И такие глупые, как тогда, когда я бью тарелки и забываю слова рядом с тобой. И эти, от которых кровь стынет в жилах и кажется, наступает самый последний час на этой земле.

Но знаешь что?

Если этот миг — рядом с тобой, то я не стану бояться даже смерти.

Его тело вздрагивает и напрягается еще больше под моими руками, под моей щекой.

А потом он опускает руку с медальоном и сжимает мою. Наши запястья соприкасаются. Брачные метки вспыхивают ярко-зеленым пламенем. Ворох колких искр взметается с кожи, сплетается в общий сложный узор.

Сполохи магического пламени взрывают темноту, расталкивая ее по сторонам.

Искры падают вниз, будто лепестки дивных цветов. Медленно, медленно, творя самое осторожное на свете волшебство. Утихомиривая древних монстров, напевая им колыбельную, укладывая обратно спать в бурные глубины вечных морей.

И волны опадают, а дождь становится все тише и тише, пока не прекращается совсем.

Сизые тучи уплывают от нас в разные стороны, как будто мы разогнали их руками влево и вправо, теряются на краю горизонта, истаивают без следа.

Когда я перевожу дух и слезящимися глазами, как новорожденная, смотрю на чистое голубое небо над нами и мирную гладь океана далеко внизу, Дерек болезненно выдыхает и падает на колени.

Кажется, мы смогли.

— Эй, Злючка!

— М-м-м?..

Не хочу даже шевелиться, не то, что разговаривать.

Едва мы добрались до дома, просоленные, вымокшие до костей, уставшие, словно из нас выжали все силы, как скинули стылые тряпки и переглянувшись, молча залезли в постель.

За весь путь до дома не сказали друг другу ни слова.

А что говорить? И так же все понятно.

Проспали… а кстати, сколько мы проспали? Закатные краски за окном как бы намекают… но не ясно, это вечер какого именно дня. Зная нас, я бы ничему не удивилась.

И вот теперь, кажется, кому-то наконец-то приспичило поговорить.

— Ну Ри-и-и-ика-а-а-а! Проснись. У меня вопрос государственной важности.

— Валяй, — сонно согласилась я, пристраивая все еще озябшие ступни своему мужу куда-то под коленки.

— Вот ты мне скажи. Я так и не понял. Когда ты на самом деле поняла, что… ну… это не мой брат… а я? Твоя судьба и всё такое…

Начина-а-ается.

Оттаял, отогрелся, и давай снова смущать бедную-несчастную меня. И чего ему неймется? Неужели до сих правда не может поверить, что кто-то предпочел не идеального старшего братца, наследника престола, а… такого неидеального и замечательного его?

И я уже хотела возмутиться. Правда-правда хотела!

Но его подозрительно тяжелое дыхание на моей шее, от которого тут же встали дыбом все-все мелкие волоски… и то, как все ближе придвигает меня к себе его наглая лапа, по-хозяйски укладываясь мне на живот… как-то вмиг перехотелось ссориться. Сладко ёкнуло внутри. Я еще думала поупрямиться немного — всё-таки оставил меня тем утром одну, а я до сих пор ещё не устроила головомойку за это, еще расслабится! — но сдалась, и слегка выгнулась назад, прижалась ближе.