Интеграция (СИ) - Агарова Наталья - Страница 3

— Да, чтоб тебя! Накаркали, — заворчала она, выключая установку и хватая тряпку с мойки.

Устранить течь быстро не получалось, размер лужи все увеличивался, при этом росли и потери драгоценного сульфата лития. Исходный материал был предоставлен заказчиком в весьма ограниченном количестве. Надо было срочно что-то предпринять и предотвратить дальнейшую утечку. По-хорошему, надо было позвать кого-нибудь на помощь, но Лика решила, что и сама справится. В конце концов, никто из других лабораторий все равно бы не знал, что надо делать в таких ситуациях. Так зачем зря время терять на объяснения?

И вот, через полчаса все было закончено. Дольше времени ушло на поиск новой трубки нужной длины и диаметра, да на заправку ее в перистальтический насос.

— Хорошо, что поддон поставили, — довольно сказала Лика, глядя на стакан, в который она собрала весь вытекший электролит.

Кое-что утекло мимо, поэтому пришлось выжимать остатки драгоценного раствора из тряпки в этот же двухлитровый стакан. Теперь осталось отфильтровать собранный электролит от механических примесей.

Лика сделала паузу, решая, как лучше это сделать, а главное побыстрее. Она понимала, что фильтровать самотеком слишком долго, а перерыв в процессе негативно повлияет на соблюдение сроков эксперимента. Оставался один вариант — использовать вакуумный насос.

Лика направилась к большому фильтровальному столу, прихватив с собой стакан. Она подключила к вакуумному шлангу пятилитровую стеклянную колбу Бунзена, водрузила сверху фарфоровую воронку, на дно которой положила два слоя бумажного фильтра низкой плотности. Включила насос, и убедившись, что фильтр плотно прижался, вылила первую порцию раствора. Насос затарахтел, но это было обыденным делом. Эксплуатировали его нещадно, да еще из других лабораторий просились, вот и не выдерживал, бедняга.

«Опять уровень масла надо проверять. Позвоню Петру, чтоб вызвал механика» –подумала Лика и отметила, что стрелка манометра показывает совсем уж низкое значение.

Она прислушалась. Где-то что-то посвистывало. Лика вжала воронку посильнее в горловину и убедилась, что герметичность шланга, подсоединяемого непосредственно к колбе, не была нарушена. Однако свист не прекращался. Обреченно вздохнув, Лика решила залезть под стол и добраться до самого насоса, чтобы разобраться, куда делся вакуум.

— Что за невезение, — пробурчала она, садясь на корточки и заглядывая под столешницу. — Сегодня все из рук вон плохо.

Такого скверного дня в ее восьмилетней трудовой деятельности еще не случалось. Обычно все лабораторные эксперименты проходили легко, не причиняя подобного беспокойства, поэтому вся произошедшая ситуация изрядно действовала Лике на нервы, превращая ее из веселой девушки в недовольную фурию. Одно радовало. Она была одна в лаборатории, и никто не увидит ее состояния.

Все также работающий насос располагался у самой стены, и надо было приложить некоторые усилия, чтобы до него добраться. Этому самодельному столу было лет больше, чем Лике. Хороший был стол, добротный, широкий. Оттого Лике при ее достаточно высоком росте было крайне неудобно залезать под него. Еще и поперечная перекладина мешала. С трудом, но Лике удалось это сделать, даже не встав на колени. Она довольно усмехнулась. Еще ползать по полу не хватало.

В тот самый момент, когда Лика протянула вперед руку, собираясь прощупать соединение вакуумного шланга с патрубком насоса, раздался сильный грохот. Все вокруг задребезжало, начиная от многочисленных колбочек, составленных в шкафу, и заканчивая оконными стеклами. Почти сразу же сработала пожарная сигнализация и громкий механический голос начал оповещение, сопровождаемое коротким звуковым сигналом: «Внимание! Опасность пожара. Администрация просит всем покинуть помещение!»

Испугавшись непонятного грохота, Лика непроизвольно подпрыгнула, стукнулась головой о внутреннюю поверхность столешницы, болезненно ойкнула и начала заваливаться набок.

«Так, зря я надеялась, неприятности только начинаются», — успела подумать она.

Грохот повторился снова, уже менее мощный, но почему-то Лике показалось, что пол под нее согнутыми ногами покачнулся. В тот момент, когда в надежде обрести опору одна ее рука коснулась металлического корпуса насоса, а вторая железной перекладины стола, по телу прошел электрический удар.

Лика пребывала в абсолютной темноте, в которой не было ничего. Ничего, кроме нее самой. Отчего-то она точно знала это, но совсем не удивилась, как и тому, что никаких мыслей в голове не было. Вообще. Тьма успокаивала до такой степени, что ничего не хотелось. Просто быть ей, раствориться в ней, став неотъемлемой частью. Быть нигде и везде одновременно.

Наконец, спустя пятьсот пятьдесят девять тысяч и двести секунд, Лика медленно начала приходить в себя. Темнота по-прежнему не желала рассеиваться и окружала ее, словно кокон. Однако одиночные и поначалу спутанные мысли, появляющиеся из ниоткуда, постепенно становились все более осознанными, даже назойливыми, отчего начали причинять некоторое неудобство. Как бы она не пыталась их отогнать, стремясь вновь погрузиться в блаженную негу беспамятства, они раз за разом возвращались. В какой-то момент все встало на свои места, и Лика вспомнила последние события в лаборатории.

«Что это был за грохот? Теракт или кто-то с азидами игрался? М-да, что-то я не припомню такого. Пожалуй, за всю свою жизнь никогда так не пугалась. Ха! Смешно, но может инопланетяне все-таки добрались до нас и устроили конец света? Боже, что за бред я несу».

Лика попыталась засмеяться и покачать головой, как обычно делала, но у нее почему-то ничего не получилось. И вообще она чувствовала себя как-то странно. Что-то было не так, и это не давало ей покоя. Казалось, что ее тело стало какое-то уж слишком большое и неповоротливое. До такой степени, что не слушалось приказов мозга, даже глаза не хотели открываться. Пытаясь найти разумное и не слишком страшное объяснение этой странности, Лика подумала:

«Потолстела, что ли? Да, нет. Хотя, помнится, в последнее время вещи стали немного маловаты. Например, та юбка, в клеточку, которую я пыталась натянуть на себя пару дней назад, а ведь прошлым летом она еще прекрасно сидела. Говорила мама, что надо меньше булок есть. Да уж, прощай моя фигура. Здравствуй, наследственность. А может и не в булках дело? Точно, это все от нервов. Вон, как громыхнуло, аж душа в пятки ушла. Правильно мыслишь, Лика. Ты просто перенервничала, а что надо сделать, чтобы почувствовать себя лучше? Надо отдохнуть. Тогда все наладится».

Лика успокоилась и блаженно погрузилась в сон. Последняя ее мысль была о том, что хорошо бы полакомиться чем-нибудь вкусненьким, например, шоколадным мороженным или пирожным, но обязательно с шоколадной крошкой. Потом, когда проснется.

Сны были тревожные и словно зациклились на одном и том же месте. Лика никак не могла вырваться из той ситуации с забарахлившим насосом и постоянно стукалась головой об столешницу, после чего оказывалась в полной темноте. Затем все повторялось снова и снова бессчетное количество раз. В конце концов бедная голова заболела по-настоящему, зазвенела, как будто кто-то одел сверху чугунный котелок и со всей дури стукнул по нему ломиком.

Внезапно очнувшись от кошмарного сна, Лика отметила нестерпимый шум в ушах и инстинктивно попыталась дернуться, чтобы прекратить это издевательство, однако ничего не получилось. Снова. Тело категорически не желало слушаться, а тьма рассеиваться. Последнее обстоятельство дезориентировало Лику, лишая возможности оценить обстановку при помощи такого важного инструмента, как зрение.

«Я, что, расползлась в кисель? Совсем конечностей не чувствую, только одно бесформенное тело. Ну, допустим, меня разбил паралич, но почему я не могу пошевелить глазными яблоками? Что, полная парализация и такое возможно? В чем причина? Удар электрического тока?»