Порочный (СИ) - Грин Эмилия - Страница 6

Но все пошло наперекосяк.

Теперь она думала, что я конченый маньяк. Гнусный извращенец. Просто отвратительный тип, вытворяющий не совсем нормальные вещи. Господи, я так облажался… А главное – больше не решился заглянуть ей в глаза. Не позвал на годовщину отеля. Повел себя как настоящий урод… В конце концов, надеялся, что теперь она не будет лезть на рожон, и нам удастся не пересекаться. Дистанцироваться друг от друга. Поэтому и взял Джен собой.

Я научусь существовать рядом с ней. Обязательно научусь. Только не сегодня. Сегодня уже не осталось никаких сил изображать из себя интеллигентного родственничка. Хотелось дойти до спальни, завалиться на кровать и отключить свои мозги.

В гостиной уже никого не было. Вот и славно. Зашел в слабоосвещенную кухню взять из холодильника бутылку воды и вздрогнул, встречаясь взглядом с двумя блестящими угольками её бездонных карих глаз.

– Мона… – произнес изумленно и стал гулять взглядом по стройному телу сводной сестры.

Она стояла босиком в одном шелковом пеньюаре, тонкая бретелька которого соблазнительно сползла с плеча. Инстинктивно облизнулся, потому как её молодая набухшая грудь явно не умещалась в этом чересчур облегающем одеянии. Знал, если приглядеться, можно рассмотреть маленькие аккуратные соски. Но не стал этого делать, поспешно возвращая взгляд к миловидному личику. Волосы девушки стали еще длиннее, они были распущены и немного пушились. Похоже, она недавно вышла из душа. Душ. Вот черт. В голове вспыхнули совершенно ненужные мысли и образы…

Смотрел на нее, боясь, что врата вот-вот распахнутся, и монстр вырвется на свободу. Твою мать, то, что я сделал год назад, было отвратительно и просто немыслимо. Если бы наши родители узнали, они бы могли упечь меня в психбольницу…

– Ты вернулся… – тихо прошептала, делая шаг ко мне.

– Да, как видишь! – резко повел плечом, желая провалиться сквозь землю.

– Вильям, почему ты пропал? Я думала, ты объяснишь мне хоть что-то… – пролопотала Мона чистым звонким голосом.

– Нечего объяснять! Это была ошибка. Недоразумение. Как ты до сих пор не поняла?!

Девчонка облизнула полноватые губы, заставляя меня впиться ногтями в ладонь. Её глаза затягивали, словно космос. Ничего не мог поделать с этой чертовой гравитацией.

– Я думала, что… – ласковый голос запнулся. – Думала, что нравлюсь тебе, Вильям… Раз ты… – в блестящих карих глазах читался укор.

Она гипнотизировала. Завораживала. Околдовывала. И теперь была совершеннолетней. Но что это меняло? Мы носили одну фамилию и, учитывая сложившуюся ситуацию, не имели права впутываться в скандальные истории.

За этот год она стала еще краше. Инстинктивно покусывал губы, глядя на то, как поднимается и опадает большая круглая грудь. Глазел на сводную сестру, с титаническим трудом изображая равнодушие. Девочка выросла, и я больше не мог подтирать ей сопли. Поэтому единственным выходом из сложившейся ситуации было не общаться вообще.

– Неважно, что было раньше… – ответил холодно. – Может, и нравилась… Мимолетно. Но сейчас у меня есть Джен, так что… – многозначительно осклабился, продолжая прожигать взглядом тонкую ткань, под которой угадывались ореолы аккуратных сосков. Самоконтроль держался на волоске – то и дело скользил по ним взглядом, представляя, что делаю это пальцами или языком.

– У вас с ней серьезно? Просто я думала, что мы… – малышка запнулась на полуслове. Она казалась потерянной и озадаченной. Но я должен был гнуть свою линию до конца.

– Более чем. Мы вместе уже несколько месяцев. Поэтому извини, если чем-то обидел тебя в прошлом, но теперь всё изменилось, – равнодушно пожал плечами, втягивая носом сладковатый запах ежевики, исходящий от мягких распущенных волос девушки.

– Да?

– Да.

Мы помолчали. Сводная сестра вдруг подошла ко мне вплотную. Запах её чистого молодого тела ещё глубже проник в дыхательные пути. Во рту пересохло, внизу живота всё напряглось. Она была словно луна посреди мрачного неба, ослеплявшая своим мистическим светом. Девчонка тихонько рассмеялась. Я вздрогнул. Из её уст доносился тот самый смех, который привлёк моё внимание в нашу первую встречу четыре года назад. Чистый. Звонкий. Искренний. Обволакивавший душу и заставлявший непроизвольно улыбнуться в ответ. И только потом я увидел её – мою девочку, будто сошедшую с картинки самых волшебных сказок.

Симона продолжала улыбаться, глядя мне прямо в глаза.

– А знаешь, Вильям, ты слабак! – произнесла она с премилой интонацией в голосе и тут же добавила: – Раньше был хоть извращенцем, а сейчас превратился в жалкого слюнтяя, который трахает одну, а мечтает о другой!

Я чуть не поперхнулся. Стоял, словно пригвожденный к полу, испытывая оцепенение.

– Мона, ты…

– Ты же вроде уже высказался? Теперь моя очередь! – холодно оборвала меня Белоснежка. – Я просто хотела сказать, что ты всегда был для меня особенным. Самым невероятным, остроумным, добрым, сильным… Лучшим другом, тем самым защитником, о котором мечтает с детства каждая девчонка… Чертовым идеалом мужчины! А ещё непроизвольно сравнивала с тобой всех своих горе-ухажеров… И они тебе даже в подметки не годились!

– Послушай… – от чересчур частого взволнованного дыхания горло саднило.

– Я ждала тебя всё это время! Ждала, что ты, глядя мне прямо в глаза, во всём признаешься… Но ты струсил. Разрушил всё, черт побери! – глаза красавицы полыхнули огнём.

В них было столько решимости и страсти. Впервые видел её настолько рассерженной. И обольстительной. Молчал, вбирая в себя каждое гневное слово маленькой искусительницы, мечтая заткнуть её аппетитный рот своим языком.

Вот бы отец, который десять минут назад втирал мне о запрете скандальных историй, увидел, как я ублажаю свою сестричку прямо на кухонном подоконнике. Вряд ли бы он обрадовался…

– Между нами никогда ничего не будет. Смирись с этим, Симона, и найди себе парня по возрасту! – процедил, вновь гуляя взглядом по изгибам соблазнительного тела красавицы.

Её маленькие соски натянули тонкую полупрозрачную ткань пеньюара, выдавая возбуждение. Я даже боялся пошевелиться, старясь обуздать внутреннего монстра, который норовил вырваться на свободу. Увы, чертову гравитацию между нашими телами нельзя отменить… Мозг выдавал всё новые и новые безумные образы обнаженных фрагментов наших тел. Я фантазировал о нас с той самой проклятой встречи в этой кухне. Кажется, в тот роковой день, когда я позволил себе обмануться, мы даже стояли на этом же месте…

Повисла очередная тягучая пауза. Её манящий запах продолжал заполнять каждую клеточку моего взбудораженного тела. Мона смотрела на меня с полуулыбкой на губах и колючим презрением во взгляде. Её полноватые губы дрогнули.

– Теперь я всегда буду спать с открытой дверью. Мне просто интересно, как долго ты сможешь сопротивляться, зная, что маленькая сестричка мечтает о твоем теле в качестве одеяла. Хочу, чтобы ты стал моим одеялом, Вильям. Ночами так холодно… Или нет. Это слишком просто… Я сама лягу на тебя сверху обнаженной и буду целовать твою мощную грудь, лизать ее, опускаясь всё ниже… Представляешь, я буду лежать сверху обнаженной?! Как тебе такой расклад, красавчик?

Стиснул челюсти, ощущая – ещё одно слово, и у меня из глаз посыплются искры. Она протянула руки, пытаясь подцепить края моей футболки, но я оказался проворнее, перехватывая наглые ладошки.

– Ты с ума сошла! Ты ещё ребенок, тебе даже думать об этом рано!

– Девочка выросла! Уясни ты себе, наконец! Я тоже хочу любви и ласки! Слышишь? – капризно сложила губы, излучая наигранную покорность.

– Ты можешь, конечно, спать с открытой дверью, но запомни-ка кое-что: мы с Джен бываем громкими, так что лучше надевай на ночь беруши… Маленьким такое слушать нельзя! – язвительно ухмыльнулся, молясь, чтобы она просто ушла с моих глаз.

Просто ушла…

– И ты тоже кое-что запомни, Вильям! Когда сегодня ночью я сниму трусики и стану трогать себя между ног, буду представлять, что это ты ласкаешь меня, дорогой братик! А теперь спокойной ночи! Или не спокойной… У кого как! – Мона подмигнула, посылая мне воздушный поцелуй, и танцующей походкой направилась к двери.