Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах - Солод Вадим - Страница 32

Таким образом, имея отдельный лист на каждую из кличек со ссылкой на остальные, всегда можно по каждому из них найти нужное лицо. На этих листках, кроме кличек и установок и ссылки на регистратор агентуры или № сотрудника, который даёт сведения о данном лице, ничего не пишется.

§ 40. Все сведения об одном лице, поступающие от различных сотрудников, заносятся из книжек на особый лист, на котором сосредоточиваются решительно все агентурные сведения о данном лице. (Форма приложена к инструкции.)

Все листки со сведениями о членах одной и той же организации нанизываются на отдельный регистратор, на который и делается ссылка в листке, находящемся на дуге. (Напр., «Per. С. Р. т. 2».)

§ 41.0 лицах, бывших секретными сотрудниками и зарекомендовавших себя с отрицательной стороны, следует незамедлительно сообщить в Департамент полиции, а также во все розыскные учреждения и жандармские управления. [1.276]

Инструкция Московского охранного отделения о работе с секретными сотрудниками, разработанная в 1908 году, рекомендовала избегать освобождения арестованного секретного сотрудника и предлагала в случае его ареста выпускать его вместе со всеми арестованными. Странная везучесть некоторых агентов в условиях, когда рядом провал следовал за провалом, вызывала немедленное подозрение подпольщиков. Учитывая это, 24 мая 1910 года Департамент полиции направил начальникам охранных отделений специальный циркуляр № 125534 следующего содержания: «Милостивый государь! Практика указала, что сотрудники, давшие неоднократно удачные ликвидации и оставшиеся непривлечёнными к следствию или дознанию, безусловно, рискуют при следующей ликвидации, если вновь останутся безнаказанными, провалиться и стать, с одной стороны, совершенно бесполезными для розыска, обременяя лишь бюджет Департамента полиции и розыскных учреждений, с другой же стороны, вынуждаются вести постоянную скитальческую жизнь по нелегальным документам и под вечным страхом быть убитыми своими товарищами. В подобных случаях более целесообразно не ставить сотрудников в такое положение и, с их согласия, дать им в конце концов возможность, если то является необходимым, нести вместе со своими товарищами судебную ответственность, имея в виду то, что, подвергшись наказанию в виде заключения в крепость или в ссылке, они не только гарантируют себя от провала, но и усилят доверие партийных деятелей и затем смогут оказать крупные услуги делу розыска как местных учреждений, так и заграничной агентуре, при условии, конечно, материального обеспечения их во время отбытия наказания. Сообщая о таковых соображениях, по поручению г. товарища министра внутренних дел, командира Отдельного корпуса жандармов, имею честь уведомить Вас, милостивый государь, что его превосходительством будет обращено особое внимание как на провалы агентуры, так и на её сбережение, и в особенности на предоставление серьёзных секретных сотрудников для заграничной агентуры, которая может пополняться только из России и притом лицами, совершенно не скомпрометированными с партийной точки зрения. Примите, милостивый государь, уверения в совершенном моём почтении».

Как ни берегли в Департаменте полиции тайную агентуру, а сведения о ней содержали специальный гриф «Святая святых», но иногда и здесь случались досадные срывы. Так, информация агента охранки Н. Ю. Татарова, который пользовался особым доверием Б. Савинкова (они дружили с детства), позволила изобличить многих активных членов Боевой организации эсеров, в частности раскрыть убийство Санкт-Петербургского генерал-губернатора Д. Ф. Трепова — сына петербургского градоначальника. Когда сведения о нём стали известны ЦК партии социалистов-революционеров, тайный агент охранки был приговорён к смерти и 22 марта 1906 года на своей квартире в Варшаве на глазах у родителей был казнён боевиком-эсером Ф. А. Назаровым.

По своей ментальности — гражданский чиновник С. Зубатов стал автором инструкций и рекомендаций как по методам вербовки агентов, так и по правилам филёрского наблюдения. Им, кстати, были лично привлечены к сотрудничеству с полицией (т. е. завербованы) видный народоволец Г. Гершуни, а также петербургский проповедник и «пламенный толстовец» священник о. Георгий (Георгий Аполлонович) Гапон, который, по общему убеждению, был самым популярным священником в столичном Петербурге. После окончания Киевской семинарии Гапон получил богатый приход на самом престижном кладбище Киева у Аскольдовой могилы, затем, блестяще сдав экзамены, поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. Принимая во внимание, что молодой священник был не только хорошо образован, обладал прекрасной внешностью и ораторскими способностями, но и отличался гиперактивностью, он занял место приходского священника в церкви при Петербургской пересыльной тюрьме, затем должность в «Миссии синего креста» — благотворительной организации, основанной в столице в 1882 году по инициативе богатой купчихи А. С. Балицкой, — задачи которой выглядели так: оказание помощи бедным и больным детям, защита детей, являющихся «жертвами злоупотреблений» и находящихся «в дурных нравственных и материальных условиях», а также забота о детях, «впавших в преступления». Первоначальная сумма взноса в благотворительный фонд составляла внушительные 1300 рублей. На эти деньги были сразу же были открыты два детских убежища, оба в Санкт-Петербурге. В следующем году удалось основать больницу с амбулаторией, приют для детей-калек с домовой церковью, затем ещё более 50 различных объектов. Но, по всей видимости, в благотворительной деятельности талантливого проповедника были некоторые — назовём их так — нюансы, которые потребовали личного вмешательства главного попечителя приютов сенатора Николая Аничкова, сообщившего митрополиту Санкт-Петербургскому Антонию о совращении священником 18-летней сироты Александры Уздалёвой, которая проживала в опекаемом о. Георгием приюте. Священника, по существовавшим правилам, распоряжением правящего митрополита должны были отправить в запрет на служение, но неожиданно в конфликт вмешалось Охранное отделение. Специальный агент С. В. Зубатова — Михайлов — предложил Г. Гапону взаимовыгодное сотрудничество. Судя по тому, что дело по обвинению о. Георгия в sexual harassment было быстро улажено, предложение охранки было принято. Его спешно восстановили в Духовной академии, откуда уже успели отчислить «за аморалку».

Организационный талант священнослужителя в совокупности с возможностями некоторых функционеров партии социалистов-революционеров привели к синергетическому эффекту. Отделения «Союза» Г. Гапона были открыты во всех районах столицы, регулярно проводятся собрания, на которые закрыт вход любым инородцам. О. Гапон истово исповедовал два «вечных» для России принципа: «царь — хороший, бояре — плохие» и «во всех наших бедах виноваты инородцы». При этом проповедник делает ставку не на опустившегося голоштанного люмпена, что было бы вполне логично, а на грамотного и квалифицированного рабочего, не пьющего, с приличной заработной платой и достойным уровнем жизни.

Г. Гапон и градоначальник Санкт-Петербурга генерал-адъютант И. А. Фуллон на открытии Коломенского отдела «Собрания Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга». Осень 1904 года

В январе 1905 года Владимир Маяковский плечом к плечу с друзьями-анархистами дрался с полицией на баррикадах в Кутаисе, о «Кровавом воскресенье» он знал только со слов старших товарищей, но в 1924 году написал стихотворение «9-е января»: