Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах - Солод Вадим - Страница 13

Примерно через год, 28 сентября 1925 года, в Руссе полиция задержала предполагаемого убийцу журналиста — им оказался эмигрант И. А. Рыбаков, который на допросе заявил, что сделал это по приказу из Москвы.

Отчаянно боялся покушений на свою жизнь и бывший Председатель Временного правительства, редактор газеты «Дни» А. Ф. Керенский, который из-за собственных страхов был вынужден бежать в США. Тем более что издававшаяся в Сербии газета «Голос России» сообщила читателям, что группа монархистов во главе с князем Горчаковым за 50 000 франков наняла нескольких исполнителей для ликвидации как самого А. Керенского, так и его бывшего министра несчастного П. Н. Милюкова. Французская полиция подтвердила достоверность этой информации.

В контексте нашего разговора также вполне уместно вспомнить резонансное, если не сказать — ритуальное убийство экс-председателя Украинской Директории Симона Васильевича Петлюры, ответственными за которое до сих пор считаются советские спецслужбы.

Решение этнического еврея убить человека, которого он считал виновным в гибели своих близких во время погрома, кажется стихийным только на первый взгляд.

В 1923 году после успешной операции ИНО ГПУ, известной как «Дело № 39»[17], по разгрому европейского центра сторонников С. Петлюры был выманен в СССР для «продолжения борьбы в подполье» генерал-хорунжий УНР Юрко Тютюнник — один из лидеров боевого крыла украинской эмиграции. Операцию подготовил и осуществил Сергей Тарасович Даниленко-Карин, впоследствии ставший легендарным разведчиком.

С. Шварцбард на скамье подсудимых

После успешного рейда в 1921 году повстанческих отрядов численностью более 7000 бойцов через советско-польскую границу и обратно, ставшего известным как «Зимний поход Тютюнника», атаман вполне заслуженно возглавил украинскую боевую организацию в Европе и Партизанско-повстанческий штаб (ППШ), который при активном содействии польской дефензивы (военной контрразведки) расположился в польском городе Тарнув, а позднее перебрался во Львов. Генерал активно налаживал связи с оставшимися на советской территории атаманами украинских повстанческих групп, вёл переговоры с Борисом Савинковым, при содействии поляков — со штабом «Зелёного дуба» белорусских националистов атамана Деркача (Адамовича), что и привело к его неизбежному конфликту с самим Семёном Петлюрой. В ОГПУ сумели сыграть на этом желании Тютюнника стать новым вождём украинской эмиграции и создать свою резидентуру на советской части Украины. В ходе акции чекистами впервые были опробованы методы масштабной дезинформации противника — лидерам эмигрантов представили специально созданную антисоветскую организацию и уже от её имени втянули их в оперативную игру, известную как операция «Щирые».

Генерал Тютюнник отправился в СССР для встречи с представителями организации «Вища вшскова рада». Помимо фиктивной «рады», сотрудники ГПУ из своих агентов во главе с бывшим офицером УНР Петром Трофименко (он выступал как атаман Гамалий) ухитрились организовать «Чорноморську повстанську трупу» [1. 232].

25 мая 1926 года на углу улицы Расин и бульвара Сен-Мишель в Латинском квартале, недалеко от основного здания Сорбонского университета, убеждённый анархист Самуэль (Шулим) Шварцбард застрелил «видного борца за украинскую независимость» Симона Петлюру, которого увидел стоящим у витрины букинистического магазина. Террорист окликнул его, убедился в том, что это действительно атаман, после чего произвёл несколько выстрелов из револьвера, пять из которых попали в цель. Смертельно раненный Петлюра, оперативно доставленный в больницу, скончался через несколько часов от потери крови.

Как установили следователи, задержанный на месте преступления происходил из семьи ортодоксальных евреев, эмигрировал во Францию ещё в 1910 году, несколько лет работал часовщиком. Большинство из его близких родственников, по каким-то причинам оставшихся на Украине, были зверски убиты во время Проскуровского погрома в феврале 1919 года, а его двоюродные сёстры были изнасилованы петлюровцами.

Самуэль Шварцбард был гражданином Франции — в Первую мировую добровольцем сражался в Иностранном легионе и получил за храбрость высшую награду Республики Croix de guerre — «Военный Крест». После войны он на короткий период возвратился на родину, даже успел повоевать в дивизии Григория Котовского, сменившего employ с налётчика атамана Адского на комбрига 2-й бригады 45-й стрелковой дивизии, своими глазами видел массовые убийства еврейского населения с обеих сторон.

После покушения Шварцбард даже не пытался бежать, что, по всей видимости, являлось частью общего плана — сразу же сдался полиции и был задержан. Следствие по делу продолжалось почти 1,5 года.

С началом процесса представители украинской националистической эмиграции объявили убийцу большевистским агентом, во время судебного разбирательства эту информацию адвокатам защиты удалось купировать, в противном случае нападавший в принципе не смог бы рассчитывать на снисхождение французского суда.

Вспоминая дело по обвинению офицера французского Генерального штаба майора Альфреда Дрейфуса в шпионаже, чуть было на обрушившее французскую юриспруденцию и имевшее мировой резонанс, в защиту очередного еврейского мстителя немедленно выступили Ромен Роллан и Максим Горький. Письма в поддержку арестованного отправляли из Варшавы даже потомки хронического антисемита Адама Мицкевича и т. д.

Судебный процесс, ожидавшийся как беспрецедентно резонансный, начался 18 октября. Принимая во внимание, что на столичной улице был убит хоть и бывший, но глава государства, являвшегося союзником Франции, судебная коллегия формирует первоначальное мнение о том, что преступление совершено по политическим мотивам, тем более что, по свидетельским показаниям, Шварцбард хладнокровно добил раненого, который, как утверждали свидетели, просил его пощадить, — именно на такой кровавой версии настаивало обвинение.

Так как убийца полностью признал свою вину, то ему в любом случае грозил смертный приговор. Прокурор Рейно и вызванные не только в качестве свидетелей, но и экспертов представители эмигрантских украинских организаций стараются превратить уголовное дело в громкий политический процесс по обвинению большевиков в заказных убийствах своих оппонентов за границей.

Защиту подсудимого осуществлял адвокат А. Торрес, и это было совсем не случайно.

Анри Торрес родился в семье, которая стала известной прежде всего благодаря своей правозащитной деятельности. Его дед Исайя Левален во время судебного процесса по делу Дрейфуса организовал Лигу защиты прав человека и гражданских прав. Сам Анри воевал сержантом в пехоте на германском фронте, был ранен и за храбрость на поле боя тоже был награждён «Военным Крестом». После войны он получил адвокатскую лицензию, специализировался на уголовных делах и получил известность благодаря своему участию в процессах анархистов Жермена Бертона, Эрнесто Бономини, Франциско Аскасо Абадиа, Грегорио Ховера и Бенвенутто Дуррути, позднее — Сакко и Ванцетти, то есть как адвокат он был давно и прочно связан с международным анархистским движением, щедро оплачивавшим его услуги.

Свидетель обвинения В. В. Шульгин — один из ключевых идеологов Белого движения, в период Директории находившийся в Киеве, где сумел отметиться активным сотрудничеством с французской секретной миссией, — в своих показаниях утверждал, что Шулим Шварцбард убил Петлюру «по приказу Москвы». Суд ошибочно принимает его за идейного мстителя, это, по мнению свидетеля, полная бессмыслица, так как рядовой агент ВЧК Шварцбард — всего лишь банальный исполнитель чужих приказов. В свою очередь сторона защиты потребовала от обвинения обосновать свою позицию, представив доказательства сотрудничества Ш. Шварцбарда с ОГПУ

Василий Шульгин: «У меня нет доказательств, я просто убеждён в этом».