"Аратта". Компиляция. Книги 1-7 (СИ) - Семенова Мария Васильевна - Страница 74

Но может ли он быть героем? Кто он? Даже не арий. Один из бесчисленных «земляных людей», чьи полудикие племена обитали на землях будущей Аратты еще до прихода туда детей Солнца… Слыханное ли дело! Сын повелителя ариев, саарсан накхов – и какое-то рыжее нечесаное недоразумение; и кто же оказался первым, кто взял верх?

Саарсан закусил губу, будто от боли, не желая признавать очевидное. Он лежал, вслушиваясь в звуки за пологом шатра. Лишь мерное дыхание мамонта, заунывный шелест раскачиваемых ветром высоких трав – ничего, за что можно ухватиться, чтобы отвлечься от рвущих душу мыслей.

Ширам открыл глаза. Хаста уже закончил натирать его мазью и сидел рядом, поджав ноги и глубоко задумавшись о чем-то своем.

– Ты обещал рассказать, что там было с Аюром. Что за поразительная история?

– Он исцелился, – как-то очень буднично ответил жрец. – Право, сам не знаю как.

– Исцелился? – в замешательстве повторил накх.

– Полностью. Даже шрама не осталось… – Хаста наморщил лоб. – Нет, я знал, что надо делать, чтобы сохранить царевичу если не руку, то хоть жизнь. И конечно, я знал – еще с того мига, как увидел храм бога ингри, – что это непростое сооружение. Но то, что в нем случилось… – Хаста искренне развел руками. – Будто нечто отодвинуло меня в сторону! И само излечило наследника.

– Это землетрясение. В Накхаране они тоже бывают. Тебя просто отбросило, как и меня.

– Может, и так. Тебя и впрямь отбросило. Но только там, в храме, никакого землетрясения даже не ощущалось. А меня швырнуло в сторону. А еще я видел такое…

Хаста внезапно умолк. Нет, этого он не расскажет никому. Может быть, только преподобному Тулуму… Да и тот поверит ли, если услышит, как стены святилища распадались на части и камни шевелились, как живые? Как повис в воздухе берестяной ковш и как разлившаяся вода вдруг взмыла вверх и окружила его роем сияющих радугой круглых капель?!

– А потом я услышал крик… – пробормотал он, словно во сне.

– Кто это кричал?

– Не знаю… Но Аюр вдруг словно очнулся и закричал, что надо спешить к тебе на помощь! Мы оба бросились к выходу – а снаружи как раз трясло, будто скалы била лихорадка! Я видел, как по тропе катились валуны размером с дом. Один такой валун придавил ловчего, словно комара! И тут как грохнуло! Камни полетели во все стороны, стены исчезли, все окуталось пылью… – Хаста вздохнул. – Очнулся я только внизу – целый и невредимый. Сам не пойму, как это случилось. Когда побрел оттуда, стараясь уйти подальше от скал, увидел тебя в расщелине. Я было подумал, что ты разбился, так ты скверно выглядел – но, хвала Солнцу, землетрясение не сумело тебя прикончить.

– Это в самом деле непросто сделать… – Ширам вдруг умолк, осознавая, что его гордые слова сейчас – не более чем пустая похвальба. Там в скалах он был на волосок от гибели, и лишь боги уберегли его для каких-то своих, непонятных покуда целей. А понять нужно, обязательно нужно… Иначе урок будет повторяться с новой силой, раз за разом, все грознее и грознее.

А ведь еще недавно казалось, что все уроки, которые могла преподать жизнь, уже выучены. Неужели все не так? Неужели мир устроен иначе и все, что представлялось истиной, на самом деле не более чем морок? Или, может, одна из ступеней к настоящей истине?

Как узнать, как понять?

Вторые сутки Учай со своими охотниками крался за мамонтами, прячась в высокой траве. Его раздражала и тяготила эта равнина, почти начисто лишенная леса. Редкие чахлые деревца, что тут вырастали, стелились по земле, словно придавленные к ней жестокими ветрами. Конечно, старая поговорка гласила, что даже у грозного пещерного медведя нет глаз на затылке, да и вряд ли оставшихся в живых чужаков потянет с грустью оглядываться назад… Но все же опасность, что их заметят, оставалась.

Следы под горой сказали, что арьяльцев выжило всего двое, и то, что видел Учай, пока это подтверждало. Он заметил мальчишку и жреца, а самого опасного из его врагов, Ширама, нигде не было. Стало быть, это он сорвался со скалы у Дома Ветра. С одной стороны, это упрощает дело, но с другой, жаль – новый вождь ингри хотел сам убить его… Однако и оставшихся не стоило скидывать со счета. Учай не забыл, как рыжий жрец с легкостью убил колдовством его брата. А царевич, без промаха разящий из лука, – разве он не сообразит, заметив вылетевшую из высокой травы стаю перепелов, что кто-то следует за ними? Так что Учай пока старался держаться подальше от чужаков. Лишь когда смеркалось и высокие спины мамонтов скрывались в ночной тьме, Учай с еще одним наблюдателем устраивался поближе, чтобы не пропустить раннего подъема врагов.

Сейчас второй день был на исходе. Как ни всматривался новый вождь, все говорило о том, что враг не замечает их присутствия и не подозревает о нависшей над ним опасности. А значит, следовало действовать стремительно и точно, как бывает на охоте, когда лишь один удар копья разделяет жизнь и смерть – твою или зверя. Сейчас Учай приказал своим воинам приблизиться и расположиться вокруг стоянки чужаков, а сам змеей пополз в траве прямиком к стоянке.

Дремавшие стоя мамонты в полусне жевали кипы принесенной им травы. Жрец у костра что-то оживленно рассказывал смеющемуся Аюру… Потом царевич отошел к речке, а мамонт поднял жреца себе на спину. Вдруг Учай увидел Ширама. Страшный воин лежал в домике на спине мамонта на каком-то тюфяке. Однако, приглядевшись, Учай понял, что тот, похоже, не слишком может двигаться.

Так вот в чем дело! Ингри обрадованно потер руки. Враг жив, но тяжело ранен! Так это же еще лучше! Стало быть, нужно поспешить, пока наставник мальчишки не встал на ноги. Учай прикрыл глаза и представил, как вонзает в горло Шираму подаренный им бронзовый кинжал. По его телу разлилась истома, во рту стало сладко, и он начал представлять, как убивает ненавистного врага, раз за разом втыкая в него свое оружие… Ничего более приятного он и припомнить не мог.

А если не так? Он одернул себя, досадуя, что не может воплотить свою мечту в жизнь прямо сейчас. Что, если попробовать захватить их, пока они слабы? Арьяльцы могут стать полезными заложниками! То, что рано или поздно придется биться с подданными повелителя Аратты, – это яснее ясного. Их следопыты начнут разыскивать, куда делся царевич, и, конечно, докопаются до истины. Значит, нужно ударить первыми!

Но если все войско Аратты носит эту непробиваемую скорлупу, если там есть воины, столько же умелые, как этот Ширам, необходимо научиться тому, что умеют они. Учай вспомнил краткую стычку на тропе у Лосиных Рогов. Похоже, Ширам там даже не вспотел, играючи убив трех храбрецов и брата Урхо. Пусть даже и с помощью рыжего колдуна, но тем не менее…

Решено, заключил молодой вождь. Царевича и его наставника надо взять живыми. Пока мальчишка в руках ингри, Ширам будет вынужден подчиняться. Эта мысль так понравилась Учаю, что изгладила из памяти несостоявшуюся попытку перерезать врагу горло. Что за беда? Есть еще рыжий жрец. Это он своим колдовством погубил Урхо! Значит, ему предстоит умереть. И уж конечно, лучше, если он будет убит на Холодной Спине, чем в землях ингри. Дух мертвого колдуна бывает похуже, чем живой колдун. Так пусть бродит по пустошам мохряков, ища себе добычу!

«Нападем сегодня под утро, когда темнее всего», – решил Учай, отползая от стоянки.

Еще не взлетели первые жаворонки над спящими просторами холодных степей, как у безымянной речки, на берегу которой остановились на ночевку арии, из высоких трав в неповоротливые туши дремлющих мамонтов полетели стрелы. Разумеется, их наконечники из сырого болотного железа не способны были причинить никакого заметного вреда этим косматым холмам. Но к древку каждой стрелы был примотан пылающий сверток – завернутая в березовую кору сухая хвоя, густо залитая сосновой смолой. Каждый ингри носил при себе такие свертки для костровой растопки в сырую погоду.