Магия сдвигается (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 45

Прям вовремя. Может, она еще возьмет один из моих ножей и пырнет его, раз пошла такая пьянка.

Дулиттл с бумагой в руке прикатил обратно.

— Мы подписали это.

Кэрран взял бумагу из его рук и отдал Трише.

— Джиму нужно было что-нибудь еще? — холодно спросил Кэрран.

— Нет. — Триша поняла, что ее отсылают. — Удачи.

Она развернулась и вышла.

Кэрран долго смотрел на закрытую дверь.

— Все в порядке, — пробормотал Дулиттл успокаивающим голосом. — Пойдем. Давай нальем тебе чаю…

Кэрран покачал головой.

— Побудь здесь, — сказал Дулиттл, катясь к двери. — Я сейчас вернусь с чаем.

Дверь за Дулиттлом закрылась. Мгновение ничего не происходило, а затем поза Кэррана изменилась. Напряжение сковало его позвоночник и плечи. Он выглядел как человек, загнанный в угол, в меньшинстве и раненый, смирившийся со своей судьбой, но твердо решивший стоять на своем. Его лицо было нейтральным, как маска, но его глаза говорили о многом. Они были полны боли и страха.

Ох, Кэрран.

Ситуация пыталась согнуть его, а он не привык сгибаться. Он не знал, как бороться с ней, но какая бы тревога ни бушевала в нем сейчас, она медленно побеждала. Если она утащит вниз, то раздавит. Вся его мощь, воля и взрывная сила ничего не значат, и он понимал это. Он выглядел как мужчина у смертного одра того, кого любил.

Этим тем была я. Я заставила его попасть в нее.

Я даже не привлекла его с самого начала. Я была эгоистичной задницей, но каким-то образом то, что я делала, заставило этого мужчину глубоко и безоговорочно полюбить меня. Он знал обо мне такие вещи, которые я до смерти хотела бы сохранить в секрете. Я доверяла ему больше, чем кому-либо в своей жизни. Я имела значение для него. Он страдал, и я хотела, чтобы это прекратилось. Я хотела видеть его счастливым. Я так сильно любила его.

Я хотела сказать ему, что если бы он догнал Тришу и привел ее сюда, чтобы я ударила ее за него. Мне удалось произнести одно слово.

— Сука.

Он оттолкнулся от кровати, на которую опирался. Все признаки беспокойства исчезли с его лица. Он заставил себя придать лицу нейтральное выражение. Мой Царь Зверей.

— Подойди, — прошептала я.

Он подошел к моей кровати.

— Ближе…

Он наклонился ближе.

Это потребовало всей моей воли. Я подняла руку и ударила его в челюсть. Это был самый печальный удар на свете. Мои пальцы едва коснулись его щетины, а затем моя рука ослабла и рухнула на кровать.

Кэрран моргнул.

— Ты выглядел грустным, — объяснила я.

— Это ты так пытаешься меня подбодрить?

— Что ты… собираешься… с этим делать? — спросила я. — Ваша Немощность?

Он коснулся указательным пальцем моего лба. Его голос был охрипшим.

— Жму и не выходит надирательница задниц.

— Я лишь на пять минут оставил вас одних, а вы тут колотите друг друга и играете в «надирательниц задниц», — сказал Дулиттл откуда-то из комнаты. — Я ожидал этого от тебя, Кейт, потому что у тебя нет здравого смысла, но ты-то, Кэрран, не такой. Хулиганите в больнице. Пей чай. — Дулиттл сунул стакан Кэррану.

Кэрран послушно взял стакан и осушил его.

— Чай был обманкой, — тихо сказала я ему.

Он кивнул.

— Он пичкает чай успокоительным.

Получается он знал и все равно выпил его.

— Какое успокоительное действует на… оборотня?

— Я не знаю. — Лицо Кэррана расслабилось. Он сел на мою кровать, двигаясь очень осторожно. — Он мне не скажет.

— Ему оно нужно, — сказал Дулиттл. — Он не спал с тех пор, как ты здесь.

— Ты получаешь чай через капельницу, — сказал мне Дулиттл.

— Больше никакого чая. Он сводит меня с ума и печалит.

— Я был бы очень признателен, если бы ты воздержалась от того, чтобы указывать мне, как выполнять мою работу. Если мне понадобится руководство о том, как лучше всего проткнуть что-то в двадцать раз больше меня и при этом чуть не умереть, я спрошу тебя. В этой комнате только один доктор, и поскольку я этот доктор, я буду решать, какое лекарство вводить и когда. И к твоему сведению, виновата твоя травма головы, а не успокоительное.

— Облом.

Я чувствовала себя странно легкой и сонной.

— Ляг со мной, — прошептала я.

Кэрран растянулся рядом со мной. Наши руки соприкоснулись. Его запах окутал меня, такой знакомый и успокаивающий.

Пальцы Кэррана держали мою руку, его большой палец нежно поглаживал мою кожу. Я вспомнила, какой он на вкус. Ощущение его тела на моем. Тяжесть его. Сила рук, обнимающих меня. Его глаза. То, как он смотрит на меня…

— Останься со мной, Кейт, — сказал он.

— Сделаю, — пообещала я.

МАГИЧЕСКАЯ ВОЛНА вырвала меня из сна, сокрушительная головная боль стала уже знакомой агонией. Этот «роман» с инсультом уже длится слишком долго. Боль была сильной, но мои мысли больше не путались. Дыхание города подняло меня на несколько дюймов выше.

Я открыла глаза на утренний свет и увидела, что Дулиттл смотрит на меня. Кэрран сидит на соседней койке.

— Это то, чего мы так долго ждали. — Дулиттл подкатил кресло поближе ко мне.

— Ё-моё.

— Уйди, пожалуйста, — сказал Дулиттл.

Кэрран поднялся и сделал шаг ко мне.

— Помни, — предупредил его Дулиттл. — Мы с тобой договорились. Надеюсь, так и будет.

Кэрран подошел к моей кровати. Его руки сомкнулись вокруг меня, и он прижал меня к себе. Мои кости застонали. Его голос был низким рычанием.

— Я буду ждать тебя. Столько, сколько потребуется. Даже если ты решишь не восстанавливаться. Выбор за тобой.

Он отпустил меня, повернулся и вышел. Тогда ладно.

Дулиттл посмотрел на меня своими темными глазами.

— Твой мозг очень чувствителен. Представьте свой разум как лес, пересеченный множеством тропинок, по которым сигналы поступают к твоему телу. Некоторые хорошо протоптаны, некоторые со временем зарастают, но все они сформировались естественным образом. Прямо сейчас эти тропинки непроходимы. Я могу использовать магию, чтобы восстановить их.

Я почувствовала приближение большого «но».

— Но?

— Представь, что я расчищаю тропинки силой, вместо того чтобы позволить естественному развитию иметь место. Я сделаю все, что в моих силах, но мои силы ограничены. Тропинки, которые я создам, не будут точно соответствовать старым путям. Я делал такое ранее в четырех разных случаях. Я восстановил функции, и в одном случае воспоминания о тех событиях стерлись в последствии амнезии. У одного из моих пациентов произошло резкое изменение личности, а у двух других развилась сильная тревога, и они сообщили об эпизодах деперсонализации, во время которых они чувствовали себя неспособными контролировать себя, словно события, которые они пережили, происходили с кем-то другим. Они чувствовали себя оторванными от реальности и от своих воспоминаний. Один из них со временем пошел на поправку. Другая оставила свою семью и уехала из штата. У нее было четверо детей, заботливый муж и пожилые родители. Никто не слышал о ней более девяти лет.

— Ты умеешь приободрить, док.

— Есть альтернатива, — сказал Дулиттл. — Ты можешь позволить исцелению происходить постепенно. Есть вероятность, что твой мозг восстановится сам.

— Насколько велика вероятность?

— Очень велика. Единственная причина, по которой ты жива и восстановила некоторые незначительные двигательные функции, заключается в том, что сразу после травмы, вызвавшей инсульт, кровеносные сосуды в твоем мозге запечатались. Процесс исцеления начался еще до того, как тебя привели ко мне. Я верю, что со временем, с моей помощью, ты восстановишь большую часть того, что потеряла.

— Сколько времени это займет?

— Я не знаю. — Дулиттл наклонился вперед. — Но я наблюдал, как это происходит.

— Сколько времени это заняло в тех случаях, которые ты наблюдал?

— Три года до полного выздоровления для одного пациента и четырнадцать месяцев для другого.

Три года.