Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1 - Коллектив авторов - Страница 145

На президентских выборах в марте–апреле 1932 г., проходивших в условиях углубления кризиса, П. фон Гинденбург сумел одержать победу с 53% голосов, но Гитлер с 36,8% и Тельман с 10,2% вместе почти догнали его. Экономическая ситуация продолжала ухудшаться, и тенденция дальнейшего раскола общества и краха либеральных ценностей была очевидной: на выборах в рейхстаг летом 1932 г. нацисты завоевали большинство в 37,36% и опять–таки с 5,93% националов, а также гипотетически с 14,56% коммунистов получали более половины голосов в рейхстаге. Германские коммунисты, верные коминтерновскому определению социал–демократии как социал–фашизма, отказывались от единого рабочего фронта, но и не мыслили союза с нацистами, заклятыми врагами и конкурентами в борьбе за массы. Однако кризис, дойдя до высшей точки, окончательно дестабилизировал психику немцев. Радикальные силы внезапно проявили опасные тенденции к соглашательству друг с другом на почве отрицания буржуазно–республиканской традиции. Ситуативный блок, куда вошли и нацисты, и коммунисты, добился вотума недоверия канцлеру Ф. фон Папену, Гитлер возглавить коалиционное правительство тогда отказался. В ноябре в Берлине мощная забастовка берлинских транспортников, на 5 дней парализовавшая движение в столице, тоже проходила с совместными митингами правых и левых радикалов, что казалось угрозой для большинства общества, в том числе для правящих кругов. Налицо были практически все условия для установления диктатуры: кризис парламентской системы; негативный настрой масс, особенно средних слоев по отношению и к либеральной демократии, и к марксизму; в правящих кругах набирали вес так называемые доиндустриальные группировки (военные и т. п.), склонные к авторитаризму; чувство социальной неуверенности, поляризация и восприимчивость к радикальным идеям достигли своего апогея; во властной системе ключевые позиции оказались у одного человека — президента; чувство национального унижения усиливало все негативные моменты до масштабов вселенской катастрофы.

Сменивший Ф. фон Папена на посту канцлера генерал К. фон Шлейхер после неудачной попытки расколоть нацистскую партию переговорами о сотрудничестве с бывшей главой «левой оппозиции» в НСДАП Г. Штрассером стал склонять П. фон Гинденбурга к введению чрезвычайного положения в стране. Но президент–фельдмаршал не хотел отходить от конституционного пути развития и использовал, как тогда казалось не ему одному, буквально последнюю возможность: 30 января 1933 г. он привел к власти коалиционный кабинет НСДАП и НННП во главе с канцлером А. Гитлером, лидером наиболее влиятельной партии. Легальная «национальная революция» началась.

В первые месяцы после прихода к власти нацисты сосредоточили внимание на коренном переустройстве политической системы Веймарской республики изнутри, а также на интеграции в режим как можно большего количества немцев. В этом они оперировали волшебными лозунгами «национального возрождения», «унификации» и построения «народного сообщества», противиться которым или прочувствовать их истинный смысл было не так просто. Созданное в марте 1933 г. министерство пропаганды во главе с И. Геббельсом успешно внедряло в массы, с одной стороны, мысль о легальности и закономерности перемен, с другой — ощущение того, что в Германии произошла не простая смена власти, а национально–патриотическая революция. Притягательность нового начала охватила общество, жертвы перестали казаться напрасными, подогреваемые ежедневной навязчивой риторикой оживились национальные надежды. Правда, поначалу они в основном касались оправданности любых чрезвычайных мер для наведения порядка. После поджога рейхстага 27 февраля 1933 г. и новых выборов в рейхстаг, несмотря на все усилия, не давших нацистам квалифицированного большинства, Гитлер добивается принятия 24 марта 1933 г. закона о чрезвычайных полномочиях правительства, выводящего его за пределы контроля парламента и позволяющего издавать законы без оглядки на конституцию. Атакующий динамизм наступления нацизма теперь мог развернуться в полной мере.

КПГ была запрещена, ее функционеры арестованы, к лету ее судьбу разделила гораздо более влиятельная СДПГ, все остальные партии «благоразумно» объявили о своем самороспуске в целях «сплочения» немецкого народа, профсоюзы всех направлений также были распушены, а взамен образован единый Германский трудовой фронт из работодателей и работников. Превращение многоцветной веймарской политической палитры в единообразно–коричневую было закреплено законом от 14 июля 1933 г., вводившим запрет на образование новых партий, а в декабре НСДАП была объявлена «носительницей немецкой государственной мысли», юридически закреплено единство партии и государства: фюрер и рейхсканцлер теперь лично определял состав рейхстага и назначал высших чиновников. В июле 1934 г. партийные решения были объявлены обязательными для исполнения всеми государственными органами. Рейхстаг, и без того потерявший всякое значение, формировался теперь из НСДАП и подотчетных ей организаций, которых к тому времени было образовано великое множество, ведь с их помощью любой гражданин подлежал включению в нацистскую «народную общность», будь то по возрастному, половому, территориальному или профессиональному признаку. Штурмовые отряды (СА), «Гитлерюгенд», союзы национал–социалистических врачей, учителей, женщин, доцентов, ректоров университетов и профессоров, водителей, служащих и т. п. активно обобществляли каждый свой человеческий материал, но пальму первенства, может быть, стоит отдать Имперскому союзу германских домохозяек…

Весной 1933 г. провинциальные ландтаги потеряли право формировать земельные правительства, законы «Об унификации земель с рейхом» от 7 апреля 1933 г. и «О рейхсштатгальтерах» от 30 января 1935 г. предоставили это штатгальтеру (наместнику), главной задачей которого было «обеспечение выполнения политических директив рейхсканцлера». Впоследствии эта должность слилась с гауляйтером НСДАП и была передана в ведение министерства внутренних дел. В начале 1934 г. ландтаги вообще ликвидировали, а заодно и рейхсрат. В 1935 г. были уничтожены остатки самоуправления общин, бургомистры теперь назначались министром внутренних дел сроком на 12 лет. После смерти президента Гинденбурга в августе 1934 г. и его пост был упразднен за ненадобностью, А. Гитлер стал пожизненным «фюрером и рейхсканцлером немецкого народа». Монополия власти НСДАП была закреплена конкордатом с католической церковью, базировавшимся на ее невмешательстве в политику, и огосударствлением протестантской церкви. К 1936 г. нацистская унификация Германии завершилась.

Фашистская молодежь. Германия, 1933 г. РГАКФД

Наряду с выстраиванием государства и общества по нацистскому образцу Гитлер предпринял единственную, но радикальную акцию по чистке собственной партии от остатков «левой оппозиции» и прочих наивных людей, слишком буквально понимавших призывы к «национальной революции». 30 июня 1934 г. во время «Ночи длинных ножей» были арестованы и расстреляны наиболее одиозные командиры штурмовиков, претендовавшие на влияние в государстве, а также другие потенциальные оппозиционеры (Э. Рем, Г. Штрассер, Э. Юнг, К. Шлейхер и др.).

Формирование диктатуры с самого начала сопровождалось использованием методов устрашения и террора, которые все более приобретали значение одной из опор государства, но не единственной и даже не главной. Традиционные отношения государства и индивидуума претерпели существенную модернизацию и базировались на правовой доктрине, подразумевавшей наиболее полную реализацию личных интересов в их осознанном подчинении партийно–государственным при отсутствии любых форм оппозиционности. Масса, состоящая из активных фанатизированных членов, была предпосылкой успеха фашистских идей, поэтому основой социализации личности стала абсолютная лояльность тоталитарной идеологии, формировавшая неделимое «народное сообщество» или нацию, что воспринималось и немцами, и итальянцами как долгожданный итог подлинного объединения страны. Структура государственной власти формально базировалась на народовластии, хотя в реальности плебисцитарная демократия нацизма была построена на предрешенности результатов референдумов, превращенных в средство одобрения политики режима. Реальная же власть была сосредоточена в верхах партийно–государственной элиты, хотя принцип «фюрерства» повсеместно создавал иерархическую структуру маленьких и больших вождей, каждый из которых кем–то командовал и кому–то подчинялся. Культ А. Гитлера, лично руководившего партией, единственного, кто обладал правом на непогрешимость и абсолютную истину, замыкал эту пирамиду, давая ощущение групповой защищенности и встроенности в технократический механизм.