Баламут 3 (СИ) - Горъ Василий - Страница 45

— Даже не дернулись, хотя несут службу без дураков! — в ответ на мой безмолвный вопрос сообщила Даша.

Тут к делу подключился и я: открыл «зеркало» в самом центре палаты, продавил его рукой и секунд двадцать махал ею вправо-влево. Дождавшись очередного доклада Долгорукой и убедившись в том, что камерам «мира будущего» магия Иллюзии не по зубам, повесил на себя отрицание ветра и прошел сквозь сопряжение. Там огляделся взором и мысленно охнул, оценив плотность электронных сетей и схем, замеченных под полом, над потолком и за стенами. Само собой, строить из себя специалиста по местной электронике и не думал — «выглянул» на Ту Сторону, последний раз огляделся чувством леса, не засек ни животных, ни птиц, представляющих для нас хоть какую-то опасность, и на всякий случай повторил, кто чем занимается:

— Мариш, врубаешь кольцо с отрицанием ветра, переходишь ко мне и сразу же активируешь «пирамидку». Маш, ты держишь иллюзию и ни на что не отвлекаешься. Даш, контролируешь безопасников и в самом крайнем случае помогаешь Язве. А на тебе, Лар, все зверье. Все, накидывайте марева, а я мы пошли…

— Принято! — хором ответили мои женщины и «исчезли». А Степановна прошла сквозь плоскость сопряжения и «завела» артефакт дедовской работы, вроде как создающий вокруг сферы диаметром в три метра слой воздуха, не пропускающий звуковые колебания:

— Все, теперь нас еще и не слышно!

— Верю: уши заложило знатно… — сварливо отметил я и зевнул, чтобы как можно быстрее вернуть себе слух.

— Да, получилось грубовато… — со вздохом признала «бабка». — Но тут чисто моя вина: мой второй визит в спальню старушки-аристократки чуть не вышел боком. Из-за того, что наши голоса услышал какой-то полуночник. Я, конечно, успела активировать «Хамелеон», но разозлилась. На саму себя. А насела, как водится, на Борисыча. В смысле, стояла над душой и торопила, из-за чего он не смог ни оптимизировать плетение, ни придать артефакту нормальный внешний вид.

— Наказал? — ехидно поинтересовался я, почувствовав в ее тоне хорошо знакомые нотки.

Она картинно опустила взгляд, пару мгновений поизображала жертву, а затем посерьезнела, подошла к спящей «смертельно больной» и приложила ее серией из двенадцати заклинаний, из которых я успел идентифицировать только обезболивание, просветление, исцеление и регенерацию. А после того, как «умирающая» проснулась и открыла глаза, «отключила» ей голосовые связки, парализовала тело и, мило улыбнувшись, выдала «вступительную речь» на языке, изобилующем гласными и придыханиями.

Эта часть объяснений не требовала моего участия, поэтому я вложил максимум Природы в чувство леса и на несколько секунд «раздвинул» свой нынешний предел области «сканирования». Как оказалось, перенапрягся зря: только в одном «новом» помещении госпиталя силуэты не спали, не сидели, вероятнее всего, дежуря, а суетились. Но оттенок свечения того, который и вызвал эту суету, не оставлял простора для фантазии, и я, невольно вздохнув, «вернулся» в нашу палату. Вернее, сфокусировал внимание на лице дамочки, заинтересовавшей «злобную бабку».

Да, болезнь сказалась на нем не лучшим образом, «высушив» и стянув кожу, заострив скулы, аристократический нос и подбородок, «углубив» глаза, ввалив щеки и обесцветив губы, но, судя по мимическим морщинам, эта женщина была Личностью. То есть, требовательной, но без стервозности, жесткой, но умеющей заразительно улыбаться, и ни разу не капризной.

Сделав эти выводы, я переключился на все остальное. Представил, как красиво когда-то должна была смотреться изрядно поблекшая и поредевшая иссиня-черная грива. Удивился густоте бровей и ресниц. Перевел взгляд на длинную шею, вне всякого сомнения, когда-то привлекавшую внимание мужчин, и был вынужден прервать осмотр из-за того, что услышал фразу на русском:

— Рат, готовься показывать учебные плетения!

— Готов! — ответил я и уставился на голограмму, вывешенную «злобной бабкой» перед лицом больной.

Первые минуты полторы видеоролик, демонстрируемый Степановной, знакомил пациентку с нашими, земными, представлениями об устройстве Вселенной. Причем эта часть нарезки была позаимствована из того самого общеобразовательного курса, по которому когда-то учили меня. А потом «повествование» свернуло не туда — показало шкалу, на одном конце которой был изображен человек, стоящий возле человекообразного робота, на другой — «классический» сказочный маг в бесформенном балахоне, а посередине между ними обретались мы с Маришкой. «Наезд» камеры на первый образ позволил увидеть высокотехнологичные производственные линии, машины и самолеты. На второй — вполне реальный учебно-тренировочный бой огневика с водником. Что, как я и предполагал, вызвало у больной кривую усмешку.

Пришлось «лечить». Мне. Демонстрацией учебных заклинаний. Само собой, с минимальной напиткой Силой, дабы не «продавить» иллюзию.

Тут тетенька округлила глаза, и «злобная бабка», протараторив ей что-то непонятное, поставила воспроизведение на паузу и привела еще более серьезный аргумент: «отключила» кровоснабжение средней части своего левого предплечья, прорезала его насквозь ножом, извлеченным из кольца с пространственным карманом, зарастила рану и продолжила «щебетать». А после того, как озвучила предложений пять-шесть, снова врубила запись и дала понять, что мы являемся представителями цивилизации, обладающей и магией, и технологиями.

Следующую часть объяснений я был вынужден пропустить из-за того, что к одному из «горизонтальных» силуэтов, ощущавшемуся двумя этажами ниже, подбежало сразу четыре «вертикальных» и куда-то покатило. Видимо, вместе с кроватью. Поэтому, «вернувшись» в «нашу» палату, я обнаружил, что запись добралась до научно-популярного фильма о лечении опухолей целительскими заклинаниями. Само собой, урезанного до безобразия, но, тем не менее, понятного.

Этот аргумент вынудил «смертельно больную» прищуриться и задать несколько вопросов. Один из них — то ли второй, то ли третий — заставил Степановну рассмеяться и вывесить перед собеседницей вторую голограмму. На этот раз с нарезкой из миров, обнаруженных дедом. На мой взгляд, этот ответ был понятен без слов: планет, доступных нашему роду, навалом, так что эта конкретная нам нафиг не нужна, зато мы будем рады знаниям в обмен на здоровье и долголетие. Но уроженка «мира будущего» терроризировала Маришку вопросами добрых десять минут. А когда дошла до концепции клятв Силой и поняла, что их нарушение чревато чрезвычайно серьезными проблемами, выдала еще один монолог.

Большую часть последнего Маришка не поняла. В смысле, сразу. И разбиралась с отдельными понятиями как-то уж очень долго. Зато после того, как разобралась, рассмеялась снова, махнула рукой, выдала три коротких, но емких предложения и начала исцелять. В своем обычном режиме, то есть, плетениями, от мощности которых у меня по спине побежали мурашки.

Выкладывалась порядка двадцати минут, потом, видимо, сообщила «пациентке», что опухоли больше нет, так как несчастная женщина нервно сглотнула, до крови прокусила себе губу и что-то спросила.

Степановна презрительно фыркнула, выдала тираду, смысла которой я не понял, внесла изменения в конфигурацию нескольких плетений, все еще висящих на больной, развернулась на месте и пошла к «зеркалу», сварливо бурча себе под нос:

— Не поверила! А жаль: девочка далеко не дура. И эмоции у нее не смердят…

— Бывает… — вздохнул я, сделал шаг в сторону, дождался, пока «бабка» перейдет на Ту Сторону, на прощание помахал уже не больной правой рукой и услышал тихое, но очень эмоциональное верещание.

В их языке и жестикуляции я был ни в зуб ногой, но умоляющий взгляд не оставлял простора для фантазии, так что Маришку пришлось возвращать. И вслушиваться в беседу еще минут пять-семь. Вернее, наблюдать за обеими женщинами и пытаться расшифровать изменения выражения их лиц. А потом местная задвинула какой-то тезис, вызвавший охренение у «неместной», и «злобная бабка», озадаченно почесав затылок, решила посоветоваться со мной: