Брокен-Харбор - Френч Тана - Страница 28

– Значит, над компьютером потрудились до убийств – по крайней мере, до того, как зарезали взрослых. Железные нервы у мужика – сидеть здесь, играть с их интернет-историей, пока они спят наверху.

– Вовсе необязательно, – возразил Ричи. – Перчатки кожаные, то есть жесткие, особенно если все в крови. Может, он не смог в них печатать и снял, поэтому на пальцах не было крови…

Большинство новичков на первом выезде держат рты на замке и кивают, что бы я ни сказал. Обычно это правильное решение, но иногда я вижу, как другие напарники спорят, оттачивают друг на друге версии, поносят друг друга последними словами, и мельком чувствую что-то похожее на одиночество. Вот почему мне уже нравилось работать с Ричи.

– Значит, он сидел тут и возился с интернет-историей, пока Пэт и Дженни истекали кровью в четырех футах от него, – сказал я. – Как ни крути, нервы железные.

– Эй? – помахал нам Ларри. – Помните меня? Помните, я сказал, что отпечатки еще не самое интересное?

– Предпочитаю оставлять сладкое напоследок, – отозвался я. – Валяй, Ларри, мы с удовольствием послушаем самое интересное.

Он взял нас обоих под локоть и развернул к луже сворачивающейся крови.

– Вот тут лежал мужчина, правильно? Лицом вниз, головой в сторону двери в прихожую, ногами к окну. По словам ваших буйволов, женщина была слева от него – лежала на левом боку лицом к нему, прижавшись к его телу и положив голову ему на плечо. А здесь, всего дюймах в восемнадцати от места, где должна была находиться ее спина, мы видим это.

Он указал на кровавые брызги на полу в стиле Джексона Поллока, расходившиеся во все стороны от лужи крови.

– Отпечаток ботинка? – спросил я.

– Господи помилуй, вообще-то их тут пара сотен. Но посмотри вот на этот.

Мы с Ричи наклонились. Отпечаток был такой слабый, что я с трудом различил его на фоне мраморного узора плитки, но Ларри и его ребята видят то, чего остальные не замечают.

– Он особенный, – сказал Ларри. – Это кровавый отпечаток левой мужской кроссовки десятого или одиннадцатого размера. И, прикиньте, обувь не принадлежит ни полицейским, ни медикам – некоторым людям хватает мозгов носить бахилы – и никому из жертв.

Он так раздулся от гордости, что его комбинезон едва ли не трещал по швам. Ему и впрямь было чем гордиться.

– Ларри, кажется, я тебя люблю, – сказал я.

– Не ты один. Однако сильно не надейся. Во-первых, это только половина отпечатка – вторую стер один из твоих буйволов, – а во-вторых, если твой парень не полный идиот, то кроссовка уже на дне Ирландского моря. Но если ты каким-то образом ее раздобудешь, то будет тебе счастье: отпечаток идеален. Я бы и сам лучше не сделал. Когда снимки окажутся в лаборатории, мы сможем назвать тебе размер, а если дашь нам время, то, скорее всего, марку и модель. Найди мне саму кроссовку, и я за минуту докажу, что отпечаток оставила она.

– Спасибо, Ларри. Ты, как всегда, прав: это самое интересное.

Я поймал взгляд Ричи и двинулся к двери, но Ларри стукнул меня по руке:

– Разве я сказал, что закончил? Впрочем, данные пока что предварительные. Порядок ты знаешь: не ссылайся на меня, а то мне придется с тобой развестись. Но ты сам говорил, что тебе нужны любые сведения о том, как происходила борьба.

– Конечно. Любые пожертвования будут приняты с благодарностью.

– Похоже, ты был прав: борьба шла только здесь – зато в полную силу, по всей комнате, да вы сами видите, какой тут разгром. Однако я имею в виду то, что произошло после начала резни. Вон там, в дальнем конце, кресло-мешок, распоротое окровавленным ножом, и на стену с этой стороны, над столом, брызнула целая струя крови, а между ними мы насчитали еще по меньшей мере девять брызг. – Ларри указал на стену, и внезапно брызги бросились мне в глаза, словно кто-то расплескал яркую краску. – Часть крови, скорее всего, хлынула из руки мужчины, Купер так и говорил, что кровь из раны била фонтаном. Если он вскинул руку, защищаясь, то кровь наверняка разлетелась во все стороны. Еще несколько пятен, скорее всего, оставил ваш паренек, размахивая оружием. Эти двое тут намахались от души. Причем пятна на разных уровнях и под разными углами: ваш мальчик резал жертв и пока они отбивались, и когда лежали на полу…

Ричи дернул плечом и попытался сделать вид, что просто почесывает укус.

– На самом деле для нас это большой плюс, – почти нежно заметил Ларри. – Чем жестче борьба, тем больше остается улик – отпечатков, волос, волокон… Залитое кровью место преступления всегда лучше чистого.

Я указал на дверь в прихожую:

– А туда они добрались?

Ларри покачал головой:

– Не похоже. В радиусе четырех футов от двери ни капельки крови, ни кровавого отпечатка – только следы полицейских и медиков. Все точно так, как задумал Господь и дизайнеры.

– Здесь телефон есть? Может, беспроводной?

– Если есть, то мы его не нашли.

– Видишь, к чему я клоню? – спросил я у Ричи.

– Ага. Телефон был на столе в прихожей.

– Точно. Почему ни Патрик, ни Дженнифер даже не попытались добраться до него и позвонить в службу спасения? Как ему удалось удержать сразу обоих?

Ричи пожал плечами. Он по-прежнему разглядывал стену, пятно за пятном.

– Вы же слышали, что сказала Гоган, – дескать, среди жителей поселка у нас не лучшая репутация. Может, они считали, что это бесполезно.

Внутри моей головы вспыхнула картинка: напуганные до ужаса Пэт и Дженни Спейн – им кажется, что мы слишком далеко, что нам на них наплевать, что звонить нам бесполезно, что весь мир их бросил и остались только они двое. Со всех сторон ревущее темное море, и они в одиночку пытаются спастись от вооруженного ножом мужчины, только что задушившего их детей. Судя по тому, как Ричи стиснул зубы, ему представилось то же самое.

– Возможен и другой вариант – две отдельные схватки, – сказал я. – Наш парень делает свое дело наверху, а потом либо Пэт, либо Дженни просыпается и слышит, как он выходит. Версия с Пэтом кажется более вероятной – Дженни вряд ли пошла бы в одиночку. Он бросается за парнем, хватает его здесь, пытается задержать. Это объяснило бы и случайное орудие убийства, и ожесточенную борьбу: наш парень пытался стряхнуть с себя большого, сильного и разъяренного мужика. Шум драки будит Дженни, но, когда она спускается сюда, парень уже одолел Пэта и может без помех расправиться с ней. Все могло произойти очень быстро, на то, чтобы перепачкать комнату кровью, много времени не надо, особенно если есть нож.

– Значит, главной целью были дети, – сказал Ричи.

– Похоже на то. Детей убили аккуратно, методично, преступник действовал планомерно, и все прошло как по маслу. А вот со взрослыми – кровавая, бесконтрольная потасовка, которая легко могла закончиться совершенно иначе. Либо он вообще не рассчитывал иметь дело со взрослыми, либо для них у него тоже был план, но что-то пошло не так. В любом случае начал он с детей – а это говорит о том, что главной целью, скорее всего, были они.

– Или все было наоборот, – возразил Ричи и снова перевел взгляд на перевернутую вверх дном комнату. – Главной целью были взрослые – или один из них, – и кровавая каша входила в его планы с самого начала, а от детей просто пришлось избавиться, чтобы не проснулись и не испортили удовольствие.

Ларри осторожно просунул палец под капюшон и почесал лоб там, где у большинства людей начинаются волосы. Болтовня про психологию ему наскучила.

– Начать он мог где угодно, но, по-моему, вышел через заднюю дверь, а не через парадную. В прихожей чисто, на подъездной дорожке тоже, зато на брусчатке в заднем саду нашлись три кровавых мазка. – Он подозвал нас к окну и указал на аккуратные полосы желтой ленты – одна у самой двери, еще две у края дорожки. – Поверхность неровная, так что определить происхождение мазков не получится – может, это следы обуви, может, кто-то уронил окровавленный предмет, а может, у убийцы шла кровь и он в нее наступил. На данном этапе нельзя исключать, что пару дней назад кто-то из детей просто поцарапал коленку. Пока что мы можем утверждать только одно: следы крови имеются.