Слеза большого водопада - Парнов Еремей Иудович - Страница 28

• Предыдущая
• 28/37
• Следующая

Разные структуры мозга обладают неодинаковой чувствительностью к этим веществам.

«Но на все без исключения разновидности нервных систем наркотики действуют подобно торпедам — они взрывают мозг как вражеский корабль. Мне это свойство в них представляется очень привлекательным».

«Дальше. Дальше. Рисунки рефлекторных дуг, схемы вегетативной системы головного мозга. Все азбучные истины, школьная грамматика, пройденный этап.

А вот здесь уже становится интересно...» «Эпоха Борьбы и Развития.

Над производством наркотических средств работают ученые. Медики, химики, фармакологи. Люди в белых халатах. Люди высокой квалификации и большого искусства. Электронные машины рассчитывают многоступенчатые химические реакции. Новейшая, порой уникальная аппаратура. Конечно же, ученые ищут среди новых химических соединений друзей. Ищут и находят вещества, которые спасают от боли, шока, смерти. Ну, а мы находим в них кое-что иное. Оружие борьбы и победы. Может быть кому-нибудь для достижения цели нужны танки и самолеты. Мне достаточно наркотиков. С ними я произведу не меньше разрушений, чем владея ядерным оружием.

Кроме них так называемые успокаивающие, которые в определенных дозах обладают побочным действием. И так далее. Всех не перечесть.

Имя им легион.

И о каждом из них можно написать многое. Больше плохого, очень много плохого, бездну плохого. Но именно это важно. Поработить человека можно, только подсказав путь к избавлению. Поэтому важно знать ощущения. Ощущения инженера. Ученого. Коммерсанта. Школьника. Иное отношение к смерти у обреченных. Ощущения, ощущения, ощущения. Но дело не только в них. Ощущений столько же, сколько потребителей, или же на несколько порядков выше.

Главное, с чего начинается эпоха Борьбы и Развития.

Ее материальная суть.

Производство допингов, наркотических и полунаркотических средств стало массовым и разнообразным. Вредные последствия этих веществ настолько разнообразны и труднопредсказуемы, что можно отмахнуться от них. Во всяком случае я могу себе позволить такой жест.

Диапазон воздействий на нервную систему колеблется в пределах от глубокого сна до состояния безмятежной эйфории, то есть включает весь спектр человеческих эмоций.

Человечество сделало решающий рывок по давно предсказанному мной пути.

Я, д-р Трири, предвидел наступление этого времени. В сердце своем, в крови своей я ощущал пришествие великих перемен. По всем признакам это происходит сегодня.

Почему армия наркоманов у нас будет расти и пополняться? Потому что наркомания захлестнет сначала наиболее обеспеченные государства. Там, где человек перестает удовлетворяться благополучием обыденного. В сытых странах поиск наслаждения идет с большей напряженностью. В этих странах биологические функции организма станут преобладать над социальными. Я не знаю, будут ли классы пролетариев и капиталистов, но я уверен, что возникнет класс поклонников острых ощущений. Его составят мои ученики. Сейчас их сотни, завтра — тысячи, послезавтра — миллионы. Я поведу эти армии разобщенных, но внутренне единых людей, на штурм косного дряхлого .порядка. Я скажу молодежи те слова и открою такие дали, которые сделают победу неотвратимой. Я обопрусь на плечи молодых и по ним поднимусь к славе.

Молодость — это мировоззрение, а не возрастное состояние, Молодость — это идеологическая платформа, а не переходный период в жизни человека. Можно быть молодым в семьдесят и стариком в двадцать.

Платформа молодежи: максимум ответственности перед личностью, минимум — перед обществом.

Долой стариков, правящих миром! Долой государства, перемалывающие личность на мусор! Да здравствуют все виды радости и наслаждения!

Слава анархии!

Слава хаосу!

Класс молодежи заявит о себе во весь голос. Это будет всеобщий поход против стариковщины — рабской идеологии людей, павших на колени перед ими же придуманным идолом. Государства и страны падут. Нации прекратят существование. Границы лопнут, как гнилые нити. Людей объединяет наслаждение, а не идеология. Радость хлынет через таможенные барьеры и предрассудки. Для наслаждения нет различий в цвете кожи, национальности или богатстве. Капиталист и рабочий, черный, белый и желтый — категории и отличия, придуманные стариками. Расовая ненависть и классовая борьба — порождения стариковщины, стариковского способа мыслить, чувствовать, предвидеть. Все худшее уйдет из жизни мира, когда людям будет обеспечено постоянное счастье, а не эфемериды сегодняшнего потребительского рая.

Класс молодежи низвергнет выспренние идолы, расставленные стариками для приманки идиотов. Богатство, слава, почет, власть? Призраки, призраки, тысячу раз призраки! Достигнув их, вы не обретете Счастья. Долой их! Учение, знание, эрудиция, открытия? Призраки, миллион раз призраки! Оставить из них только те, что ведут по прямому пути счастья, остальные — прочь, прочь, прочь! Промышленность, техника, скорости, логические машины? Все это работает на государство, для государства и во имя государства. Они порабощают человека и убивают в нем радость. Поэтому долой города-гиганты, сверхскоростные аппараты, долой взбесившуюся технику! Можно оставить думающие машины. Пусть думают над тем, как сделать человеку еще приятнее.

Мы будем убивать смехом, разить улыбкой, побеждать радостью.

Удовольствие наш обоюдоострый меч.

Долой стариков и стариковщину!

Да здравствует победа класса молодежи!

И все, и все равны перед Счастьем!

Я поведу вас вперед, мои мальчики и девочки, я не брошу вас на нелегком пути к победе!» ...Доктор Трири развернул и тотчас захлопнул тетрадь, где на первой странице его нервным патологическим почерком было начертано:

«Апогей».

Доктор Трири обессиленно и сладостно вытянулся в кресле. Руки похолодели, на лбу выступил холодный пот, по лицу разлилась смертная бледность.

«Снова вегетативка шалит, нужно опять принимать микстуру, внутреннее волнение не проходит бесследно. Нервы, нервы, как вернуть вам прежнюю силу тех времен, когда он мог по пять, по шесть часов подряд выступать перед самыми разными аудиториями, и ни малейшей усталости, ни сухости во рту, ни сердцебиений — ничего, абсолютно ничего. Сейчас не то. Видение величественных картин будущего буквально разбивает его. И почему? Ведь никогда не курил, не пил, наркотиков этих проклятых не принимал, к лекарствам, к химии этой, относился с осторожностью и отвращением...»

Евгений застал друга лежащим на койке в одних трусах. Иванов был красным и злым. При появлении соотечественника он перевернулся лицом к стенке.

«Какая муха его укусила? — удивился Кулановский. — А впрочем, аллах с ним. Не хочу ни о чем думать. Не хочу соображать. Мозги вытекают. И все же, чем-то он недоволен? Или, точнее, кем? Методом исключения прихожу к выводу, что мной. Почему?» — Хочешь кока-колы? — возможно приветливее обратился он к Альберту. Ответом, как бы сказал Ик, было молчание.

— Как хошь... Только что из холодильника. Кола ледовая, жгучая, бедовая.

Альберт резко сел на койке.

— Слушай, Женька, как же все-таки получается?

— Об чем речь, милой?

— Ты мне сказал о лекции этого подонка Трири?

— Я.

— Почему же сам не пришел?

Женя развел руками.

— Понимаешь, обстоятельства всякие и ...Лоис.

— Да, да, Лоис, любовь, солнце, вода, ветер! Мильон объективных причин. А я пошел. Пошел из-за тебя. И должен был выслушать всю чушь, которую нес досточтимый доктор.

— Надеюсь, там было не слишком жарко? Успокой меня. Иначе я буду думать, что ты перегрелся. Чем же перенапрягая твои мозги бедный проповедник?

— Он сволочь. Беспардонная, чудовищная спекуляция на некоторых особенностях развития науки. Такого я еще никогда не слышал! Это очень умная и опасная сволочь. Я не мог молчать, Женя...

— Ты выступал?

— Я-то выступал, а вот где ты был, скажи на милость? И как ты так здорово все умеешь устраивать: втравить человека, а сам в кусты!

• Предыдущая
• 28/37
• Следующая