Женский круг. Самые глубокие практики и традиции для обретения внутренней силы - "Прамика" - Страница 42

Эфир – самый неоднозначный из всех первоэлементов. Это тонкоструктурная материя, «думающее» пространство, которое ощущается нами как «поле», «энергия» или скрытый глазу, но осязаемый поток. Собрав четыре базовых первоэлемента воедино, женщина обретает полную свободу, оказывается в невесомости тела и смыслов и готовится к новому воплощению на уровне творца. Стремление к постижению бытия в сакральном женском кругу выводит ее на уровень тех вибраций, на которых она учится слышать свой внутренний голос и голоса других женщин, свободно самовыражаться через свое творчество и красноречие, настраиваясь на разные частоты, раскрывать интуицию, учиться толковать сны и слышать подсказки Вселенной, чувствовать свое уникальное предназначение. Здесь ей уже доступен гораздо больший спектр чувств для выражения – неспроста люди облекают в слова то, что у них внутри. Мать поет колыбельную младенцу, и он засыпает в блаженстве. Влюбленные шепчут друг другу на ушко самые нежные признания, и внутри их сердец пробуждается настоящая буря эмоций. Учитель передает тайное знание с помощью специальных кодовых систем, и новое открытие озаряет сознание ученика и навечно встраивается в его внутреннюю матрицу.

Женщина чувствует, что в этой новой ипостаси ей уже вряд ли понадобится учитель. Она ощущает себя тем источником, из которого творчество и вдохновение свободно изливаются в пространство. Она продолжает работу над собой, но уже сама чувствует и решает, в каком направлении и с какой скоростью и степенью погружения ей обучаться, меняться, взаимодействовать со Вселенной. На новой ступени развития, которая ощущается как «надличностный» уровень, женщина высвобождает свой первородный голос, пробуждает тонкие вибрационные внутренние потоки, становится проводником и передает знание и вдохновение другим. Она способна слушать и слышать, принимать в себя боль другой души без осуждения и необходимости раздавать советы. Слушать, как река, как лес, как пустыня. Исцелять безусловным принятием или ласковым одобряющим словом. Женщина заново открывает для себя творчество. Через изобразительное искусство, движение, поэзию, драму, музыку и рукоделие она достигает глубоких планов сознания, высвобождает спонтанность. Повысив свои вибрации и частоты в творческих практиках женского круга, играючи, шутя, через красоту и эстетику она сдается процессу внутреннего раскрытия и входит в измерение жрицы, которое заложено в каждой из нас, где жрица – это не титул и не знак превосходства, но состояние проживания жизни во внутренней сонастроенности с высшей правдой и своим предназначением. Душа женщины на этом уровне больше не принадлежит никому, она независима от мужчин и мнения общества о том, что ей надлежит делать. Она обретает собственный голос.

Мой путь в работе над раскрытием голоса был долгим и тернистым. Сложно поверить, но в юности я была настолько тихой и застенчивой, что людям приходилось по несколько раз переспрашивать, что я сказала, чтобы разобрать мои слова. Мне было крайне сложно проявляться, чего совершенно не скажешь обо мне сейчас. Когда я только знакомилась с духовными практиками, моя наставница настоятельно порекомендовала мне заняться голосом, как минимум начать с того, чтобы громкого кричать в безлюдном месте, например в лесу, или визжать в закрытой наглухо машине. Помню, как я долго ехала за город, вышла в чисто поле, где на несколько километров вокруг не было ни души, подняла голову к небу, готовая крикнуть что есть силы и… не смогла. Ничего не получилось! Мое горло разрывалось от боли, и вырвался лишь сдавленный, надрывный и хриплый стон, словно внутри застрял комок чего-то. Почему я не смогла просто взять и крикнуть? Ведь никого не было рядом! «Значит, – подумала я, – дело не в застенчивости, где-то и когда-то я заблокировала свое проявление». Это осознание настолько меня поразило, что я решила провести исторические раскопки своей души и вспомнить, когда перестала звучать.

Медленно и осторожно я начала разматывать этот клубок. Тогда я глубже изучила историю своей семьи и узнала, что мой прадед работал в КГБ при том политическом режиме, когда лишнее слово, сказанное невпопад, могло стоить человеку жизни и свободы. Мои бабушка и дедушка неосознанно переняли программу «Тише живешь – будешь целее», передали ее маме, и когда я росла в годы, когда свобода слова уже была чем-то само собой разумеющимся, родители по инерции точно так же внушали мне, что нужно вести себя тихо и нельзя, чтобы обо мне плохо подумали. Кто подумал? Кто эти «они»? Какие-то абстрактные соседи, тети, дяди, воспитатели или доктор в районной поликлинике. Не знаю, насколько реальны и важны были все эти люди, но когда маленькая девочка Таня искренне хотела петь, громко смеяться, кричать от радости, ей все время затыкали рот.

Когда я лучше узнала историю своей семьи, то поняла, почему взрослые постоянно призывали к тишине – это угрожало безопасности семьи, и они, пусть и неосознанно, хотели оградить меня от бед, не позволяя мне раскрыться. Но это еще не все. Я продолжала блуждать по лабиринтам памяти, вспоминая разные ситуации из детства, связанные с голосом и проявлением. Другим ярким событием были небрежно брошенные слова подруги в мой адрес. Когда мы были маленькими, то решили записать песню на аудиопроигрыватель, и с первого раза получилось, конечно, неважно, и подруга брякнула, что с моим голосом ни в коем случае нельзя петь, ведь такое невозможно слушать: «Ты хрипишь, как старый алкоголик!» Тогда я приняла решение больше не петь. Никогда. Даже в одиночестве, на кухне или в ванной, я никогда этого не делала. Я действительно поставила блок на горловую чакру. Прорабатывая с психологом эту ситуацию много лет спустя, я нашла способ поговорить с той подругой. Я открыла ей чувства, и она была крайне тронута и при этом удивлена, она даже не помнила этого эпизода, сказав, что, вероятно, просто неосторожно пошутила, и добавила, что у меня прекрасный голос и мне не о чем переживать.

В институте мне было сложно делать презентации при всех, и как бы хорошо я ни готовилась, мои речи звучали неубедительно. На старших курсах я получила важную подсказку от преподавателя по ораторскому искусству. По совместительству она работала спичрайтером Патриарха Московского Кирилла и была, конечно, виртуозом вдохновляющих речей. Меня снова выручила женщина! Она очень серьезно сказала во время одного из моих выступлений на уроке: «Так дело не пойдет. Твой голос заблокирован. Иди и проработай его, иначе ты не сможешь донести до них суть!» И тогда я сильно призадумалась. Мое исцеление голоса шло небыстро, ведь голос не болит и непонятно, как его «лечить». И лишь через тонкую обратную связь от мира я понимала, что движусь в правильном направлении. Я выполняла голосовые практики, освоила горловое йоговское дыхание, училась осознанно управлять вишудхой – горловой чакрой, взяла несколько уроков актерского мастерства. Так я начала постепенно привыкать, что мне можно петь, вибрировать, издавать горлом самые разные звуки – от нежного «женского» дыхания, похожего на шепот на ушко, до отчаянного вопля, от которого, кажется, вот-вот вылетят стекла из окон. Особенно сильно меня раскрывало пение мантр – сакральных песен-молитв на санскрите. Это единение с сакральными звуками помогало освободить заблокированную энергию и дать голосу изливаться свободным потоком.

Блок постепенно рассасывался, и я и не заметила, как ежедневно стала напевать что-то себе под нос, чаще задавать вопросы на семинарах в присутствии большой аудитории, освоила волшебные слова «нет» – тому, чего не хочет моя душа, при попытках мной манипулировать и «да» – своим мечтам и стремлениям. Однажды я попала на большой духовный ретрит, где множество людей, сидя в кругу, пели мантры. Меня настолько поразила эта общность и красота происходящего, что я набрала в легкие побольше воздуха и тоже громко запела. В хоре, в этой сонастроенности с другими мне оказалось легко раскрыться, и я почувствовала, что теперь мой голос окончательно и бесповоротно освобожден. С тех пор звучание вырвалось наружу, и хотя оперной певицей я не стала, но сейчас испытываю огромное удовольствие от пения и голосовых практик, даже получаю комплименты в адрес своего голоса.