Долгий путь домой (СИ) - Алфеева Елена - Страница 10

- С тобой на необитаемом острове не пропадёшь!- смеясь, сказала я, наблюдая за его хозяйственной деятельностью.

- Ты со мной, нигде не пропадёшь,- ответил Артём.

- Я думала, ты по деревьям лазишь.

- Завтра вместе будем лазить. Куда ж я без тебя?

После ужина Палыч и Малыкин утроили представление с фланкировкой шашками. Обычно, после таких выступлений их авторитет в команде сильно возрастал. После ужина посуды было не так много, но шампуры, всё же мыть пришлось. Вернее их мыл Артём, а я ему помогала.

Когда мы присоединились ко всем, представление было в самом разгаре. Показывал своё мастерство Палыч. Я с ужасом смотрела на его почти квадратную фигуру, большие руки- кувалды с крепко зажатыми в них рукоятками шашек. Он с такой скоростью махал клинками, что мне казалось это гигантской мясорубкой. В моём представлении именно так могла выглядеть машина смерти. После его выступления всем желающим пройти мастер-класс, вручались палки, и Малыкин медленно показывал движения. Да, надо отдать ему должное, педагогический талант у него был. Обучиться этому искусству захотели почти все члены команды, моложе сорока пяти лет. Мы с Артёмом сидели на бревне и похахатывали над неуклюжими движениями ребят, постоянно запутывающихся в собственных руках.

К нам подсел Палыч.

- Ну а ты чего не идешь?- обратился он к Артёму,- Боишься, не осилишь?

Артём неопределённо пожал плечами.

- В другой раз.

- Чё так? Пробовал когда-нибудь?- не отставал Палыч

- Да так… Баловался в детстве.

- А ну покаж! Или забыл всё?

Василий Анатольевич внимательно слушал их разговор.

- Хорошо,- со вздохом сказал Артём, встал с бревна и пошёл к месту, где лежали чехлы с шашками.

- Они у меня острые! Не порежься, смотри!- Палыч зычно засмеялся собственной шутке.

- Сам не порежься!- хохотнул в ответ Артём.

Все уже побросали свои палки и внимательно следили за намечающимся представлением.

Артём взял шашки, сделал несколько пробных движений и пошел в молодой березняк, растущий рядом. Свет от костра едва достигал того места. Все пошли следом.

- Стойте там,- предупредил Артём, указав рукой с зажатой шашкой на нужное место, когда мы не дошли до березняка насколько метров.

Я даже не успела отследить момент, когда начали падать подкошенные берёзки, а ведь некоторые из них были толщиной с мою руку. Это было, что угодно, только не фланкировка. В моём представлении так мог бы выглядеть бой с невидимым противником. Артём, в самом деле, рубился. Этот «бой» продолжался чуть больше минуты. Когда Артём остановился, пространство вокруг него было словно подстрижено по уровню. Клинки шашек разлетелись в мелкое металлическое крошево. У него в руках были зажаты только обломки эфесов. Вся команда молчала и ошарашено смотрела на Артёма. «Такого» не ожидал увидеть ни кто.

- Где научился?- нарушил молчание Василий Анатольевич. Вопрос, как всегда, коротко и по существу.

- Далеко,- и уже к Палычу,- Что-то хлипкие они у тебя, Андрюша! В детском мире брал?

Артём вложил в руки Палычу обломки эфесов, и, сквозь расступившуюся, толпу, пошёл в сторону летнего душа.

С самого утра, сразу после завтрака, мы с Артёмом и другие члены команды ушли в лес, отрабатывать приёмы спуска и подъёма на большую высоту. В принципе, глубина пещеры была не более тридцати метров, но спуск даже на такую глубину требовал хотя бы начального уровня подготовки в альпинизме.

Артём выбрал самую большую и толстую сосну. Связал две шестиметровые верёвки в кольцо, затем накинул их на ствол сосны. Получилось две петли. В альпинизме они называются педали. Сначала нога продевается в левую педаль и человек подтягивается на одну «ступень» вверх. Затем правая нога вставляется в другую петлю, которая расположена выше первой и подтягивается уже на ней. Левая петля снимается с дерева и обвязывает ствол дерева выше. Затем всё повторяется. На самом деле это очень опасный вид подъёма. Человек лезет без страховки. Его жизнь зависит только от собственной ловкости и силы мышц. Однако, Артём влез на высоту примерно двадцати пяти метров с ловкостью обезьяны. Он привязал верёвки к толстой ветке сосны и спустился эффектным штурмовым спуском, которым все любуются по телевизору, когда показывают спецназовцев, с крыши залетающих в окна небоскрёбов и с ходу атакующих преступников.

- Ты чего-нибудь не умеешь?- моя гордость была ущемлена его всесторонней развитостью и умениями. Я всегда себя считала разносторонним человеком, но угнаться за Артёмом было немыслимо.

Артём хохотнул и чмокнул меня в нос.

- Ты меня ревнуешь к верёвке и карабину?

- А также к шашкам, ножам, спорту твоему, зоопарку и еще неизвестно к чему!

- Не волнуйся, милая! Ты вне конкуренции! Зато представь! Такое сокровище и твоё!

Посмеиваясь над моим бубнежом о раздутом самомнении некоторых индивидов, Артём одел на меня страховочное снаряжение. Застегнул пряжки на поясном и ножных обхватах, подтянул плечевые лямки. Натянул мне на руки перчатки, чтобы верёвки не обжигали руки. Затем он привязал «усами», недлинными страховочными верёвками, к станции, это страховочный строп привязанный к дереву и на свободных концах «усов» завязал узлы к которым пристегнул карабины. Продел в верёвку и защелкнул жумар. Это такой зажим, его работа основана на прижиме верёвки подпружиненным кулачком с шипами. Он позволяет верёвке свободно скользить вверх и фиксируется на месте в нагруженном состоянии. Коротко говоря, человек не упадет в случае срыва. В ручку жумара пристёгивается педаль, в которую надо просунуть ногу и потом подтягиваться на ней как на ступеньке. У меня было два жумара и соответственно две педали, при помощи которых мне предстояло подниматься. По мере того, как Артём всё больше привязывал меня, или ко мне, разные веревки карабины и страховки, попутно рассказывая мне их названия и принцип действия, я приходила всё в больший ужас. Мне никогда не осилить такую сложную науку! Только крупицы гордости не позволили мне сбежать немедленно. Зачем мне эта пещера? Жила я как-то без неё. И хорошо жила, между прочим. Наконец, начался подъём. Самое сложное для меня было оставаться в вертикальном положении и не откидываться назад, переставляя ноги в верёвочных петлях и подтягиваться на них. Это со стороны, когда смотришь на подъём опытных альпинистов, всё кажется лёгким. На самом деле, подъём на веревке, это очень тяжело. После бесконечного подъёма, настало время спуска. Здесь я столкнулась с еще одним препятствием. Было очень страшно падать спиной в «пропасть». Артём заправил верёвку в спусковое устройство. Это специальное механическое устройство, помогающее при спуске. Тянешь ручку, верёвка ослабляется и едешь вниз, отпускаешь ручку- зависаешь. Упираясь ногами в ствол дерева, я вывесила попу, так, чтобы ноги были под прямым углом к стволу сосны. Спина должна была быть прямая, параллельно стволу. Свой первый спуск, я делала медленно, маленькими шажками, потихоньку выдавая верёвку, пока не коснулась земли.

У меня от напряжения тряслись руки и ноги. Но, не смотря на весь испытанный немного раньше страх, я была ужасно довольна собой. После второго подъёма и спуска, я себя уже чувствовала бывалым профессионалом, словно я покорила Эверест. Ну, по крайней мере, мой собственный Эверест.

К вечеру, я еле приползла в лагерь. Безропотно проглотив подгоревшую кашу, приготовленную Виталиной Геннадьевной, я сидела на бревне у костра и ждала, когда Артём подготовит горячую воду для бочки в летнем душе. Чтобы вода в бочке стала теплее, в неё надо было вылить несколько вёдер кипятка, согретого на костре. К костру подошел Палыч и присел на бревно, напротив меня.

- Привет, Катерина,- поздоровался Палыч, покровительственным тоном,- Чо, твой говорил, когда за клинки платить собирается? Вещь дорогая, на заказ делали. Не три копейки стоит.

- Мы с ним не обсуждали этот вопрос,- ответила я,- тебе лучше поговорить об этом с Артёмом.