Ведьма, пришедшая с холода (сборник) - Суэнвик Майкл - Страница 63

— Мои родители с Кубы, — сказал он. — Так что благодарите их.

— С Кубы? — улыбнулась Зерена. — А работаете на американцев.

— Я американец, милая. — Он повел ее на поворот. Она улыбнулась ему, неожиданно оказавшись на расстоянии руки.

— Ну конечно, — ответила она.

Он вновь притянул ее к себе.

— Вижу, Алистер с Джошуа неплохо ладят. — Она прижалась к нему, склонив голову и шепча ему в ухо. — Всегда приятно видеть такое межведомственное сотрудничество.

— Разумеется.

Вместе с остальными парами они кружили в такт музыке. Танец снова привел их к Алистеру и Джошу. Алистер чем-то рассмешил Джошуа, и тот уставился на британца с блеском в глазах.

— Вот они, — сказал Зерена. — Британия и Соединенные Штаты работают в тесной близости друг с другом, согласны?

Дом смотрел в ту сторона зала. Его брови нахмурились. Рот неодобрительно изогнулся.

Зерена поняла, что он заметил.

— Им стоит быть осторожнее, — Она наблюдала за Домом. — Даже союзникам не следует чересчур сближаться. Верно?

Дом неодобрительно крякнул.

— Да. — Развернул ее к потоку танцующих. Алистер с Джошуа исчезли за стеной гостей. Зерена позволила себе раствориться в танце, хотя Дом стал невнимательным, а его шаги слишком короткими, не в такт. Семя брошено. Зерена не знала, что из него взойдет, но в этом ведь и заключается вся радость садоводства? Засеваем землю, выманиваем ростки водой и солнцем и ждем, наблюдаем, как эти семена превращаются в совершенное творение.

Музыка стихла, Доминик и Зерена отступили друг от друга. Дом пригладил волосы. Слегка улыбнулся ей. Он был задумчив. Хорошо. Зерена не имела ничего личного против Алистера и Джошуа, но она никогда не упускала подобную возможность.

— Мне понравилось, — сказал Дом. — Но теперь нужно самому обойти гостей. — Он помахал ей на прощание. — Вы великолепно танцуете.

Зерена смотрела, как он уходит. Он не направился к Джошуа и Алистеру, и она не поняла, с кем он надеялся встретиться: потеряла его среди гостей. А затем снова увидела пробиравшуюся сквозь толпу Таню, которая беседовала с одним из русских атташе. Таня с ее радио.

Этим вечером Зерене предстояло посеять еще семена раздора.

6.

Джордан смела обломки оберегов в кучу мусора возле двери. Затем оперлась на метлу и оглядела бар, оценивая проделанную за день работу. Она не открыла «Водолей» после утренней битвы. Потеря дневного дохода стоила защиты заведения от Пламени.

Весь вечер Джордан укрепляла защитные чары. Внизу, в своей комнате заклинаний она создала новые обереги из остатков нитей, сломанных веточек, сухих лиан. Она сидела, закрыв глаза, над самым слиянием, чувствовала, как его энергия вибрирует в ней, и пела, пока не охрипла. Она ослабла от битвы, мышцы в ее теле дрожали от напряжения, но она заставила себя закончить заклинания. Если Пламя желает драться, ее ждут большие неприятности.

Джордан взяла совок и смела в него остатки оберегов. Половина ее старых защитных талисманов сломалась от магии Пламени, когда нападавшие пытались войти, и по всему бару валялись осколки, зола, пыль и обгоревшие куски металла. Как бы она ни была измотана, Джордан не хотела бросать уборку. Однообразный шорох щетки, скребущей по полу, монотонные движения метлой освобождали ее от трудных мыслей. Потом выспится. Сейчас важно понять, что нужно Пламени.

Джордан двигалась между столиками, крепко сжимая в руках метлу. Что планирует Пламя? Что знает об этом Лед? Ведь когда он узнает об этом, он явится разнюхивать, тоже попытается получить доступ к слиянию. Семья Джордан владела этим домом десятилетиями, и сама Джордан всегда говорила, что превратила его в бар исключительно для себя, для личного доступа к магии: ведьме-отступнице пригодится любой дополнительный доход. Но в действительности она устроилась здесь, чтобы держать их подальше от слияния. Пламя. Да и Лед тоже.

Они считали себя противоположностями, Пламя и Лед. Враги всегда так думают. Советы и Запад — то же самое. Они смотрели друг на друга и видели чудовищ, смотрели на себя и видели людей. Но Джордан держалась в стороне, а потому знала, что и те, и другие одновременно и чудовища, и люди — добро и зло сплелись вместе. Они были злодеями и героями только в собственных глазах.

Джордан подметала все более яростно, пыль летала клубами. Волшебница чувствовала, как силовые линии гудят под ее ногами, и вспоминала, как впервые ощутила мощь такой линии. Она была маленькой девочкой, жила в большом доме в центре Тегерана. Во дворе росли светолюбивые растения, доме был полон слуг, горничная приносила ей розовую воду с кубиками льда в знойные полдни. Родители Джордан были влиятельными людьми и имели влиятельных друзей. Она редко их видела. Но как-то вечером горничная нарядила Джордан в шелковое платье и сказала, что девочка отправится куда-то с матерью.

Силовая линия находилась в пустыне, шла параллельно городу. Будто бы свет звезд оседал на коже Джордан — серебристое, дрожащее покалывание. Мать присела возле нее и тихонько произнесла с той же интонацией, которую Джордан позже использовала в собственных заклинаниях и песнопениях: «Это наследие нашей семьи».

Джордан тогда этого не понимала, она думала, что мама говорит про странную покалывающую энергию. Однако позже осознала, что в действительности мать имела в виду нейтралитет. Ее семья полагала, что оставаться между враждующими сторонами — самая честная, благородная позиция. Они творили лучшую магию.

Кто-то постучал в дверь бара, и Джордан вышла из задумчивости. Потрясла головой, чуть отпустила метлу. Она слишком устала для всего этого. Такова цена нейтралитета, поняла она за долгие годы, прошедшие с тех самых пор, как она впервые увидела силовую линию, — работать в одиночку гораздо утомительнее.

Стук повторился, чуть громче и настойчивее. Джордан вздохнула.

— Мы закрыты! — крикнула она. — Приходите завтра.

Затаила дыхание, прислушалась. Ее защитные чары молчали, но она все равно была настороже, осознавая потенциальную опасность. Ушел ли посетитель? Джордан взглянула на тикающие над баром часы. Почти час ночи.

Джордан снова взяла метлу. Пора ей уже заканчивать. Поспать. С утра она лучше поймет, что нужно Пламени...

Над дверью что-то треснуло, будто косяк переломился пополам.

Усталость Джордан смыло всплеском адреналина. Она позволила метле упасть с грохотом и бросилась за стойку. У нее еще оставались талисманы. Слабые, но их хватит.

Ручка двери повернулась, дверь открылась. Обереги дрожали, будто их потревожил ветерок, но такой силы магии, как утром, не чувствовалось.

— Я же сказала! — крикнула Джордан, сжав в кулаке талисман, готовясь активировать его одним движением пальцев. — Мы закрыты.

Зерена Пулноц ворвалась в зал, одарив Джордан улыбкой, холодной и блестящей, как замерзшее озеро.

— Джордан, — пропела она. — Ты ведь сделаешь для меня исключение?

Джордан не шелохнулась. Не разломила оберег. Просто смотрела, как Зерена идет по бару. Одетая для вечеринки, в длинном серебристом платье, шлейф которого тянулся за ней, в ожерелье, сверкавшем на шее в приглушенном свете бара. Ее взгляд упал на метлу, на обломки талисманов.

— Слышала, ты сегодня попала в переделку. — Она ткнула метлу острым носком туфли. — Тебе угрожали какие-то хулиганы. — Подняла глаза, встретилась с Джордан взглядом. — Знаю, у тебя под прилавком оберег, Джордан. Не трать силы на его активацию. Сегодня я тоже с талисманами. — Она коснулась ожерелья, от чего по залу прошла дрожь. Силовые линии вспыхнули. Джордан уронила талисман на пол.

— Что тебе нужно? — зашипела Джордан. — Я уже отказала твоим псам.

— Да, ты сильно обожгла беднягу Ивана. — Зерена прищелкнула языком и покачала головой. Затем сняла стул с ближайшего столика и уселась на него. — Я буду сайдкар[67], если не возражаешь. — Обернула ожерелье вокруг пальца. Раздался грохот.

— Мы закрыты, — сердце Джордан готово было выпрыгнуть из грудной клетки.