Майки (СИ) - Люро Полина - Страница 2

— Ну что за идиот… Не слышал, что я кричал? Зачем полез туда, бледнокожий придурок?

Он бормотал ещё что-то на непонятном наречии, наверное, ругался «по-своему», но не было сил отвечать. Вместо этого я протянул ему зажатый в кулаке голубой цветок, непонятно как оказавшийся в руке. Глаза следили, как ловко он снял тёмную ленту со своих густых, собранных в хвост волос, перевязав ногу выше раны.

— Благодари своего Бога, что кость не сломана, а вот крови потерял много, а это нехорошо, ― он осторожно краем футболки подцепил из моих пальцев смятый бутон, выбросив его в кусты, ― надо же, и тут повезло. Ты хоть знаешь, насколько ядовиты эти цветы? Посмотри ― вся ладонь уже в волдырях… Да не сжимай кулак, дурачина, дай промою, хорошо, что вода осталась.

Видя, что пока не умираю, я решился подать голос:

— Что теперь со мной будет?

Он посмотрел с удивлением, но вдруг, сделав «зверское» лицо, прошипел:

— Сейчас достану нож и отрежу себе на обед кусочек поаппетитнее ― такой пухленький мальчик, наверное, вкусный… ― он и в самом деле вынул нож из чехла, ― ты ведь так обо мне думаешь? Да мы же для вас, цивилизованных варваров ― дикари, все на одно лицо: проводим кровавые ритуалы, пьём кровь и обожаем ваши бледные внутренности. Может, посмотрим, что там у тебя внутри, а? ― и, поигрывая ножом, он засмеялся так, что, несмотря на слабость, стало обидно и почему-то немного стыдно.

Я возмутился:

— Сам ты придурок! Ничего такого не думал…

Он хмыкнул:

— Да ну… А почему тогда всю дорогу пялился с подозрением? Или, может, страшный дикарь что-то неправильно понял, и ты положил глаз не на Робин, а на мою красивую…

Я покраснел, наверное, ярче собственных огненно-рыжих волос:

— Ах ты… Да я…

Майки неожиданно улыбнулся по-доброму, легонько похлопав по плечу:

— Правильно ― лучше злись на меня, чем закатывать глаза, словно помирать собрался…

Возразить ему было нечего, и между нами повисла неловкая тишина. Сам не знаю, почему вдруг решился спросить, удивляясь, как неожиданно робко звучал голос:

— Ты ведь вспомнил меня, да?

Майки снова усмехнулся, и я не мог оторвать глаз от его красивых губ, словно от того, что он скажет, зависела жизнь. Сердце вздрагивало, и казалось, этот высокомерный насмешник слышит его тревожное биение. Он молчал ― то ли специально тянул время, чтобы помучить, то ли просто не знал, что сказать. Наконец, Майк ответил, и было странно слышать лёгкую грусть в его обычно ироничном голосе:

— А я никогда и не забывал… Твоя бабушка была славной женщиной, я часто продавал ей рыбу, которую сам ловил. Она звала любимого внучка «Рыжик», и мне это нравилось. Старушка Дэзи всегда была добра, и за это в посёлке её уважали. Она попросила «маленького Майки» присматривать за внуком, вот я и старался, чтобы тебя не обидели ― всё время крутился поблизости… Местные ребята не любили чужаков и тех, кто построил свои дома на нашей земле, так что я не виню твоих приятелей, пытавшихся убить «чумазого дурачка»…

Чувствуя, что взмок, попытался возразить:

— Нет, никто не хотел… Они просто были детьми, пусть и жестокими…

Он так засмеялся, что я почувствовал, как заливаюсь краской:

— Ну конечно, кто бы сомневался, что ты найдёшь оправдание для «своих». Сам же был с ними, да? Или уже забыл? ― странно, но в его голосе почудилась горечь, ― вы всегда так делаете… А ты, Рыжик, видел те острые камни, что торчали из воды? Честно говоря, мне тогда просто повезло выжить…

Кажется, я лепетал что-то вроде:

— Прости…― но он встал и, делая вид, что не слышит, пошёл навстречу весело щебечущим девчонкам.

Красотки окружили «бедняжку» заботой, которая в другой ситуации привела бы Джо в восторг. Но не сейчас… Я даже не обратил внимание на прикосновение нежных рук Робин к своей коже и то, что её грудь случайно коснулась моей. И не ответил на её заботливое:

— Тебе очень больно, Джо?

А ведь так мечтал, чтобы она хотя бы посмотрела в мою сторону…

Хорошо, что у опытного проводника Майки была с собой аптечка, и после обезболивающего укола «бедняга» смог с грехом пополам спуститься вниз, правда, опираясь на его плечо. Все молчали, настроение было испорчено, хотя девчонки и старались шутить. Я упорно делал вид, что плевать мне на всё: с чего бы Джо чувствовать себя виноватым, такое ведь могло случится с каждым…

— Или только с дураком, решившим выпендриться перед чужой девчонкой? Вот идиот, похоже, некоторые всю жизнь обречены совершать ошибки. Это карма, как говорила бабушка…

На обратном пути ветер нещадно трепал наши волосы, и Кэтти преувеличенно громко охала, восхищаясь игрой бликов от заходящего солнца на поверхности океана и изумрудным цветом его волн. Было видно, как она то и дело поворачивается к Майки правой стороной лица, считая, что так выглядит эффектнее, специально спустив «дальше некуда» плечики своего и без того открытого топа.

Это было смешно, ведь красавчик ни разу не посмотрел на неё, не отрываясь от уходившего вдаль острова с его пещерой и так и не сфотографированным водопадом. У него было такое же грустное выражение лица, как и тогда, в детстве, когда он взглядом молил о помощи, а я… испугался выступить против всех.

Не знаю, зачем встал со своего места, пытаясь подойти к стоявшему у борта Майки. Качка на палубе чуть не опрокинула меня на отполированные доски, но его руки вовремя подхватили «падающего придурка», и насмешливый голос прозвучал прямо возле уха:

— Похоже, кому-то ещё недостаточно «приключений», решил и вторую ногу покалечить, да, Джо?

Я поднял глаза, храбро посмотрев ему в лицо, хотя колени почему-то тряслись:

— Спасибо, что спас, Майк. Без тебя наверняка свернул себе шею, и… прости за то, что…

Он заглянул куда-то в глубину зрачков, словно собираясь увидеть там что-то очень важное:

— Не стоит благодарности, я всегда готов помочь, ― думал, он сейчас добавит ― «не то что некоторые»… Но вместо этого прозвучало печальное:

— Забудь о прошлом…

Наверное, мне было мало пережитого унижения, иначе не спросил бы, запинаясь:

— Майки, скажи, мы смогли бы стать… друзьями?

Он осторожно посадил «пострадавшего» на место и, ничего не ответив, вернулся к Робин, демонстративно обняв её за плечи. В горле стоял ком, а от стыда хотелось провалиться на месте:

— Да что на меня нашло ― вот ведь идиот… На кой чёрт он сдался, высокомерный зас…ц. Тошнит от него, век бы не видеть, ― я открыл банку колы, прижимаясь губами к холодному металлу и старательно изображая, что любуюсь прыжками сопровождавших катер дельфинов. И, слушая, как снова «радостно» охает Кэтти, усмехнулся:

— Ну всё, дорогая, хватит ― пора нам разбежаться. Сколько можно лицемерить…

Я спустился на берег с каменным лицом ― действие лекарства заканчивалось, и больная нога уже давала о себе знать. Кэтти заботливо поддерживала меня, взглядом выискивая кого-то в толпе, и, почувствовав себя обузой, со смехом оттолкнул её, кивнув на поджидавшую на причале весёлую компанию ребят:

— Беги уж, кажется, тебя встречают…

Она беззаботно улыбнулась и, даже не подумав, как я в таком состоянии буду добираться до кампуса, прощебетала:

— Спасибо, Джо! Встретимся завтра, да?

Я кивнул, провожая прощальным взглядом её точёную фигурку, вздрогнув, когда кто-то неожиданно взял меня за руку. В голосе Майки впервые не было насмешки:

— Пошли, подвезу. Нам, вроде, по пути. Или я что-то неправильно понял, Рыжик? ― он посмотрел на мою растерянную, счастливую физиономию и обернулся к светившейся самой милой из улыбок Робин, ― ну что, возьмём его с собой, сестрёнка?