Сын палача Том 2 (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей - Страница 4

Хаотик был не один.

Дориану так и не суждено было узнать, кто и откуда нанес удар. Старый маг умер мгновенно, когда его голову разорвано тяжелой винтовочной пулей.

А хаотик, удовлетворенный результатом, отступил, заставляя Натали поливать место, где он только что был огнем. Волшебница, введенная в заблуждение еще одни заклинанием на основе аспекта Хаоса, видела совершенно иную картину и даже подумать не могла, что попалась в ловушку.

Сегодня неизвестный нападающий достиг своей цели и даже сделал чуть больше, чем планировал.

После пройденной в семье подготовки мне было бы по меньшей мере странно жаловаться на ночные кошмары. Среди королевских палачей сны не в ходу, как и любые другие виды измененного сознания. Состояния, в которых мы не можем себя полностью контролировать, слишком опасны для владеющих подобным аспектом силы.

Методики контроля собственного рассудка разрабатывались и совершенствовались поколениями, что с учетом инициации источником Хаоса вообще жизненно необходимо. Хаос слишком непредсказуемый аспект, чтобы давать ему возможность воздействовать на мир через его использующего мага.

А теперь этот проклятый сон, что преследует меня со дня смерти Барнсара.

Парень умер глупо. У него единственного быстро сработали рефлексы, заложенные постоянными тренировками. Возможно, из Барнсара в дальнейшем вышел бы сильный военный маг.

Нападения никто не ожидал… А еще мы облажались. Я, Аннэль, Илара. Мы все облажались.

Это просто надо признать, а не скрываться за иллюзиями, будто что-то можно было изменить.

По коридорам особняка, погруженного в траур, мрачными тенями ходили слуги. Гнетущую тишину нарушал лишь неуемный плач матери, потерявшей сына и так не сумевшей это принять. Слышать это было тяжело. Именно поэтому крыло, где находилась Орриса, избегали практически все, лишь слуги были вынуждены появляться там для выполнения своих обязанностей.

Келдрин каждый вечер запирался в кабинете. Предположу, что пил и пил много. Его, человека с сильным характером, умеющего принимать удары судьбы, смерть наследника надломила, сделала засечку на сердце, разрушила душу.

Оставалось только надеяться, что со временем он найдет в себе силы и восстановится. Я часто видел, как битые жизнью мужчины, без особого содрогания смотревшие на смерть своих товарищей или подчиненных, но не могли прийти в себя после того, как погибали их собственные дети. Наверное, нет ничего страшнее для родителя, чем гибель ребенка, особенно если это происходит на твоих руках, когда, казалось бы, у тебя имелась возможность этому помешать.

И именно в этот момент, пока им нужно время на принятие горя, необходимо действовать мне. Я взял на себя определенные обязательства перед Эвверанами и не в моих правилах отступать. Стоящие перед родом проблемы никуда не делись, лишь снизилась их острота, мы выиграли немного времени. Рада обмолвилась, что им удалось договориться с Атарисами, но не сказала ни слова о содержании сделки.

Илара тоже не обрадовала. В нападении меня не обвиняли, и на том спасибо. Но находился кто-то «умный», который все равно считал (несмотря на все остальные факты и доказательства), что я как-то связан со всей этой историей, и если не знаю тех, кто все это провернул, то догадываюсь, а значит наблюдение снимать не стоит. И в результате я все еще нахожусь под пристальным надзором ордена. Хорошо еще, что этим надзором занята сама Илара, а она считает, что из меня умышленно делают козла отпущения. Вот только кто в их ордене может быть настолько влиятельным, чтобы оказывать воздействие на результаты расследования, не знает.

А ведь еще нельзя исключать сценарий, при котором меня снова схватят и уже не выпустят.

Аннэль просто исчезла.

Понимаю, что у нее свои дела, свои обязательства и ответственность. И все же неприятно. Она говорила, как хотела вытащить меня из-за решетки, но так и не вытащила. И сейчас, когда мне как никогда нужна ее помощь, без объяснения исчезала.

Зак обнадежил, что будет помогать по возможности… И в то же время просил не втягивать себя в столь же безумные авантюры. Он как минимум привел вполне весомые доводы в виде больницы и пациентов, за которых нес персональную ответственность, как маг Жизни четвертого круга. Он был единственным магом, который мог делать определенный вид сложных операций и значительно повышал шансы обреченных на благоприятный исход.

Это дело всей его жизни. И я стану противным самому себе подонком, если разрушу это дело. Тем более в этом случае я косвенно буду виноват еще в смертях людей, которых Зак мог вытащить из-за черты невозврата. Война, несмотря на все ужасы, дала возможность моему знакомому стать сильнее и опытнее, чего при иных обстоятельствах он добивался бы десятилетиями.

Утреннюю разминку я проводил механически, выполняя уже давно выученный наизусть комплекс движений. Мысли мои находились в другом месте, но это не мешало телу делать свою работу.

У Эвверанов по-прежнему нет собственного источника, а ведь еще нужно провести ритуал прощания с Барнсаром. Я составил полный доклад о произошедшем и, после подписи Келдрина (который тот даже не прочитал, погруженный в свои мысли об опустевшей бутылке), отослал его в резиденцию наместника.

Ответ так и не пришел.

Если я правильно понимал работу имперской бюрократической машины, наместник должен подтвердить права Эвверанов на долину, включая находящийся на ней источник (или источники, если вдруг появится еще один). Но генерал-губернатор Антал хранил молчание. И теперь представителю рода предстояло появиться перед ним, дабы узнать причины столь долгого ответа на запрос от главы рода и получить новое распоряжение или что-то еще. Вот только подходящего представителя пока не находилось, а сам Келдрин был не в состоянии управиться даже с собой, не говоря уже о возвращении к делам рода.

Закончив с упражнениями, я вышел на завтрак, который накрывали как раз к этому времени.

— Доброе утро, Солрэн, — в столовой со мной поздоровалась Нола. Женщина, как всегда, была обворожительна и собрана. — Хорошо отдохнул?

В ее вопросе не чувствовалось фальши. У меня не возникало ощущения, что спрашивает она по привычке, из необходимости поддерживать образ светской леди. Ее забота обо мне казалась вполне искренней. Нола открыто улыбалась, хотя и скрывала печаль. Женщине смерть наследника рода также далась нелегко, как я понимаю, именно она занималась его воспитанием, но все же Нола приняла этот удар куда легче, чем родители Барнсара.

— Благодарю, Нола, — вежливо кивнул я женщине, принимая ее заботу. — Да, я хорошо выспался. А вы? Как у вас дела? — решил я проявить толику участия.

Она развела руками, как бы извиняясь за царящую в особняке атмосферу. Вместо ламп горели только сиротливые свечи, отчего всюду царил полумрак. Все яркие вещи убраны или прикрыты темной тканью. Слуги не выходят из своих комнат без веской причины, отчего порой кажется, что особняк и вовсе вымер.

Вся обстановка внутри особняка всеми деталями показывала, что род находится в трауре. Правда, по мне, все это слишком затянулось.

— Стараюсь как могу, но этого недостаточно, — посетовала Нола. — Нужно вдохнуть в этот дом новую жизнь…

— Дай им время, — ответил я. — Они смогут принять утрату.

У меня нет в этом абсолютной уверенности, но в данный момент эти слова нужно было сказать.

Я сел за стол, готовясь приступить к завтраку. Компанию мне составила только Нола, подобравшая уместный черный, но все равно привлекательный наряд. Хотелось сказать о ее красоте, но, несмотря на то что мы находились вдвоем, я не счел это уместным.

— Господин Эрлоу сообщал что-нибудь о состоянии Рады? — спросила женщина. — Хорошие новости нам сейчас нужны как никогда.

— Идет на поправку, — кивнул ей. — Зак залечил все травмы, сейчас ей нужны только отдых и покой.

— Твой друг просто наш спаситель, — облегченно вздохнула волшебница. — А как она восприняла смерть Барнсара?