Сын палача (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей - Страница 50

Волнения не было. Единственное, чего мне стоит опасаться, так это уловки с ложным обвинением, тогда допрашивать меня будут совсем о других вещах. Во время обучения в роду я проходил тренировочные допросы, и в качестве допрашивающего, и в качестве допрашиваемого. А самое главное — от ордена мне практически нечего скрывать, кроме того случая с Анн. Но сомневаюсь, что их интересует столь мелкое происшествие.

Дверь открылась.

Паладинов было трое. Два уже «знакомых» мне рыцаря (они были среди тех воинов, что забирали меня из поместья) и полноватый мужчиной с плотной пачкой бумаг.

Один из рыцарей, сероглазый длинноволосый блондин с располагающим миловидным лицом, встал в расслабленную позу сразу у дверей, прислонившись спиной к стене, внимательно, даже без негатива глядя на меня. Это, видимо, добрый следователь.

Второй, такой же сероглазый коротко стриженный мужчина матерого, я бы даже сказал, слегка зверского вида, встал за спиной севшего за стол следователя, сверля меня грозным взглядом. Это, я так понимаю, злой следователь.

О, Мировой Дух, ну нельзя же так дословно следовать инструкциям. У меня даже появилось подозрение, что типажи для этих ролей они подбирают специально. Нет, возможно преступникам этого бывает достаточно, но для меня, знакомого с работой палачей, эта картина выглядела слишком постановочной.

Толстячок положил бумаги на стол, не мешая мне рассмотреть верхний документ с моим именем, но перелистывать их не стал.

— Выражаешь готовность сотрудничать? — спросил он, пристально наблюдая за моей реакцией.

— Всецело, — решительно кивнул я.

— Отлично, — никакой радости он не высказал. — Начнем с того, как ты освободился из тюрьмы.

Интересно, Моритас имеет к этой подставе какое-нибудь отношение? Если да, то нет смысла его покрывать. А если нет… Тоже нет особого смысла, так как мы теперь соперники, если не противники. А нагадить сопернику — святое дело. Однако…

— Это имеет какое-то отношение к… вашему обвинению?

«Злой следователь» нахмурился, но промолчал. Толстячок же спокойно кивнул:

— Имеет, мы придем к этому позже. Расскажи, как ты покинул тюрьму? — повторился мужчина в своем вопросе.

Несколько секунд я думал, что и как, можно сказать. И, как ни странно, пришел к выводу, что врать не имеет смысла. По крайней мере в этом, дальше посмотрим. Но в любом случае орден вряд ли будет напрямую работать против империи, а я сейчас на стороне хороших парней, так что бояться нечего.

— Ко мне в камеру пришли двое…

Отлично зная, как ведутся допросы, я исчерпывающе подробно все описал, до момента, как оказался на улице.

— Серьезно? — все же не сдержав любопытства, спросил рыцарь у двери. — Ты в открытую нам говоришь, что тебя наняли, чтобы добить Эвверанов?

— Да, — киваю. — Им я этого не говорил, не счел нужным. У меня уже был шанс оборвать жизнь господину Келдрину, не навлекая на себя подозрений, но я этого не сделал, решив служить Эвверанам. Насколько могу судить, они хорошие люди и в грязных делах не замешаны.

— Чушь, — бросил «злой следователь». — Тебе бы не предложили такую работу, если бы не были уверены, что ты ее выполнишь.

— Говорю, как есть, — пожимаю плечами. — Даже подозреваю, что мое нахождение здесь — это как раз та самая расплата за то, что я не выполнил свою задачу.

— Даже не пытайся, — ответил «злой», — соскочить так просто не получится.

Я не ответил. Толстячок тем временем продолжил:

— В этот же день вы участвовали в инциденте на складе. Расскажите подробнее.

Так я вам все и рассказал! Если Моритаса я покрывать не собирался, то про Аннэль я не скажу и слова.

— Это не касается данного дела.

— Нам решать, что и чего касается, — с вызовом произнес «злой». — Нам известен каждый твой шаг, известна твоя вина. Ты здесь лишь для того, чтобы подтвердить наши заключения.

— Признание облегчит твою участь, — тут же добавил «добрый», приправив это великодушной улыбкой.

Я едва не поморщился. На незнакомого с допросами эта тактика более чем работает, двойное давление.

— Тогда я скажу, что меня там не было, и буду держаться этой позиции, пока вы не предъявите мне доказательства обратного.

Толстячок покосился на «доброго», и тот кивнул. Из общей стопки следователь начал доставать отдельные бумаги, комментируя:

— Ты был освобожден не более чем за час до инцидента. Находился очень близко. На месте подтверждено использование магии хаоса, а ты единственный маг хаоса, находившийся достаточно близко к месту инцидента. Ты подходишь под описание, данное несколькими свидетелями.

— Все это — косвенные улики, — отрицательно качаю головой.

— Нам их достаточно! — рявкнул «плохой».

— А мне — нет.

Об Аннель они ничего не сказали, так что…

— Ты все усложняешь, — заговорил «добрый», — Пытаясь выгородить своих приятелей, ты только усугубляешь свое положение.

— Я полностью уверен в своей невиновности.

Толстячок, поняв, что здесь они не смогли зацепиться, продолжил:

— Давай двинемся дальше. Твое прибытие в город и контакт с бывшим сослуживцем…

Паладины старались максимально подробно изучить все мои действия с момента выхода из тюрьмы. Даже удивительно, как им удалось собрать настолько точные данные и проследить мой день. Я не особенно сопротивлялся, сложно поймать на лжи того, кто не лжет. В общем-то до момента покушения на Келдрина я просто рассказывал все подряд. Занял этот процесс часа три по ощущениям, очень уж они были дотошны.

— Значит, ты хочешь сказать, что оказал помощь Келдрину Эвверану, получившему два ранения? — уточнил «добрый».

— Именно так, — тяжело вздыхаю уже несколько утомленный от этих постоянных вопросов. — Рискованное мероприятие, моего опыта явно не хватало для операции такого уровня. Боюсь, что иначе он просто бы не дожил до оказания помощи. Если честно, повторять подобное нет никакого желания. Но я действительно оказывал ему медицинскую помощь, помог опыт полевой медицины.

— Вот ты и попался, мразь, — зло улыбнулся «злой».

Я вопросительно посмотрел на него, не совсем понимая, где это я «попался».

— Там было столько свидетелей, что…

— О да! — довольно кивнул рыцарь. — Свидетелей там было достаточно! Но ничего, мы к этому моменту еще вернемся.

Дальше вновь пошел обычный рассказ. Как ни странно, наши с Радой попытки найти место, к которому привязано проклятие, паладинов не заинтересовали совершенно. Даже тонкий момент, когда я опустил свою встречу с Грахтарном, не вызвал никаких дополнительных вопросов.

Правда, если паладины действительно хотели заняться вопросом проклятия, то думаю уже бы справились — им это банально было не интересно и не несло никакой выгоды. Вот если бы кто-то увидел, что маг что-то делает с полями — тогда да, это как раз их дело. В ином случае — нет.

— Что? Проклятие вам совершенно не интересно? — спросил я, обводя паладинов насмешливым взглядом.

— Вопросы здесь задаем мы, — отрезал «плохой», — Давай, рассказывай, как вы сражались с лютоволком.

А я что? Я человек простой, сказали рассказывать, я и рассказал. Слушая мое изложение событий, «злой» все больше скалился, да и «добрый» от него почти не отставал. Когда я закончил тем, что отключился, «плохой» тут же переспросил:

— И как? Легко давалось ослабление этой твари?

К чему он это клонит? Слишком уж его тон был подозрительным.

— Ни разу. Мне, по большому счету, повезло.

— Хорошо, сейчас мы узнаем, как тебе повезло. Продолжай. Что было дальше?

Толстячок вовсе не обиделся, что «злой» взял на себя его роль. А я закончил оставшуюся часть, естественно упустив как Томэка, так и Аннель.

— А вот тут ты, парень, не угадал, — продолжил все так же скалящийся рыцарь. — Слагаешь складно, спору нет. Вот только был ты в совершенно другом месте и занимался совсем другим делом.

— Меня вся больница видела, — возразил я паладину.

— Больница твоего друга, как удобно, верно?