Сын мага: заговор во дворце (СИ) - Мартов Константин - Страница 3

Планам скрывающегося под маской дервиша шпиону не суждено было сбыться. На границе лагеря вспыхнули салюты, раздалось ржание множества коней и на площадь перед палатками иностранцев ворвалась конница эмира. Всадники врезались между толпой и красными мундирами, принялись оттеснять размахивающих оружием воинов от палаток островитян. Посыпались удары кнутов, раздались крики боли и проклятия, зарождавшийся бунт был подавлен в зародыше. Шпион понял, что задумываемая им диверсия не удалась и начал потихоньку отползать назад, в темноту. Он сунул руку за пазуху, собираясь использовать орден повторно, но не успел — на его плече железной хваткой сомкнулась рука. Его грубо потащили по песку в сторону площади. Там всадники согнали бунтовщиков в кучу и тычками тупых концов копий и ударами кнутов удерживали их от бегства. Шпиона втолкнули в круг, где он тут же получил по плечу плетью от охранявшего их всадника. Решив, что лучше держаться от всадников подальше, он предпринял было попытку пролезть в гущу толпы, но там его встретили недружелюбно, выпихнув наружу, попутно наградив парочкой синяков. Он смирился со своей участью, получил ещё несколько ударов от всадников, после чего проследовал вместе со всеми на окраину лагеря, где бунтовщиков разоружили и загнали в ямы, из которых без лестницы выбраться было невозможно. Глянув на звёзды шпион вспомнил один из уроков, который гласил: если не можешь повлиять на ситуацию, попробуй выспаться. Отвоевав себе немного места он свернулся клубком и заснул. Утром, когда их будут судить, ему придётся вести себя крайне осмотрительно. Если на суде будет присутствовать не только представитель эмира но и кто-нибудь из высокородных островитян, можно будет раскрыться и сдаться им в плен. По крайней мере, хоть сносные условия содержания они собрату по сословию обеспечат. С этой мыслью он и уснул.

Долго проспать не получилось. Шпион сквозь сон понял, что за ним наблюдают. Кожей почувствовал, безо всякой магии, инстинктивно. Он не пошевелился и не изменил ритм дыхания, наблюдатель не должен понять, что он проснулся. Чуть шевельнул веками, осмотрелся сквозь тонкую щель между ними. Луна вышла из-за тучи, стало светлее. Пленники в яме в большинстве своём не спали: кто-то постанывал и шипел от боли в разорванном ударом плети боку, некоторые переговаривались, прикидывая, какое наказание им назначит эмир. Все сходились в том что на кол не посадят, ведь идёт война и бойцы нужны как эмиру, так и его иностранным друзьям. При слове «друзья» кто-то отпустил двусмысленную шутку. На него тут же зашикали, заставили замолчать. Один воин высказал мысль, что скорее всего их всех отправят штурмовать ущелье Габет, где засели шайки разбойников. Все приуныли. Ущелье слыло гиблым местом.

Один из сидящих в яме заметно отличался от остальных — он сидел молча и вокруг него было с пол-шага свободного пространства, несмотря на скученность. Шпион прислушался внимательнее. Из разговоров он понял, что этот узник — единственный, кто сидел в яме ещё до начала бунта. Это разбойник, причём довольно известный, на него смотрели со смесью страха и уважения. Он, в свою очередь, ни на кого не смотрел.

— Попить бы — просипел кто-то, и ему вторили несколько голосов.

— Эй, стража, вода вернулась?

— Да, чужестранцы вернули, — ответили сверху.

— Так дайте попить, вы ж такие же как мы! — взмолились узники.

— Обойдётесь, — отрезал стражник. Он стоял у самого края ямы. Один из узников резко подпрыгнул и ухватил стражника за лодыжку, остальные одобрительно заревели. Стражник ткнул копьём по руке узника. Тот зарычал от боли, отпустил ногу обидчика и свалился назад. На шум прибежали ещё несколько стражников, для острастки несколько раз ткнули копьями в яму, и узники успокоились. Стражники приволокли клетку из брусьев, с кряхтеньем подняли и накрыли ей яму, после чего удалились, рассудив, что бежать пленникам всё равно некуда, пустыня кругом.

Шпион немного напрягся и материализовал у себя во рту немного воды. Глотнул. Ещё раз и ещё. Надо пить потихоньку, чтобы никто не заметил, но и восстановить силы необходимо. Завтра придётся что-то придумывать, ещё одну ночь в яме он проводить не собирается. Вернувшуюся было мысль о сдаче в плен он отбросил. Это лёгкий выход, но такой поступок поставит крест на карьере, а жить беззаботной жизнью, подобно большинству выходцев из благородных семей всё равно не получится. Отец рано или поздно покинет этот мир, к этому времени надо быть готовым к самостоятельной жизни.

Его взгляд вновь упал на разбойника. Тот едва заметно облизнул потрескавшиеся губы. Тоже страдает от жажды. С этих варваров станется не дать пленнику воды. Они вперёд своих коней напоят, потом напьются сами, наполнят бурдюки, а с остальными как получится. Шпион создал каплю воды на языке разбойника. Тот поперхнулся от неожиданности, закашлялся, завертел головой. Шпион открыл глаза и поймал блуждающий взгляд разбойника, подмигнул ему и отправил ещё немного воды. Разбойник проглотил, благодарно кивнул. Пожевал губами, встал, подошел и сел рядом.

— Усыпить всех можешь, колдун? — тихо спросил он у шпиона.

Тот помотал головой.

— Тогда задержи дыхание, — с этими словами он сунул руку в штаны. Сморщился, вытащил ладонь — на ней лежала горстка серебристо поблескивающего в лунном свете мелкого порошка. Он дунул на ладонь и облачко пыли накрыло узников. Те, кто не спал, тут же заклевали носами, улеглись поудобнее и провалились в сон. Разбойник вернулся на своё место. Несколькими быстрыми движениями он выкопал ямку в песке, достал оттуда верёвку с закрепленным на конце камнем, раскрутил её и запустил промеж брусьев решётки, накрывающей яму. Подтянулся, ухватился за брусья, они скрипнули, но выдержали. Он ужом проскользнул между брусьями, пролез к краю ямы, свесил оттуда голову и вопросительно посмотрел на шпиона. Тот повторил за разбойником его манипуляции и вскоре они вдвоём оказались на окраине лагеря.

— Так ты умеешь воду колдовать? — спросил разбойник у шпиона.

— Сам всё видел, — коротко ответил тот.

— Значит, пустыню пересечь сможем минуя колодцы и оазисы. Это хорошо. Моё имя Дилмурод.

— Павел, — представился шпион и пополз к выходу из лагеря следом за своим новым другом.

Род Плечеевых, восходящий к Рарогу Объединителю по прямой мужской линии, относится к самой верхушке иерархии аристократических родов Империи. Лишь Император и Его Августейшее Семейство превосходят их благородством происхождения. Как и положено столь родовитому и влиятельному семейству — а богатство Плечеевых не сильно уступало знатности происхождения — они имели множество усадеб и имений по всей Империи. Вторым из них по роскоши был особняк, расположенный в Александровской Слободе. Он уступал родовому гнезду семейства, однако, именно здесь, в непосредственной близости от официальной резиденции Его Величества, постоянно проживал глава семьи — Пётр Павлович Плечеев, доверенный советник Императора и глава Его Величества особой тайной службы, занимавшейся соблюдением интересов короны как в пределах Империи, так и вне оных. Сюда и прибыл с докладом о результатах своей экспедиции к южным рубежам государства его сын — Павел Плечеев.

Сегодня утром он прибыл в Александровскую Слободу, заехал в гостиницу, где немного привёл себя в порядок, и теперь стоял у ворот особняка, держа за уздечку породистого скакуна южных кровей.

— Добро пожаловать домой! — рыжебородый здоровяк граф Домидов на правах друга семьи расположился завтракать прямо в саду особняка, — Мой друг, прошу к столу! С дороги просто необходимо подкрепиться!

Павел на собственном опыте знал, что отказ совместно отобедать нешуточно обидит Домидова, но всё равно ответил:

— Прошу простить, но мне надо к отцу.

Домидов жестом попросил сесть рядом:

— Понимаю, ты задержался в пути. Я наслышан о твоих приключениях. И тем не менее — не стоит торопиться. У него посетитель. Как и всегда, дело невероятно деликатное и совершенно секретное. Я потому и пришёл. Хотел поболтать со старым другом, пока он ожидает приёма у отца.