Скелет (ЛП) - Вольф Триша - Страница 5

Потому что доктор Джек Соренсен не совершает ошибок.

Я запомнил этот взгляд. Этого выражения я обычно жажду. Это то, что воспламеняет мою ледяную кровь и учащает сердцебиение, когда я смотрю в глаза своим жертвам, пока они испускают последний вздох.

За ту долю секунды, как это промелькнуло на лице Брэда, я распознал его страх.

Он понял.

И он боялся меня.

А это значит, что найти остальные кусочки головоломки, чтобы сложить воедино, почему я так предан своим исследованиям по разложению тел в течение последних шести лет в университете для него только вопрос времени.

По замыслу, я не остаюсь на одном месте дольше нескольких лет. Однако, когда Уэст-Пейн выделил больше двадцати гектаров земли для университетской программы «Ферма тел⁵», сделав ее третьей по величине в стране, стало трудно найти лучшее, более идеальное место.

Не найдя ничего об отчетах в записях Брэда, я смотрю на запертый ящик справа от себя. Прежде чем у меня возникает искушение взломать замок, я отступаю от стола и выключаю компьютер.

Время еще есть.

Я не позволю сбить себя с толку такому ничем не примечательному человеку, как Брэд.

В черной ночи на небе висит полумесяц, указывая мне путь к ферме тел. Прогулка по пятнадцати акрам лесистой местности помогает прояснить мысли. Я прохожу по секторам фермы, где в различных условиях были оставлены разлагаться тела.

За последние шесть лет, проведенных здесь, я ни разу не допустил ошибки.

Меня никогда не допрашивали.

Приверженность рутине и дисциплина были ключевыми факторами, чтобы не попадаться на радары. Я вспоминаю тот день, когда мой распорядок дня впервые был прерван веселым, звенящим смехом.

Глупо винить доктора Рот в этом… расстройстве. Но я бы и не винил, если бы она специально не пыталась уничтожить меня. Однако факт остается фактом: до тех пор, пока она не поступила в мой университет, я никогда не допускал ошибок.

До моих ушей доносится характерный звук металла, шаркающего по земле, и я останавливаюсь.

Напрягаюсь, прислушиваясь, как тихий стон эхом отдается от редко расположенных сосен. Я двигаюсь в направлении шума и вскоре замечаю след на земле. Глубокие следы тянутся вдоль длинного участка дорожки, ведущей к ручью.

Мои шаги замедляются, и я останавливаюсь перед поляной, когда вижу причину шума.

Доктор Кайри Рот копает возле берега, каждый раз издавая стон, когда ставит ботинок на край лопаты и зачерпывает мокрую грязь. Она на мгновение замолкает, чтобы сделать глубокий вдох, и я тоже рефлекторно перестаю дышать.

Когда она продолжает копать, я медленно выдыхаю и осматриваю местность, мой взгляд падает на большой походный рюкзак.

Я должен уйти. Прямо сейчас. Но моему инстинкту повернуться и уйти мешает любопытство, охватившее меня при виде того, как она копает землю. Ее темные волосы собраны в беспорядочный пучок, бриллиантовые серьги сверкают в лунном свете, макияж все еще на месте — но она покрыта грязью.

Так вот почему она оставила свое платье у Брэда? Чтобы улизнуть и…

Что, черт возьми, она делает?

Ее тяжелое дыхание вырывается в воздух клубами серебристого тумана, и у меня теснит в груди от этого соблазнительного зрелища. Боже, я почти улыбаюсь. Эмоции такие чуждые, что даже закрадывается частичка беспокойства. Было нетрудно воспользоваться этой возможностью. Импульсивно, да, но, ох, чертовски соблазнительно.

Эта лопата могла бы оказаться у меня в руке за считанные секунды. В ближайшие пять минут доктор Рот может лежать в той самой яме, которую и роет.

С острым сожалением я решаю вместо этого удовлетворить свое любопытство.

Опускаю руку в карман и сжимаю лежащий там предмет, прежде чем вытащить его и откинуть серебряную крышку. Чиркаю кремневым колесиком зажигалки, и на фоне темной ночи вспыхивает тонкий язычок пламени.

Услышав этот звук, Кайри перестает копать.

Глава 3

Какие три слова

КАЙРИ

— Кажется, я опоздал на еще одну вечеринку.

Я продолжаю махать лопатой и улыбаюсь в темноту.

— Уверена, что хронические опоздания — один из многих недостатков вашего характера, доктор Соренсен, на самом деле вы пришли точно вовремя, — я смотрю на него через плечо, его смертоносная фигура освещена лунным светом и нитью пламени, он стоит на крутом берегу ручья позади меня. Щелчок гасит огонь, когда он закрывает крышку зажигалки и кладет ее в карман. — На самом деле, — говорю я, возвращаясь к разгребанию густого ила, вода утяжеляет работу, — ты же давно здесь стоишь.

Интрига сгущает тишину между нами.

Я жду, что Джек спросит, что я имею в виду, но он этого не делает. Позади меня слышен только беззвучный шелест листьев, и я знаю, что он подходит ближе.

— Конкурирующие разочарованные магнаты, Джек, — говорю я, не оборачиваясь.

Движение позади меня прекращается.

Тишина.

— Что?

— Конкурирующие разочарованные магнаты.

Снова тишина.

Я выпрямляюсь и поднимаю лопату, указывая вниз по течению, и комочки ила с плеском падают в темную воду.

— Найденный пропавший тост, — я поворачиваюсь, чтобы указать на поля за дальним берегом, на высокую траву, поглощенную темнотой ночи. — И мое любимое — пропавшая без вести коала. «Какие три слова», Джек.

Я оглядываюсь через плечо. Он гораздо ближе, чем я ожидала, уже на узкой пойме реки, всего в нескольких футах от меня, в тусклом свете видно как напряжены его плечи. Он смотрит на черный походный рюкзак, лежащий позади меня, прежде чем встретиться со мной взглядом с расчетливой угрозой. Замешательство и любопытство — единственное, что помешало ему подкрасться ближе.

— Это что, головоломка? — спрашивает он.

Я лучезарно улыбаюсь ему в ответ. Я ожидала, что он одарит меня высокомерной, насмешливой ухмылкой и спросит, не сошла ли я с ума, но нет. Он подыгрывает мне, пытаясь разобраться во всем.

— Это единое целое, Джек. Ну конечно, — я вгоняю острый конец лопаты в ил и опираюсь на рукоятку, в моих ботинках хлюпает, вода из ручья стекает по резине, обтягивающей мои лодыжки. — Ты что, никогда не слышал о «какие три слова»?

Джек не отвечает. Так не пойдет.

Я тяжело вздыхаю и закатываю глаза.

— Да ладно, не прикалывайся надо мной сейчас.

— Не слышал, — отвечает Джек глубоким и строгим голосом.

Я награждаю его лучезарной улыбкой, которая ничуть не притупляет освещенную луной злобу, сверкающую в его глазах.

— Это система геокодирования. Каждому трехметровому участку земли присвоен свой собственный уникальный код из трех слов. Это, — говорю я, указывая рукой на свои ноги, — Конкурирующие разочарованные магнаты.

Джек наклоняет голову. Прищуривается.

Я освобождаю руку от перчатки и достаю из кармана свой одноразовый телефон, вводя пароль, чтобы открыть главный экран и запустить приложение. Нажимаю на точку моего текущего местоположения и поворачиваю к нему экран.

— Видишь? Вот здесь конкурирующие разочарованные магнаты. Найденный пропавший тост — это местонахождение тела, от которого ты избавился еще в марте. Пропавшая без вести коала — это место, где, по мнению Мейсона, лежит его знакомый. Есть и другие, все они прямо здесь, благодаря скрупулезным навыкам Мейсона по вводу данных, — говорю я, постукивая себя по виску свободной рукой, когда убираю телефон в карман.

Пространство между нами, кажется, потрескивает, как статические разряды. Воздух неподвижен и холоден. Серебристый туман вырывается из моих приоткрытых губ в свете звезд, но я не вижу выдохов Джека. Может, он затаил дыхание, а может, он рожден ночью и холодом. И то, и другое могло быть правдой.

Мы не сводим друг с друга пристального взгляда, пока я не улыбаюсь и не натягиваю перчатку обратно, одновременно показывая ему ладонь.

— И прежде чем ты подкрадешься еще ближе, знай, если со мной что-нибудь случится, что угодно, за тобой придут первым. Каждое место. Каждое тело. Каждая фотография. Каждую крупицу улик, которую я добыла. Все это попадет прямиком в ФБР. Мое благополучие в твоих интересах.