Дело житейское (СИ) - Иванов Тимофей - Страница 48

— Ну тогда организуй ещё и его — фыркнула жар-птица, зарываясь по глубже. Через пару секунд из угля торчала только голова — Мы тебе вообще-то жизнь спасли.

— Аргумент — согласился я, вновь чувствуя, что начинаю клевать носом. Прилив адреналина от обнаружения крыльев в яви прошёл и усталость снова стала брать своё — Что-нибудь придумаю…

С последними словами моя голова безвольно повисла и я заснул с мечом в обнимку и уже ничего не видел и не слышал.

— Слабоват он всё таки — озвучил свою мысль один из фениксов.

— Но всё равно не бесполезный — хмыкнул другой, спланировав к моему спящему телу и клюнув меч, который отозвался басовитым звоном — Ты уж присмотри за ним, железка. А то на половник переплавим, за нами не заржавеет.

Я сделал подшаг, нанося быстрый колющий удар, а потом резко отошёл назад, рассекая воздух перед собой несколькими защитными финтами, стремясь отбить удары воображаемого противника. Меч практически пел в моей руке, побуждая меня продолжить движение, наносить новые удары и ставить блоки. Нечто похожее я чувствовал, тренируясь с Грондом.

Оружие, наделённое собственным духом не может не влиять на того, кто держит его в руке. Очень разумно было в своё время создать во время поездки с Киланом зачарованные вещи, в которых был лишь эрзацем, направленным на строго определённую функцию. С шестопёром и мечом я пошёл другим путём, это принесло как преимущества, так и проблемы. Но если Гронд я держал в подчинении без значимых усилий, привыкнув к его жадному до драки с разрушением характеру, то Пламенный Восторг был иным. Из кузнецы, в горне которой горело пламя фениксов и из под наших с Гвазарином молотов вышло нечто, что было тяжело держать в узде. Не знаю должно ли было действовать на Драконорождённого Сияние Рассвета и что с разумами делал Фростморн, пожирающий души на завтрак. Плавос же требовал выжигать нежить и нечисть, дать ему врага, плоть которого можно рассечь стремительным ударом, буквально толкая под руки своими требованиями. Не сидеть на месте, не предаваться праздности, не оставаться там, где нет врага, идти ему навстречу, а если тот прячется, то выследить его и уничтожить.

Опасаясь давления на свой разум, я решил накормить меч хоть каким-то злом, раз Красное писание сейчас не могло сообщить мне ни об одной достойной смерти твари поблизости.

Шаг в мир духов во время ночного ритуала стал для меня дорогой к чему-то новому. Само наличие клинка в руке не стало для меня сюрпризом, Гронд так же имел сильное отражение в нави. Меня удивил наверно я сам, трудно сказать как-то иначе, учитывая, что Восторг моё творение.

Мои пародии на крылья обычно существовали между навью и явью, но не теперь. Клинок перетянул вместе с собой и близкий ему по его природе огонь моей фениксианской части, странным образом резонируя с ним, а через него со мной. В ту ночь я не сдерживался, на какой-то момент став с клинком единым целым. Шаг, наполненный желанием найти тёмного духа длился меньше, чем требуется мгновению, чтобы стать прошлым, навь как будто подстроилась под мои желания. Обрётший форму сгусток злобы даже не попытался вступить в драку, а предпочёл сбежать. В другой ситуации у него наверно были бы шансы, всё таки в этом мире я гость, а преследованием этих тварей мне особенно не приходилось заниматься, они предпочитали драку бегству, следуя своей природе. Но сейчас мы просто переместились, встав прямо на пути чёрного сгустка негативной энергии, что обрела разум и нанесли встречный удар. Меч в выпаде пронзил середину кляксы, стремящейся смести меня в сторону своими щупальцами, освобождая дорогу, а крылья пронзили всё пространство передо мной огненными нитями, как сотнями шпаг. Дух сгорел и развеялся практически мгновенно, я даже не успел почувствовать его ответную попытку себя ударить, ощущая лишь чистый восторг от содеянного.

А потом началась новая битва. Меч требовал идти и продолжить жатву, выжигая скверну и гниль дотла. Я же давил его волей, ухватившись за мысль о естественном порядке вещей. Когда-то давно и мне хотелось уничтожить злых духов, очистив навь. Но они были её необходимой частью. В противном случае их работой, по развеиванию слабых духов, которым должно уйти на перерождение, пришлось бы заняться кому-то другому. Всегда есть хищники и есть жертвы, истребив охотников, мы пошатнём тот баланс, который каждый шаман призван сохранять. Потому следует оставаться в рамках, чтобы не воцарился хаос, нарушающий тот самый порядок вещей, слова о котором выгравированы на лезвии Восторга. Меч неистовствовал, стремясь навязать мне своё видение нашего предназначения, но я давил его своей твёрдой волей и железными логическими доводами.

На периферии зрения стали заметны мои собственные духи и Барс с Хозяином Скал, что пришли поддержать меня, но я мысленно отмёл их помощь. Эта схватка должна была быть выиграна мной и только мной. В противном случае моё собственное творение взбунтуется вновь в минуту моей слабости, чтобы взять реванш. И шажок за шажком я сдвигал своего противника к поражению в этом противостоянии, не желая подчиняться железке в её ошибочных стремлениях, которые приведут не к добру, которое меч декларирует, а к худу.

Клинок сначала просто давил в ответ, потом начал извлекать из нашей общей сути мысли и картины, которые я сам в него вкладывал. Необходимость полной победы над всяким, кто смотрит на разумных, как на корм. Полное искоренение таких существ. Бескомпромиссность в борьбе, которую я сам проявил, подняв бучу в Осатомоне, когда скользкий подчинённый эра Кайлоса водил дружбу с кровососами, вместо их немедленного уничтожения. Убеждал, что промедление, остановка в борьбе — это дорога сначала к соглашательству, а потом к предательству того, во что мы оба верим, как создатель и оружие против зла. Но я оставался непоколебим.

Фанатизм в борьбе с тёмными силами удел инквизиторов и паладинов. Пусть джедаизм головного мозга останется другим. Путь шаманов иной. Жертвы и хищники часть вечного круговорота, который должен работать так, как работает сейчас. Безусловного уничтожения достойны только те, кто его нарушает. И не важно демон это, кровосос или фанатик Света, потерявший берега. Наша стезя бороться с ними всеми, а не присоединяться к какому-то лагерю. Особенно учитывая, что благими намереньями выстлана дорога отнюдь не к раю.

В себя я пришёл стоя на коленях и сжимая рукоять меча в ладонях. Восторг принял моё видение, покорился моей воле. Это позволяло выдохнуть с облегчением. Но мне не верилось, что наша схватка была последней. Поход в навь был начат для того чтобы немного утолить жажду клинка к причинению добра и нанесению справедливости. Но вместо этого развоплотив первого же врага он лишь окреп в своих желаниях и сам по себе стал чуточку сильнее. Так что новая серьёзная драка лишь вопрос времени и количества тех тварей, которых Восторг отправит в небытие. Но теперь лучше буду подготовлен и я сам. Мои призрачные губы сложились в улыбку сами собой.

— Заставил ты нас поволноваться — пробасила тем временем груда камней, поросшая мхом, на котором с некоторых пор стали расти колосья и травы. Горы заселялись людьми и это само по себе естественным образом меняло облик их Хозяина. Да и его ум с характером пожалуй тоже, всё таки разумные существа не могут оставлять неизменным то, частью чего становятся.

— Сам в общем тоже поволновался — хмыкнул я, поднимаясь на ноги и осматривая гостей — Не ждал вашего визита.

— А должен бы был — слегка сварливо отозвался Барс — Навь вокруг тебя бурлило, было бы странно, если бы мы не пришли узнать, что ты опять творишь у нас под боком и чем это грозит.

— Вот кто б мявкал — буркнул я в ответ. С этим кошаком доверительных отношений у нас как-то не сложилось, скорее уж наоборот — Или скажешь не твой ребятёнок утащил на днях ягнёнка?

— Мой — спокойно кивнул он — Другой добычи в долинах, кроме домашней скотины, для него почитай, что нет.

— Но вот и не рассказывай, что я чем-то грожу, чай не пошёл по следу дурака, который напугал моих самок — это была далеко не первая наша перепалка, порой я жалел, что не подтолкнул Барса, когда он запнулся, чтобы свалить хвостатого и договариваться с новым духом хищных котов. Но тогда мной была проявлена сдержанность и мы заключили договор. Барсы не нападали на разумных существ под моей рукой и не наглели, лишь иногда задирая домашнюю скотину. В замен я не устраивал на них облав и целенаправленной охоты. Но шипели мы с кошаком друг на друга регулярно, он потому что у его подопечных так и не появилось новых нормальных охотничьих угодий, я из-за того, что скот время от времени страдал. Ну а ещё мы оба были хищниками из одного семейства и ни один из нас не признавал главенство другого. Но в этот раз Хозяин Скал не дал разгореться новой перепалке.