Дело житейское (СИ) - Иванов Тимофей - Страница 26

Вдруг мой слух уловил звуки рычания и борьбы. Обходить стороной чью-то схватку я не стал и поспешил вперёд. Ветер с духами воздуха вскоре принесли мне запах медведя и одного из моих сородичей, а полетевший вперёд Джек вскоре подтвердил картинку, нарисованную обонянием. Молодой охотник сошёлся в схватке с шатуном и похоже не вывозил, хотя мишка был не пещерным. Однако взять на копьё зверя у парня не получилось, тот вероятно отбил выпад лапой и отделался лишь раной, а потом рванул вперёд. Сейчас эта парочка боролась на земле, мой сородич был крупнее и сильнее, но медведь мог похвастаться более внушительным комплектом зубов и острыми когтями. Пришлось очень хорошо поднажать, чтобы успеть вовремя, пока победитель ещё не определился. Добежав до места, где деревья и лишившийся листьев кустарник не заслоняли мне мишку, я метнул копьё, которое в дороге использовал не столько как оружие, сколько как посох при ходьбе. Двуногих врагов мне не встретилось, а для охоты с избытком хватало клыков с когтями. Дистанция конечно была великовата и пока копьё было в полёте мишка несколько поменял положение своего тела, но мы с духами достаточно натренировались на стрелах, чтобы не промахнуться. Листовидный наконечник аккуратно пошёл в бок зверя в области сердца и поставил точку в его жизни. Я же скинул с плеч шкуру Михалыча, велев ему материализоваться в плане яви.

Диалекты разных великоньих племён отличались, причём весьма заметно. Однако у шаманов в арсенале были кое-какие трюки, чтобы понимать и быть понятым. Ноги у них кстати росли из тех же песен охоты, которые стучатся магией в душу, а не звуками в разум. А может наоборот, они как раз появились раньше этих песен.

Но однако прежде чем начинать говорить всегда было неплохо производить хорошее впечатление. В понимании дикарей это практически всегда значило показывать силу и богатство. Потому я был упакован в представительный меховой полушубок, который раньше как раз тоже был медведем. В рыжих волосах у меня отблёскивало огнём перо феникса, надетое на шаманский манер и торчащее из под бобровой шапки. На ногах были хорошие штаны и добротные сапоги, которые выгодно отличались от ножных обмоток и мокасинов, принятых у великанов. Это летом мы ходили босиком, сейчас же, когда в воздухе уже летают белые мухи, это могло ударить даже по нашему крепкому здоровью. Картину завершали пояс с металлическими бляхами, на котором висел меч и нож, а так же шаманский бубен с колотушкой. Ну и пещерный тупоносый медведь с гранитно-серой шкурой, который стоял рядом. Михалыч важная часть композиции, без него вообще никуда.

Так что у меня были все основания считать, что я выглядел так сказать дорохо-бохато, но достаточно опасно, когда выдернул из зверя своё копьё, протянул руку, подняв охотника на ноги и хлопнув себя по груди, произнёс:

— Магнус.

— Витл — ответил молодой парень, повторив мой жест и пошатнувшись.

Мысленно мне осталось только вздохнуть. Охотник был довольно серьёзно ранен, медведь сильно подрал ему ноги и живот когтями задних лап, да и передними поработать не поленился. Так что придётся несколько смазать картину, занявшись лечением. Нет, проявлять доброту это хорошо и здорово, она без сомнения замечательная штука, в любом мире её надо приумножать. Только вот дикарям к сожалению свойственно порой путать её со слабостью. Будет неплохо, если мне не придётся никого прикончить для соблюдения баланса. Я ведь шёл решать свои проблемы, попутно спасая детей первобытно-общинного строя от голода, а не рубить сородичей. По мне вообще горазда лучше принести не меч, но мир, а не наоборот.

Исцеление Витла от ран оказалось на удивление не хлопотным делом. Парень он был молодой и здоровый, его организм сам стремился прийти в норму, к тому же мы, великаны, вообще в целом довольно крепкие и живучие создания, а когти медведя не повредили нежный ливер, пройдясь лишь по тугому мясу. Так что уже через пол часа от ран остались только полоски шрамов, а мы занялись тушей топтыгина. Зверушка хоть и была не пещерной, а обычной, ростом нам даже не по пояс в холке, но однако весила не мало. Тащить свою добычу на горбу в одиночку не хотелось, Михалыч всё так же не желал быть вьючным животным. Хорошо хоть прилежно сидел рядом и изображал ответственного питомца «иностранного» шамана. Светить раньше времени пространственный карман было не резон, всё должно быть к месту. А потому было принято волевое решение привлечь к транспортировке моего нового знакомого. Его длинное копьё сошло за жердь, к которой мы привязали тушу за лапы и двинулись в путь к пещере племени.

Витл был великаном немногословным, но однако обычаи чтил, предложив стать его гостем и разделить с ним пищу. В племени его голос правда значил не то что бы много, молодой охотник по прошлой зиме лишился не молодого уже отца, ещё раньше он потерял мать, которая умерла, родив на свет его младшего брата. У меня от его коротких реплик только что вьетнамские флэшбэки не начались о моём трудном пещерном детстве, где даже не случилось деревянных игрушек, прибитых к потолку. Хорошо хоть парень успел войти в возраст, когда можно успешно охотится самостоятельно, но однако наличие лишнего рта требовало впахивать как рабу на галерах. Тут не двадцать первый век, чем примитивнее общество, тем сложнее прокормить самого себя, кто бы что не думал.

Мы, гиганты, конечно находимся на вершине пищевой цепи леса. Но однако жизнь первобытного охотника — это постоянный поиск еды. Желудок должен быть полон, с пустым по лесу долго бегать за добычей не получится, да и в засаде сидеть некомфортно. Без еды любое живое существо быстро слабеет, а ослабленный охотник теряет в эффективности. Чем он менее эффективен, тем меньше он ест и тем слабее становится. Как не трудно догадаться этот порочный круг ведёт к смерти от голода. Так что «Акелле» нужно всего лишь несколько раз промахнуться, чтобы в итоге сыграть в ящик даже не получив тяжёлых травм от рогов или когтей добычи. Чья вероятность тем выше, чем ты слабее. Особенно остра эта проблема ощущается зимой, когда в округе нет ни ягод, ни грибов, которыми можно как-то перебиться. Первобытно-общинный строй с опорой на охоту в этом плане довольно мрачная штука. Хотя средневековые крестьяне ушли не так чтобы далеко, у них если где-то накосетворить или лишиться урожая до следующего есть все шансы не дожить. Хорошо если владетель нормальный и подкормит смердов в голодную пору, пускай и накинув долговое ярмо. Хватает тех, кто не желает помогать криворуким, которые не в состоянии сами себя прокормить. Где им долги отдать, если они даже налоги платить не в состоянии?

Тянуть по дороге из Витла слова приходилось только что не клещами, но он всё таки говорил. Трудно отказыться отвечать тому, кто спас тебе жизнь. Так что я узнал и про младшего брата Атла, который сейчас в пещере сторожит их общее имущество, заодно выскребая оленью шкуру, и про вождя Гора, что верховодит со своими взрослыми сыновьями уже три зимы, и про шамана Мида, который был хоть и не молод, но седина покрыла его голову пока не до конца.

Честно говоря я опасался возможных эксцессов, когда мы дойдём до пещеры племени, но с вождём и его сыновьями мы встретились раньше. Джек, который всё так же носился кругами, доложил мне, что увидел ещё одну группу моих сородичей. Тёмноволосые, как и Витл, великаны шли по тропе, которая вскоре должна пересечься с нашей. Два мужика по моложе тащили кабана так же как и я со своим новым знакомым, третий, который был по старше, шёл впереди с копьём. Описание Витла было не очень богатым, но местного большого бугра не узнать было трудно. Он в своё время тоже повстречался с медведем и тот оставил ему отметины не лице, да и в целом мужик было со всех сторон представительный, как вождю и положено. Так что мы дошли до перекрёстка троп и устроили привал в ожидании гостей, Феанор помог с небольшим костром, над которым быстро стали подрумяниваться куски медвежатины, надетые на деревянные прутики. Это конечно не хорошо промаринованное мясо для шашлыка, но мои сородичи не избалованы, а запах от него шёл вполне приятный. Так что выйдя из очередного поворота тропы трое из леса обнаружили картину «пикника», где вокруг огня рядом с тушей медведя сидели два великана и Михалыч.