Цена сомнения (СИ) - "Танна" - Страница 19

— Поговорить — цедит сквозь зубы.

— О чем?

— Не прикидывайся дурочкой, тебе не идет — раздраженно бросает — Я жду объяснений.

— Я не обязана тебе ничего объяснять — зло выговариваю в ответ — И лучше тебе уйти.

— Это мой сын — рычит, наступая — И я имею право видеть его.

— Да что ты говоришь? — смеюсь, чуть запрокинув голову — У тебя есть куча отрицательных тестов, так с чего ты вдруг решил возомнить себя папашей? — намеренно употребляю более грубую форму — Уходи, Адам. Я не нужна была тебе беременная и не нужна сейчас. А ребенок — только мой. И, как ты уже услышал, у него есть отец.

Адам морщится, словно от боли. Я же испытываю мстительное удовольствие. Может, это и нехорошо, но мне сейчас плевать. Я взвинчена до предела и не собираюсь идти ни на какие уступки. Сына он решил признать, обалдеть. Вот так просто, без кучи тестов на отцовство, подошел и заявил что Лева его сын. Нет уж, будет бит своей же монетой.

Я разворачиваюсь чтоб уйти, но Адам останавливает, придерживая за руку:

— Мы поговорим — тихо, но угрожающе звучит.

— Убери руки — рычу в ответ.

— Хорошо, если пообещаешь не сбегать.

— Пообещаю? — смеюсь, разворачиваясь — С чего ты вообще взял, что я могу тебе что — то обещать? — он хмурится — Хотя, обещать могу точно — если еще раз тронешь меня — я вызову полицию.

— Не устраивай сцен. Давай отойдем — цедит сквозь зубы.

— Хорошо. Но это последний раз, когда я иду тебе на уступки — вздыхаю, соглашаясь. Пусть уже скажет что хочет и проваливает.

Мы отходим недалеко, и останавливаюсь, вопросительно вздергивая бровь:

— Слушаю.

— Тесты оказались подделкой.

Я хмыкаю, потому что мне сейчас всё равно. Отболело и прошло. Если тогда, я могла бы дать нам шанс, но он сам все испортил, то теперь не вижу в этом никакого смысла.

— И ты узнал об этом только сейчас. Что ж, поздравляю. Раз ты тогда так легко принял все на веру, усомнившись во мне, то значит именно этого и хотел. Ты не любил меня, Адам. Тебе было все равно, что станет со мной и с сыном. Тебя вполне устраивала собственная жизнь. Так что же изменилось сейчас?

— У меня есть сын. Это меняет абсолютно все.

— Нет, для меня — не меняет ничего.

— Пойми меня правильно: я должен был быть уверенным, что ребенок от меня. И я сделал тест. Ни один. Заказал еще три в разных клиниках. Что по твоему я должен был думать, когда все они показали отрицательный результат? Просто поставь себя на мое место и скажи — как поступила бы ты?

— Я? Ты смеешь спрашивать сейчас об этом меня?! Я любила тебя, Адам. Ты для меня был всем. И я никогда не опустилась бы до такого. Ты мог бы спросить у меня. Поговорить, объяснить. Но ты предпочел сделать тесты, ведь это единственный гарант правда. Но не учел того, что в твоем окружении есть гнилые люди. А может, ты и знал. Может ты именно этого и хотел. Наигрался и выставил меня вон, ткнув в лицо бумажками, против которых у меня было лишь мое слово. О, ты прекрасно мне дал понять, что больше не хочешь видеть меня. Спасибо, что разбил тогда мою единственную надежду. И после всего этого, ты хочешь, чтоб я тебя выслушала?

— Если ты о поцелуе, то он совершенно ничего не значил.

— Для тебя, может и ничего. Но для меня — он значил все. Ты мне прекрасно дал понять, что между нами все кончено. Именно в тот момент я решила уйти навсегда и не унижаться, доказывая тебе правду, которую слышать ты не хотел. Теперь уже поздно что — то менять.

— Знаю, но… Я прошу тебя дать мне шанс. У меня есть сын, он, как и я, имеет право знать правду. Ты хоть представляешь каково это: узнать что у тебя есть ребенок и услышать как он зовет другого папой? Разве это справедливо? Пусть ты и обижена на меня, но я прошу позволь мне общаться с сыном.

— Просишь? — хмыкаю — А если откажусь? Что ты сделаешь тогда?

— Надеюсь, мы все же сможем решить все цивилизованно. Я дам тебе время подумать. Очень тебя прошу — не руби все с горяча. Не повторяй моих ошибок. Сын не виноват, что между нами все так сложилось.

— Я подумаю, но сейчас я хочу уйти.

— Я позвоню тебе завтра — бросил мне вдогонку мужчина. Я же хмыкнула. Когда ему действительно надо, он из под земли достанет информацию. Вот и сейчас, мой новый номер телефона у него точно есть, хоть я его и не давала. Так же как не давала и адрес. Но разве его это остановило? Нет. И в этом кроется главная правда — я просто тогда не нужна была ему. Ни я, ни сын. А сейчас, зная что у него есть ребенок, он уже просто не может закрыть на это глаза. И раз так уверенно признает Леву своим сыном, значит у него на руках есть реальный тест, который подтверждает правду. Без документального подтверждения Адам никогда бы ко мне не сунулся отстаивать свою правду.

Вхожу в подъезд и на какое — то время замираю, переводя дух. Может со стороны и казалось что я вся такая сильная и уверенная, но на самом деле мне было страшно. Вот так столкнуться лицом к лицу с Адамом, который настроен весьма решительно. И еще есть Игорь, который за моей спиной позволил сыну называть себя отцом. Это тоже стукнуло по нервам. Я ему говорила, что подумаю насчет усыновления, но я не давала ему права решать что-то за меня. Да, сын к нему привязан. Ему не хватает отца. Но то, что сделал Игорь — сродни предательству. Мое слово для него получается тоже не играло никакой роли. Он для себя все решил и поступил так, как посчитал нужным. И теперь мне нужно решить — а если у нас вообще шанс на нормальный брак? Если он уже сейчас делает что-то, не считаясь с моим мнением, то что будет после свадьбы?

Зябко поежившись, обхватила себя за плечи. Пора возвращаться. Время, чтоб все обдумать, у меня есть.

Едва я открыла дверь в квартиру, как тут же столкнулась с Игорем. Такое ощущение, что он все это время ждал меня под дверью.

— Он уехал?

— Да.

— И что вы решили?

Я пожала плечами. Ничего пока мы не решили. Но, кажется Игорь, был не намерен ждать.

— Почему ты молчишь? Как давно вы встречаетесь?

— Что? — ошеломленно посмотрела на него — Я вижу его второй раз. И я не встречаюсь с ним, ты говоришь какую-то ерунду.

— То есть, ты с ним не встречаешься, но видишь его уже второй раз. А меня в известность не соизволила поставить.

— Тише, Леву испугаешь — шикнула на него — Давай все обсудим, когда останемся наедине.

— Прекрасно! С ним ты значит пошла тут же, а мне говоришь подождать — зло рявкнул Игорь.

— Я просто прошу тебя успокоиться. Сейчас не время и не место выяснять отношения.

— Ладно, подожду — процедил он — Но учти: сегодня мы точно поговорим.

Адам

Вспылил и наговорил лишнего. А ведь хотел просто увидеть сына и по возможности, поговорить с Мариной. Обсудить прошлое и прийти к какому-то решению. Но едва услышал, как мой сын зовёт другого папой, как в голове словно перемкнуло. Я видел как малыш радостно бежит навстречу мужчине и слышал тонкий детский голосок. Хотелось рвануть навстречу и прижать к себе маленькое хрупкое тельце. Сказать что папа рядом и больше никогда мы не расстанемся. Но сын бежал не ко мне. Его голос искрился радостью и детская мордашка лучилась счастьем. Все эмоции были не для меня.

Было почти физически больно от этого. Душу разрывало на части от понимания того, что я все потерял. Не видел как растет мой сын, не слышал его первых слов. Его улыбка и детский смех — все прошло мимо. Я собственными руками разрушил то, что могло быть моим. И было. Не окажись я зацикленным на гневе, еще тогда мог бы все решить. Но не стал. Варился в собственном котле ярости, думая что та, которая говорила мне о любви, просто использовала меня и предала.

Нужно было развернуться и уехать. Остыть и хорошенько все обдумать. Не стоило подходить к Марине в таком состоянии. Некрасиво получилось. Но назад уже ничего не вернешь. Рядом с ней я становлюсь совершенно другим. Куда-то пропадает холодная рассудительность и нутро рвет на части. Впредь, буду держать эмоции под контролем. Ни к чему хорошему вспышки ярости не приведут. А у меня сын. Я должен наладить с ними контакт.