Четвертый ледниковый период - Абэ Кобо - Страница 14

• Предыдущая
• 14/43
• Следующая

— Похоже, что ничего у нас не выйдет, — сказал Ёрики, не снимая руки с телефонной трубки. — Она убила себя каким-то ядом. Мозг ее разрушен, и нормальной реакции ожидать не приходится.

— Плохо дело… — Я смял в пальцах зажженную сигарету и почти не ощутил боли от ожога. Я старался держаться спокойно, но у меня дрожали колени. — Ну ладно, послушаем, что скажет Ямамото-сан.

Я позвонил в госпиталь. Ямамото подтвердил, что никакой надежды нет. Ему редко случалось видеть труп, нервная система которого была бы разрушена столь основательно. По его словам, если яд принят в дозе, превышающей какую-то определенную норму, у самоубийцы начинается рвота, яд не успевает распространиться, и организм усваивает лишь незначительное его количество. Организм же этой женщины буквально пропитан ядом. Так может случиться только при введении яда инъекцией. Однако никаких следов укола на трупе не обнаружено. Да и как она могла ухитриться сделать себе укол, если все время в машине находилась под надзором полицейского? Можно, правда, предположить, что она заранее проглотила какой-нибудь препарат, парализующий рвотный центр, и это дало ей возможность принять такую чудовищную дозу яда. Но это слишком сложно…

Если быть последовательным, то так или иначе приходишь к мысли об убийстве. Я понял, что профессор Ямамото вот-вот заговорит об этой возможности, и спасся бегством. Ни в коем случае нельзя дать понять, что нам известно больше других. Пока мы не нащупаем противника, надо затаиться.

Едва я положил трубку, как снова зажужжал телефон. В барабанную перепонку ударил твердый, сдержанный голос:

— Алло! Господин Кацуми? Мы вас предупредили по-хорошему, а вы что делаете? Теперь пеняйте на себя…

Не дослушав, я сунул трубку Ёрики.

— Это он. Тот самый шантажист.

Ёрики крикнул:

— Алло! Кто это? Кто говорит?

Незнакомец дал отбой.

— Что он сказал? — спросил я.

— Сказал, что полиция теперь взялась за дело по-настоящему.

— Тебе этот голос не показался знакомым?

— Знакомым?..

— Вернее, не голос, а интонация. — Что-то шевельнулось в моей памяти и сейчас же исчезло. — Наверное, я вспомню, если услышу еще раз.

— Действительно, мы, возможно, знаем этого человека. Слишком уж быстро он обо всем узнает. Обо всех наших делах.

— Что будем делать?

Хрустя пальцами и озираясь, словно ища вешалку для шляп, Ёрики проговорил:

— Да, кольцо окружения сжимается… И если мы не найдем в нем слабое место…

— Может быть, проще пойти и сообщить в полицию, как все было?

— Как все было? — Ёрики криво усмехнулся и повел плечом. — А как вы докажете им, что все именно так и было?

— Но разве не служит доказательством, например, то, что женщину убили не мы?

— Не пойдет. Пусть даже женщина действительно убита, а не покончила с собой. Но ведь наши Цуда и Кимура не раз наведывались в полицию и так или иначе имели возможность соприкасаться с нею. Сейчас они вне подозрений, потому что у них бумаги с большими печатями, но едва нас заподозрят в убийстве этого несчастного заведующего финансовым отделом, как на них тут же обратят внимание. «Институт убийц». Хорошо звучит, не правда ли? Отличный заголовок для газет. Слава о нашей методике человекоубийства прогремит по всему миру.

— Это только предположение. То, что ты мне говоришь.

— Да, это своего рода предположение.

— Сейчас полиция будет заниматься вещественными доказательствами. Например, будет доискиваться, откуда взялся яд.

— Сэнсэй… Как вы думаете, почему комиссия так охотно идет нам навстречу? Не потому ли, что они думают, что наша машина поможет раскрыть преступление?.. Мы ведь и сами так считали. Мы полностью полагались на возможности машины. Но противник оказался гораздо сильнее, чем мы воображали. И вы думаете, что полиция легко справится с противником, который оказался сильнее нашей машины?

— Противник?

— Ну конечно! Разве не ясно, что мы имеем дело с настоящим противником?

Я опустил глаза и задержал дыхание. Нет, в сторону всякие эмоции. Нужно слушать Ёрики. И если действительно нам противостоит противник, а не простая цепь случайностей…

Позвонил Цуда. Полиция задержала какого-то субъекта и показала его хозяину табачной лавки. Как только выяснилось, что произошла ошибка, задержанного немедленно отпустили. Хозяин табачной лавки утверждает, что один из преступников — мужчина небольшого роста, видом из благородных, глаза маленькие, с холодным, жестким блеском. Я непроизвольно улыбнулся. Ёрики я это передавать не стал.

— Так кто же это, по-твоему? — спросил я его.

— Мне все больше кажется, что это не частные лица, а какая-то организация.

— Почему?

— Не могу выразить этого словами. Я так чувствую.

Дождь прекратился. Незаметно наступил вечер.

— Восьмой час. Пора отпустить всех по домам.

— Я им позвоню, — сказал Ёрики.

Я кивнул и подошел к окну. Внизу у ворот стоял мужчина с сигаретой во рту. Было темно, и я не мог разглядеть его лица. Вдруг он поднял голову, увидел меня и поспешно ушел. Я резко обернулся.

— Ты хочешь сказать, что это та самая организация, которая занимается скупкой зародышей на третьей неделе беременности?

— Ну вот еще, откуда мне знать… — немного растерянно, как мне показалось, проговорил Ёрики, набирая номер на телефонном диске. — Впрочем, если уж на то пошло, сейчас над проблемами внеутробного выращивания млекопитающих работают во всем мире…

— Внеутробное выращивание?

— Угу…

— Любопытно… Ты что же, только сию минуту об этом вспомнил? Или все ждал случая сказать?

— Да нет, я об этом давно думаю. Просто как-то к слову не приходилось.

— Понятно. С твоим образом мышления ничего иного и быть не могло. Но я тебе вот что скажу. Все это плод твоего воображения. И будет лучше, если ты выбросишь это из головы.

— Почему?

— Потому что это мешает тебе видеть факты.

— Да нет же…

— Довольно об этом. Не отвлекайся, звони.

Но Ёрики не стал звонить.

— А я вот сам видел крыс с жабрами. Самые настоящие земноводные, только млекопитающие.

— Ерунда!

— Нет, правда. Говорят, они там научились в ходе внеутробного выращивания заменять наследственное развитие индивидуальным. Это действительно возможно. Говорят даже, что выведены земноводные собаки, но их мне, правда, видеть не приходилось. Пока у них не получается с травоядными животными. Но хищники и всеядные сравнительно…

— И где эти животные находятся?

— Неподалеку от Токио. В лабораториях старшего брата одного вашего знакомого, сэнсэй…

— Кто это?..

— Брат господина Ямамото из госпиталя Центральной страховой компании. А вы и не знали?.. Жаль, что сейчас поздно уже. Но завтра я бы мог свозить вас туда. Я, конечно, не думаю, чтобы они занимались и человеческими зародышами, но, может быть, нам удастся напасть там на какой-нибудь след. Конечно, это окольный путь, но ведь прямого пути к…

— Хватит с меня! Я не желаю играть в сыщиков. Вон там, у ворот, торчит какой-то субъект и следит за нами. Если не сыщик, то наверняка наемный убийца.

— Вы это серьезно?

— Пойди и сам посмотри.

— Я позвоню вахтеру, пусть он проверит.

— Позвони заодно и в полицию.

— Сказать, что нас подкарауливает наемный убийца?

— Скажи все, что тебе угодно… — Я встал, переобулся и взял портфель. — Я иду домой. Ты тоже иди, когда всех обзвонишь.

Я был зол. Я даже не знаю, на кого именно. Мне так хотелось размотать этот дурацкий клубок, но я понятия не имел, с чего начинать. И дело не в том, что в руках у меня не было нитей, напротив, нитей было слишком много. Все они переплетались и обрывали друг друга, и совершенно непонятно было, какой из них лучше следовать.

По дороге домой я немного боялся, но, кажется, за мной никто не следил. Жена услыхала, как я резко рванул калитку, и поспешила мне навстречу. Я понял, что она ждала моего возвращения. И действительно, не успел я в передней снять туфли, как она вдруг заговорила низким, хрипловатым голосом:

• Предыдущая
• 14/43
• Следующая