Кай - Анжело Алекс - Страница 4

Впрочем, не Йенни было обвинять его в небрежности. Она сама попадалась людям куда чаще. Особенно людям Хальштатта, которые увиденное обычно запоминали. Возможно, именно это и стало одной из причин тому, что они с Соманном нашли общий язык. Но изначально познакомил их долгий сон Йенни, в который она от скуки погружалась в летние месяцы. А если кто-то спит беспробудно больше нескольких месяцев, Сеятель обязательно заметит, будучи даже второстепенным божеством. Он заявился в ее сновидение, и после оба поняли, что их знакомство оказалось весьма полезно. Сеятель подарил Деве Льда крупицу своей силы, а она помогала ему решать разногласия, возникающие у Соманна с другими обладателями магии.

Могущество Соманна простиралось на чужой разум, а в мире людей он был слаб. Поэтому, если у него возникали разногласия с кем-то в реальности, то вскоре вслед за ним появлялась Йенни.

А в мелкие стычки Сеятель влипал довольно часто. К тому же он создал больше десяти своих копий, которые затем бродили по миру, отчего вероятность с кем-то повздорить тоже вырастала десятикратно.

Йенни покачала головой, складывая руки на груди и глядя вдаль, туда, где у горизонта, окруженный морозной дымкой, словно мираж, виднелся пик одинокой горы.

Дева глубоко вдохнула, словно улавливая что-то в воздухе.

– В мире людей скоро наступит осень, – проговорила она.

– Разве тебе не пора убить того мальчишку? – заинтересованным тоном спросил Соманн, вновь увлеченный осколками. – Он и так прожил долго.

Будь Сеятель существом более опасным и с большими амбициями (ныне его интересовала лишь вечная жизнь в собственное удовольствие, желательно нескучная), их с Йенни столкновение было бы неизбежно.

Осколок Зеркала разума желают многие: природные духи, дети богов, слабые боги, все еще оставшиеся в мире, и такие как Йенни. Озеро, покрытое тонким слоем льда, в своих водах хранило слишком много силы.

Осколок в сердце мальчишки с каждой зимой сиял все ярче. Закрыв глаза на саму пропажу кусочка Зеркала, она, однако, ощутила его силу в конце прошлой зимы. И теперь обязана была вернуть льдину в озеро, пока за магией Осколка не началась охота. Вы́резать сердце из человеческой груди.

– Ты за ним следишь? – с укором спросила Дева Льда.

– Немного, – все так же согнувшись над ледяным пазлом, отозвался ее собеседник. Собирал он его с искренним усердием. Когда-то с Йенни они заключили сделку: перед тем как обратиться к ней за помощью, Сеятелю необходимо собрать воедино один пазл. Условие это было бессмысленным и служило лишь для того, чтобы досадить Соманну, но в мотивах и развлечениях тех, кто прожил века, и не стоит искать смысла.

Ныне Соманн складывал отвратительного на вид бородатого карлика в колпаке. Люди временами изображали его именно таким, и это немало раздражало божество сна.

– Он сильно вырос? Или, может, уже постарел? – предположила Йенни.

«Если постарел, то убивать уже не так жалко», – добавила она про себя.

Соманн поднял голову, удивленно уставившись на нее и сжимая между пальцев одну из тонких льдин.

– Память у тебя как решето, Йенни, – укорил он ее, видя, как белые брови сходятся на переносице. – Люди так быстро не стареют.

– Я уже давно не слежу за ними, – отмахнулась она, задумчиво и раздраженно поморщившись. Прямо в этот миг она гадала, сколько времени минуло с тех пор, как она встретила мальчишку. В тот момент сияние Осколка в его сердце застало ее врасплох.

Но, промучившись некоторое время и так и не вспомнив количество прошедших лет, она вновь махнула на все рукой.

Свою длинную жизнь Йенни мерила не днями и не годами, как смертные, ведь отведено им было крайне мало, а событиями. Обыденные дни, когда не случалось ничего важного, безжалостно забывались, отчего она теряла привычное ощущение времени.

– Может быть, еще зиму-две он сможет продержаться, – задумчиво проговорила она – летом Осколок в его сердце засыпал, вновь становясь практически незаметным для обладающих силой.

«Одну-две зимы… Но разве имеет это значение? Если за ним придут, действовать необходимо будет быстро».

– Ха-ха, так я почти закончил! – вдруг воскликнул Соманн, едва не вскакивая. – Что это? Да ты… – начал было он, рассмотрев наконец-то в нечетких морозных узорах картинку, когда вдруг с неба упал продолговатый камушек.

Он рухнул вниз, сначала упав на голову задумавшейся Йенни, а после отскочив прямо в сложенные осколки и разметав их по ледяной квадратной плите.

Повисла звонкая тишина. Изящная ладонь Девы Льда поднялась, касаясь головы.

– Это что за черт? – процедила она обманчиво спокойно и подняла взгляд к словно обесцвеченному небу. Прямо над ними зияла черная дыра разорванного пространства, которая стремительно затягивалась, словно рана.

– Разве сюда можешь войти не только ты?

– Только я, – отозвалась Йенни, наблюдая, как окончательно исчезает жерло перехода.

– Тогда, может, что-то сломалось?

– Сам веришь в то, что говоришь?

– Ну, я хотя бы предполагаю, – пожал плечами Соманн. – Тебе кто-нибудь говорил, что ты несдержанная?

– Ты. Постоянно, – процедила она, разглядывая землю под ногами, поросшую лиловой травой и слегка припорошенную снегом.

– Забавно. Владычица Льда, – он огляделся, – должна быть вот такой, – и в итоге постучал по квадратной плите ледяного стола, на котором лежали осколки.

– Глухой?

Сеятель на мгновение задумался, ведь стук и правда получился глухим.

– Нет. Холодной, а не вспыльчивой, – нашелся он, а Йенни тем временем наклонилась, отыскав в траве упавший камушек. Задумчиво покрутила его в пальцах, пропуская болтовню Соманна мимо ушей. Вечно он нес бессмыслицу.

В Карман этой реальности могла проникнуть сама Йенни – ведь сила внутри ее тела была сродни той, что наполняла это место – и те, кто напросился на приглашение, ворвавшись в ее сновидение нагим, чтобы привлечь внимание. Соманн считал, что так выражает доверие и уважение к своим друзьям, являясь к ним без защиты доспехов, обнажая свои слабости. Какие именно слабости имел в виду Соманн, Йенни до конца не поняла и, честно говоря, не желала.

Но все же, как предмет из людского мира оказался здесь?

Йенни подняла голову, посмотрев в сторону горы, под которой покоилось Зеркало разума. Озеро, древний дух которого спал и не разговаривал с ней вот уже несколько веков. Но благодаря его силе в измерение никогда не смог бы проникнуть чужак.

2

Вскоре в Хальштатт нагрянули холода, губя все растения. Не избежали этой участи и розы, высаженные вдоль улиц. Герда каждый день работала, а вечером порой тайком приходила к Каю. Вместе они читали книги, сочиняли свои истории, греясь у горящего камина.

– Как ты думаешь, Дева Льда существует? – задал Кай бессмысленный вопрос. Его мысли всегда сворачивали к ней. Ребенком его беспокоили слова взрослых, в юности же появилось любопытство, а после это была почти потребность – во что бы то ни стало узнать правду о своем спасении. Он вспоминал историю того дня, когда погибла его мать, услышанную из чужих уст, и думал, могла ли Дева спасти его.

«Лед и холод – зло, – говорили все. – Они несут лишь погибель».

Снежную ведьму боялись. Ее чертоги – мертвое царство, где ни один смертный не проживет и дня. Так твердили жители.

Но Кай, как никто другой, знал, сколь мало истины в людской молве.

– Ты часто спрашиваешь об этом, – заметила Герда, запрокидывая голову. И верно, стоило зиме наступить, Кай вновь вспоминал о ее владычице. – Конечно, существует. Мой дед однажды видел ее. – Она перелистнула страницу книги, а после перевернулась на спину, положив голову Каю на колени, словно на подушку. – Знаешь, я даже завидую ей. Мой дед давно мертв, а она жива.

– Ты ведь не знаешь, какова ее жизнь. Может, она не стоит зависти, – проговорил Кай, на мгновение переносясь в зиму восемь лет назад.