Исцели меня прикосновением (СИ) - Грейси Анна - Страница 14

Слова бьют словно хлыстом.

Слышу в голове щелчок. И я хватаю сплетницу за горло.

Внутри меня взрывается настоящий вулкан, по венам разливается горячей лавой ярость, накрывая и испепеляя самообладание. Обжигающая кровь набатом стучит в висках, а перед глазами пелена.

Но на лице ни единой мускул не дрогнул. Ноль эмоций.

Они ведь так все поступают, носят восковые маски. Что ж, как говорится: попал в воронью стаю — по-вороньи каркай. Я принимаю правила игры.

Пальцы сжимаются всё сильнее и девчонка начинает паниковать. Брыкается, смотрит испуганными широко распахнутыми глазами, хватает мою ладонь и через пару манипуляций выскакивает из захвата, но не на долго.

Она пробудила во мне нечто дикое и первобытное, заглушающее голос разума.

Она и окружающие вокруг.

Я никогда не применяю силу, решаю конфликты мирным путём. Я ведь взрослая, разумная девушка, но сейчас сработал спусковой крючок. Никому не дано права унижать других и портить чью-то репутацию.

Поэтому не долго думая хватаю Наташу за волосы, да так крепко, что она взвизгивает. А потом чуть наклоняясь шиплю на ухо стальным голосом, но так, чтобы и другие слышали:

— А у тебя есть доказательства, м-м-м? Может ты свечу надо мной держала? Не ты ли это распространяешь по всему университету грязные слухи? Откуда тебе известны такие подробности моей личной жизни?

— Отпусти! Отпусти, сумасшедшая! А-а-ай…

Но я не реагирую на её мольбу. Прекрасно понимаю, стоит показать слабину и они тут же накинутся. Если бороться, то до конца.

— А как ещё объяснить появление в нашем коллективе такой простушки как ты? — кричит она толкаясь и размахивая руками в попытках вырваться. — Даёшь всем подряд, а меня делаешь крайней?

Ещё один болезненный удар. Наотмашь.

Но снаружи абсолютный штиль. Лишь тяжёлое дыхание выдаёт творящийся в душе апокалипсис. Там все взрывается и полыхает.

Я не обязана кому-либо что-то доказывать, но и оставлять на себе клеймо не собираюсь.

— Вот как! — я шокирована её заявлением. — Значит это ты!

Из меня вырывается нервный смешок, но на деле хочется разрыдаться. Из-за больной фантазии этой девицы, все вокруг теперь считают меня блудницей.

— Может и я! А может и кто-то другой. Какая разница. — шепчет тихо-тихо, сверкая безумными глазами. — Только есть свидетели как ты выходила из тачки Романенко. Так что сплетни обрастают фактами. Не сегодня так завтра ты окажешься в его койке, даже если ещё не была.

В койке…

Мамочка, за что ж мне всё это?

— Романенко её брат!

Доносится до моего слуха где-то из далека. Но мне уже всё равно. За клевету нужно платить.

— Брат? — удивлённо переспрашивает не своим голосом.

С недавних пор Костя тоже носит такую же фамилию как и у меня, по настоянию отца. Но в мире спорта он известен как боксер Константин Романенко. Дело в том, что когда начинала строиться его карьера, родители частенько ругались и во многих стычках брат был на маминой стороне, поэтому на зло отцу, взял её девичью фамилию.

— Как брат? Это что, шутка?

Хихикает поглядывая на меня бегающими глазенками. Но мне совсем не до шуток. Мне хочется чтобы Наташе тоже было больно. Поэтому натягиваю её волосы ещё сильнее, отчего она начинает бить меня по рукам и ногам. И эти манипуляции уничтожают последние капли терпения.

Не помня себя, хватаю её запястья и завожу за спину. А затем нагибаю, наваливаясь сверху, так, что она лежит лицом на твердом столе. Жёстоко? Но, кажется, до подобных ей особ только так доходит.

Вокруг все стихают, поражаясь такой реакции. И в этой тишине мои слова звучат особо угрожающе.

— Смотрю ты отрастила слишком длинный язык, Наташа. Может вырвать тебе его с корнями? Как думаешь?

Говорю сквозь зубы озлобленным голосом.

— Не зря раньше за сквернословие и клевету его отрезали. — освобождаю одну руку и слегка надавливаю на её подбородок. — Ну-ка, покажи свой язычок, щас его чик-чик, и подрежим. У меня и ножичек имеется.

— Ты совсем дура! — верещит так звонко, что аж уши закладывает. — Совсем с катушек слетела! Отпусти! Отпусти меня немедленно! А вы чего все стоите? Снимите её с меня.

Страх. Я вижу животный страх в её глазах. И от этого зрелища так смеяться хочется. Во весь голос. Громко-громко.

Может я медленно схожу с ума? Или от полученного стресса во мне стёрлось что-то человеческое, породив повадки маньяка?

— Кристин, отпусти её. Довольно. — слышу над ухом спокойным мужским тембром.

А затем по обе стороны от лица замечаю мужские ладони, которые с особой нежностью касаются моих плеч. Парализуя. Осторожно прижимают к своей груди, освобождая дикую кошку по имени Натали.

Словно в тумане я смотрю на эту ненормальную, которая в истерике пытается вырваться из объятий Егора. А он молодец, молниеносно среагировал. Ведь эта бесстрашная намеревалась на меня кинуться.

— Ты как? — заботливо шепчет Влад. Всё ещё удерживая в плену своих рук. А я дышу через раз, мечтая побыстрее избавиться от навязчивых объятий. Мне некомфортно. Жутко неудобно. И неприятно.

Ненавижу прикосновения.

— Н-нормально. — даже голос не хочет слушаться, ломается и звучит как наждачкой по металлу. — Можешь меня не держать. Я спокойна.

— Заметно. Учитывая как ты вся дрожишь.

Слегка усмехается, но всё таки ослабевает объятья и отходит на шаг назад. А я наконец вдыхаю полной грудью.

— Ты об этом пожалеешь! Пожалеешь, слышишь! — кричит Наташа, пока Егор пытался её угомонить. — Пугать меня вздумала? Да что вы все меня сегодня держите? Отпусти, Егор! Убери ты от меня свои руки! Я этой сучке всё лицо сейчас расцарапаю. Она мне реснички испортила, дрянь такая!

— Хватит, Наташа! — рычит на неё Влад. Его голос звучит словно раскат грома и действует на девушку отрезвляюще.

— Я… Я не… — бедненькая, аж заикаться начала. — Не я эту войну начала.

Говорит несусветную чушь. Какая война? Мы знакомы всего ничего. Просто некоторым личностям я с первых секунд не понравилась.

— На-та-ша, — Влад произносит с нажимом, от чего плечики вместе с глазами девушки опускаются и пред нами возникает образ ангельского создания.

— Я поняла.

Но что именно она поняла, наверное, известно только ей и Владу. Он имеет над ней особую власть, и когда нужно пользуется ею.

Наташа спокойно садится на своё место, но прежде чем отвернуться произносит с ненавистью одними лишь губами: "ты пожалеешь". А затем демонстративно задирает подбородок и делает вид что ничего не произошло. Остальные тоже теряют всякий интерес.

Но внутри меня остаётся осадок. Слизкий и до жути неприятный такой. Прикусываю губу и думаю о том, что вроде всё выяснилось, но как быть со слухами, которые распространяются словно инфекция?

— Для особо глухих, повторюсь ещё раз, — словно прочитав мои мысли обращается к присутствующим Влад. — Романенко родной брат Кристины. И если в своих светлых головушках вы сложите дважды два, то поймете, что она не из простой семьи. Да, На-та-ша?

— Всё так! — отвечает еле слышно под гнётом его выжидающего взгляда.

— Так что передайте, эту важнейшую информацию всем своим друзьям и знакомым.

Влад садится рядом и тепло улыбается мне. И эта его улыбка, дарит большую надежду на то, что слухи в скором времени сойдут на нет и всё изменится.

Алекс

Я всё чаще ловлю себя на том, что думаю о сестре лучшего друга. Вот даже сейчас, не могу толком сосредоточиться на лекции, в мыслях лишь она. Кристина. Встреча в коридоре не осталась бесследной, её образ всплывает, сто́ит лишь прикрыть глаза.

Наваждение какое-то.

Сколько мы с ней знакомы? Не больше недели. Но она занозой засела у меня в голове, и всё напоминает и напоминает о себе.

Со мной такое впервые.

Невольно начинаю сравнивать её с Яной, с той, в которую когда-то был влюблён. Да и был ли? Порой мне начинает казаться, что всё что я чувствовал, всё что было между нами обман, не более.