Наоборот (СИ) - "Lillita" - Страница 58

Состояние чем-то напоминало осознанный человеческий сон. Ты вроде как разум, отделённый от собственного тела, но всё равно наделён некой оболочкой, способной взаимодействовать с окружающим миром. Такой же ненастоящей, как и всё вокруг.

Сейчас Эндрю мало интересовало бесчисленное множество обычных блоков — он озирался в поисках «границы». Она точно должна быть. Стена без конца и края, разительно отличающаяся своей неподвижностью от других «живых» конструкций. Черта, разделяющая киберпространство.

Дальше. Глубже. Ещё. Радикалы не могли оставить внутренние данные без защиты. Если немного изменить направление, попробовать пройти через цепочку блоков, старательно игнорируя их содержимое, репейником цепляющееся к разуму… Да, это точно где-то рядом. Вот первые защитные блоки. В обычном случае пришлось бы потратить время на взлом, но в киберпространстве их можно просто обойти. Только в конце поджидал непреодолимый межсетевой экран.

Эндрю приложил к нему руки. Обычные блоки легко пропускали через себя, но здесь нужны ключи доступа, добыть которые можно только по другую сторону. Чтобы беспрепятственно проходить туда-сюда, сначала требуется напрямую подключиться к другой части пространства. Сейчас есть возможность только рассмотреть код и подумать над ним на досуге.

«Защита сделана хорошо. И, кажется, лучше не углубляться, пытаясь пройти её самостоятельно. Здесь точно есть несколько очень противных старых приёмов…» — заключил Эндрю.

Пора уходить. В этом тоже прослеживалась связь со сном: чтобы выйти из киберпространства, надо заставить себя «проснуться». Мысленным усилием вырвать сознание из несуществующей оболочки, снова начать воспринимать реальное тело и мир вокруг него.

— На сегодня я закончил, — отчитался он. — Тогда, если ситуация не потребует вмешательства, позовите меня уже когда доберётесь до той сети.

— Без радости, но обязательно. Услышимся, — откликнулся Шон и отключился.

Эндрю тоже отключил себя от компьютера и откинулся на спинку стула. Что-то не удавалось припомнить, когда ещё после таких прогулок гудело в голове. Неприятное ощущение, которое в принципе больше не возвращалось после ремонта.

— Всё в порядке? — Эрика с беспокойством смотрела на то, как он хмурится, потирая виски.

— Да-да. — Отмахнулся, натягивая недовольную улыбку. — Просто отвык немного. Ещё и связь держать — удовольствие сомнительное. Вообще не прикольно! У каждого компьютера предел мощности есть!

— Ладно… Ты тогда лучше не перетруждайся. И отдохни наконец.

— Ага. Этим и займусь. Пока явно без меня обойдётесь.

Эндрю встал и поспешил выйти. Наверное, ему действительно просто требовался отдых, ведь даже если ему не нужен сон, иногда системе требуется побыть в состоянии покоя.

«Послышалось что ли?» — подумал он, уловив какой-то внутренний щёлк, но звук не повторился, поэтому Эндрю просто продолжил путь до комнаты. Мало ли, люди вон пальцами забавы ради хрустят, но ничего же страшного от этого не происходит.

Стоило починить глушители, как дела у группы пошли гораздо бодрее. Да, они понимали — рано или поздно радикалы засекут сам факт работы глушителей, но лучше уж так, чем если обнаружение начнётся сразу с перехваченного сообщения. В любом случае необходимо действовать как можно быстрее.

Сидя на крыше, Римма следила за улицей. Её задача — не пропустить сигнал и проследовать за целью, которую сейчас обрабатывала Шарли. То, каких взглядов придерживалась мирная оппозиция по части пробуждения людей, не делало из них в остальном белых пушистых, невинных ягнят. Если кто-то стал жертвой подобных заблуждений — проблема в его нежелании видеть и принимать правду. Иначе для чего столько оружия и психотропных препаратов? Почему «разведчик» почти стал синонимом к «убийце»? Благих целей редко когда можно достичь только благими средствами. Особенно когда противник не будет ждать и обязательно воспользуется твоей слабостью. Простите, добротой.

То, что можно было украсть из менее защищённых источников, уже украдено и передано на базу. Разведка не работала с данными, кроме тех, которые касаются непосредственно миссии, и не хранила их. Правильно распорядившись полученной информацией, можно нарушить несколько планов радикалов. Да, мирные занимались и таким, просто куда реже желаемого удавалось заранее узнать, где и когда в следующий раз решат навести хаоса.

Города Новой Земли не засыпали полностью, продолжали жить даже ночью. Пусть так, но для проникновения на чужую базу это время всё равно подходит лучше — днём больше бодрствующих, а те, чей сон неожиданно прервали, некоторое время соображают медленнее. Чтобы не попасться в первую же минуту, необходимо обмануть охранную систему, а для этого — считать данные радикала, который как раз ещё не вернулся с поверхности.

Шарли обладала внешностью лёгкой мишени, наивной, глупой, но привлекательной девушки, особенно в сочетании с усиливающей эффект маскировкой, да и вести себя умела соответствующе. Однако из всей группы она обладала наиболее хорошо подвешенным языком, а ещё, благодаря модификациям и если не брать в расчёт Шона, наибольшей устойчивостью к алкоголю. Подцепив на улице нужного человека, она уже второй час сидела с ним в баре, заговаривая зубы и методично напаивая. Сначала убеждалась, что цель выбрана верно, потом доводила до кондиции, чтобы обезвреживание не превратилось в очередную погоню с перестрелками.

— К-кажется, м-мне не очень хо-орошо. — Услышав в наушнике Шарли, Римма напряглась. — Т-ты не мог бы м-меня проводить? — жалобно попросила та.

Ответ цели едва ли удалость разобрать, стало ясно лишь то, что он согласился. И звучал совсем нетрезво.

По плану Шарли должна довести цель до дома — случайно выбранного, с заранее взломанным замком, — и скрыться в подъезде. После дело за Риммой: выследить, обезвредить, добыть информацию. Почему Шарли не могла сделать это сама? Во-первых, во имя убедительности маскировки и успеха операции, ей пришлось оставить оружие — цель ожидаемо не гнушалась распускать руки, поэтому могла нащупать подвох. Во-вторых, устойчивость устойчивостью, а в нетрезвом виде лучше не стрелять.

Сегодня ветер был особенно резким и холодным, особенно если сидеть на крыше без возможности размяться. Над головой проносились облака, а звёзд между ними особо не разглядеть из-за яркого освещения внизу, но Римма сейчас смотрела не наверх, а на часы. От бара до дома спокойным шагом идти минут семнадцать. Заплетающимся — немного дольше. Надо проверить заряд в пистолете, растереть конечности, оповестить остальную группу. В первую очередь Шона — тот должен успеть прибыть на место.

Ориентировочно ещё пять минут — время включить визор. На самом деле не возникало желания, чтобы цель появилась быстрее. Ведь эти минуты — последняя передышка, после которой… Что ж, в худшем случае можно и жизнь отдать. Зато в случае успеха они скоро покинут Новую Землю.

Идут. На сонной улице даже неисчезающий шумовой фон города не мешал услышать шаркающие шаги, переплетающиеся с постукиванием каблуков. Двое медленно шли по улице. Со стороны так сразу и не понять, кто на кого сильнее опирался. Они продолжали разговаривать, довольно громко и путанно, смеялись. Даже с крыши Римма могла заметить, как похабно мужчина держал Шарли, то и дело надолго опуская руку к заднице. А она хихикала, подыгрывала, покачивая бёдрами. Прижималась, проводила рукой по груди. Так заигрывающе, по-кошачьи.

От этой сцены становилось особенно мерзко, если представить, как Шарли приходилось вести себя в течение вечера. И как цель обращалась с ней. Римма могла слышать самые важные части разговора, и по чёткости голоса понимала — Шарли чуть ли не в ухо дышали, сопровождая это шорохами одежды и причмокиваниями.

Они остановились у подъезда. Мужчина засосал Шарли, сказав что-то о плате за сопровождение, та на прощанье стрельнула глазками и скрылась в подъезде. Он некоторое время оставался на месте, смотрел на дверь, потом поднял взгляд к окнам — пришлось отодвинуться от края крыши, чтобы не попасть в поле зрения, выматерился, закурил и медленно пошёл прочь. Римма поверху направилась следом. На маршруте как раз имелась ещё более глухая улица.