Наоборот (СИ) - "Lillita" - Страница 21

— О чём вообще речь? В чём вы замешаны?

— Мы, — отец обернулся, — мы. Теперь ты тоже часть нас, если хочешь жить. Нам удалось добиться того, чтобы именно мы провели с тобой беседу, но больших послаблений не получить. Ты слишком близка к нам.

— На данный момент есть две группировки, выступающие против сложившейся системы роботизированного общества. Мы — сторонники постепенного внедрения прошлых ценностей, порядков. При помощи техники, в частности, используемых в быту роботов, общения, распространения определённой информации, — пояснила мать, опускаясь на кровать рядом с Мирандой. — Это сложно, так как у нас очень мало образцов из прошлого, особенно по части достижений в робототехнике, а создание своего занимает много времени. К тому же, возможности не всегда позволяют взять необходимый уровень. Ты ведь знаешь, раньше над этим бились многие, а сохранилось всего ничего.

— Вторая группировка тоже борется за «очеловечивание», но вдаваясь в крайности. Это быстрее, это эффективнее, но и опаснее. Спланированные инциденты, замаскированные под несчастные случаи, распространение запрещённых даже в прошлом веществ, психологическое давление… И, конечно, они настроены против нас, так как мы противники упадка, развития низменных ценностей, которые представляют опасность для человечества. В наши дни у людей слишком размыты понятия морали, ориентир только на правильность. Поэтому очень важно, под чьё влияние попадёт «пробуждённый» человек, как его воспитают.

— А что вы имели в виду под этими кругами, зонами?

— К счастью или нет, но и у нас, и у них есть возможность разворачивать свою деятельность только там, где уже были замечены «неправильные» люди, отклонившиеся от общей схемы поведения. Там, где система исправна, риска больше, чем толку. Они тоже это понимают, хотя иногда… — Ми-А потёрла левую щёку. — Иногда инциденты случаются.

— Надо понимать, что население планет не одинаково. Как только число людей с отклонённым вектором поведения превышает двадцать процентов от населения — можно считать, что процесс изменения запущен, есть повод разворачивать активную деятельность. Если же, как то было у нас дома, процент ниже трёх — зона считается мёртвой и как поле деятельность не рассматривается. Слишком велика вероятность того, что всех успеют промыть, а потом заденут нас.

Миранда упёрлась локтями в колени и приложила пальцы к вискам, осмысливая услышанное. Хотелось верить, что у неё ещё будет время всё обдумать, понять и принять, раз уж выбирать не дано. Однако сейчас всплывал другой вопрос: не слишком ли быстро с неё сняли подозрения и начали посвящать в происходящее? А как же проверки, допросы, осмотры? Ответили родители быстро. Большую часть проверок осуществили, пока Мира пребывала без сознания, а сейчас, по-хорошему, должен был следовать допрос, но под свою ответственность они подтверждают отсутствие у дочери связи с другой группировкой.

Вскоре Ми-Ка вышел из комнаты, как пояснила мать — чтобы связаться с управлением и уточнить последующие действия. Несмотря на заверения, что беспокоиться не о чем, Миранда нервно перебирала пальцами и отстранённо смотрела в пустоту перед собой. Ми-А заметила это и потрепала дочь по макушке, после чего крепко обняла.

— Милая, знаешь, несмотря на то, что наша встреча оказалась не самой приятной, мы с папой очень рады тебя видеть. И особенно рады видеть тебя такой. Настоящей, живой. Когда обстановка будет более располагающей к разговорам, ты ведь расскажешь, что с тобой произошло?

— Угу, — пробормотала Миранда, прижимаясь к матери. — А вы о себе расскажете?

— Конечно, дорогая.

Когда вернулся отец, картина на кровати не изменилась. Слабо улыбнувшись, он сообщил, что можно вернуть Миранде её персональное устройство и что завтра, так как уже довольно поздно, надо будет отвести её на распределение и инструктаж. Это было необходимо, чтобы выявить, в чём лучше задействовать Миру и подготовить её к этому. Скорее всего, конечно, тоже отправят с техникой возиться, ведь мастерство не должно пропадать, а ещё одна пара рук и хорошо соображающая голова лишними не будут.

По пути домой родители попросили не удивляться тому, что их сейчас «раздвоит». Дело в том, что не только Миранды было две — большую часть времени техников заменяли в мастерской подобные им андроиды. С рутиной работой они справлялись хорошо, а когда возникали трудности, просто вызывали создателей. Удобно, особенно потому, что эмоциональность роботов подозрений не вызовет, тогда как родители могут и выдать себя, мелькая на людях слишком часто.

— Кстати. — Ми-А остановилась перед дверью, что вела из первого коридора в прихожую. — Что на том носителе, который у тебя в кармане?

— Единственная ценность, которую действительно стоило забирать из дома, — довольно улыбнулась Миранда.

— Это какая же?

— Достижения Рейндиса Мицера, — она победно подмигнула родителям, но тут же посерьёзнела. — Правда над ними ещё работать и работать. Но это всё долгая история.

Отец был по обыкновению невозмутим, хотя позволил себе всё же скептически приподнять правую бровь. Несмотря на то, что Миранда могла найти в его поведении детали, которые отличали бы от общей массы людей этого мира, всё равно казалось, что Ми-Ка мог бы спокойно справиться без андроида-заместителя — подозрений бы не возникло. Мать же смотрела на Миранду так, словно та рассказывала о путешествиях во времени, подобно писателям-фантастам из прошлого, которые ещё не имели полноценных доказательств невозможности этой задумки. Миранда, в свою очередь, смотрела на родителей с нескрываемым торжеством и даже, совсем немного, самодовольством.

Первая неделя на новом месте прошла так быстро и насыщенно в плане дел и новой информации, что времени на спокойную и долгую — а другой получиться просто не могло — беседу не было. Миранде пришлось пройти курс более полного введения в ситуацию, чем описали её в первый день родители, узнать всё то, что понадобится в первое время, про внутреннее устройство организации и подземного убежища, чтобы, чего доброго, не пропасть в переходах, которые слишком похожи между собой. После проверки способностей, как и ожидалось, Миру отправили работать с родителями, тем более что те и проследить за новенькой смогут, и обучить, да и о помощнике давно просили. Увидев объём работы, которая, как оказалось, свалилась совсем недавно, Миранда и сама немного сбледнула с лица, но твёрдо решила свои обязанности выполнять добросовестно.

На такой волне пролетела вторая неделя, незаметно подкралась третья, уже куда менее загруженная. И казалось, все уже позабыли о том, что собирались обсудить некоторые эпизоды из прошлого, да и про информацию на носителе Миранда так и не рассказала — просто забыла об этом. Она, если честно, настолько отвлеклась и увлеклась, что в редкие моменты вспоминала о том, что надо бы продолжить работу с чертежами, дальше мыслей дело, конечно, не заходило.

Всё наверняка продолжилось бы в том же духе, если бы Чайка — в группировке Ми-А называли Серебристой Чайкой или же Чайка Миа — в какой-то момент не схватила за воротники мужа и дочь, которые спорили о том, какие лучше использовать микросхемы в новом следящем устройстве, и не потащила их к столу в углу мастерской, где дымились три чашки кофе. Раздав напитки, она уселась прямо на стол, не глядя спихнув с него какой-то хлам, строго посмотрела на неуёмных трудяг и намекнула, что они кое о чём забыли. Два голоса против одного были за то, чтобы первой рассказывала Миранда, а она и не стала сопротивляться, начав с самого начала. С того, как ей почему-то захотелось убраться на складе. Потому что без этого она не представляла возможным выразить ценность записанных данных. И вот как раз описание человекоподобности Тенеана с пояснением, что все достижения в этой обрасти Рейндис передал потомкам, вызвало такую реакцию у родителей.

— То есть, — Чайка отставила в сторону чашку и рассеянно погладила рукой столешницу, — всё это время лучшие достижения того времени были, фактически, у нас под носом? У нас дома среди хлама и пыли?