Чингисхан. Демон Востока (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 4

3 — Темник — от «тьма» — десять тысяч — происходит от древнетюркского слова «тумен», а означает командующего такой прорвой воинов.

4 — Олимпий — магистр оффиций в аппарате императора Флавия Гонория Августа. В реальной истории именно он стоял за доносом на Стилихона, в результате которого мать и сын консула были убиты, начаты погромы против варваров, а в итоге Стилихон был зарезан солдатами. В результате погромов тридцать тысяч родственников убитых и пострадавших пошли к Алариху, крутившемуся где-то поблизости, и предложили ему свои услуги. Олимпиодор Фиванский, также известный тебе, уважаемый читатель, как автор «Истории», из которой мы узнали о Донате и Харатоне, писал об Олимпии, что тот получил титул магистра оффиций за этот заговор против Стилихона, но к Олимпиодору следует относиться осторожно, потому что нигде больше никаких сведений о подобном факте нет. Может, так всё и было, а может и нет. Но важно знать, что всё, чем до этого заведовал довольно компетентный Стилихон, попало под юрисдикцию совершенно некомпетентного Олимпия, который был отличным интриганом, но весьма паршивым управленцем. Всё начало рушиться прямо на глазах, разрешимые проблемы превращались в неразрешимые, а неразрешимые превращались в катастрофы, поэтому в итоге Олимпия казнили в 411 году н. э.

Глава вторая. Остготская почтовая служба

/ 27 марта 409 года нашей эры, Западная Римская империя, регион Венетия и Истрия/

— Так долго провозились… — недовольно произнёс Эйрих, глядя на поле боя.

Недовольство его было вызвано тем, что до вечера разбить римлян не удалось, потому пришлось ставить на поле охранение на ночь, а немногочисленных всадников бросить на поиски уцелевших врагов, впотьмах.

Много кто ушёл, где-то четверть от общей численности, но часть их сумели перебить всадники. Главное — большую часть комитатских легионеров выбили где-то в самом конце сражения, когда дружина Саварика, франка из тубантов, сумела обойти боевые порядки римлян и ударить в тыл центра построения.

Саварик показал, что умеет управлять сотней, вверенной ему в самом начале похода, даже несмотря на то, что половина её состояла из остготских воинов. Возможно, франк станет хорошим тысячником, когда придёт время, но точно не в этом походе. Ещё необходимо к нему приглядеться, проверить его понимание тактики — встречаются иногда отличные воины, которые просто не способны понять вроде бы очевидные для Эйриха вещи. Во времена бытия им Темучжином такие тоже встречались, поэтому он решил для себя, что понимание тактики зачастую можно только развить, а не привить. Если человек изначально не смыслит ничего, то пытаться учить его бесполезно.

«Верно не только в войне, но и в мире», — подумал Эйрих, наблюдающий за утренней суетой на уже бывшем поле боя.

Всю ночь поле охраняли воины так и не пущенного в ход резерва, а теперь специальный отряд собирает трофеи, добивает не добитых врагов, а также помогает пережившим ночь соратникам, коих не нашёл ночной поисковой отряд.

— Ну, скоро там⁈ — крикнул Эйрих Хрисанфу Сирийцу.

Своего раба, владеющего грамотой и счётом, он взял в поход исключительно для подсчёта и фиксации прибыли-убыли трофеев и воинов. Казной он заведовал лично, потому что в таких вопросах не доверял никому, а вот рутинные пересчёты мечей, копий, доспехов и прочего поручил Хрисанфу, освоившему цифры Эйриха.

Удивительно, но мусульманские цифры, коими владел Темучжин, вынужденный выучить счёт, чтобы сановникам тяжелее было его обмануть, в остготском обществе были приняты без сопротивления. Потому что Эйрих с самого начала завёл в Сенате записи мусульманскими цифрами, а альтернативой были неудобные буквы алфавита Вульфилы. (1)

— Я почти закончил, господин! — ответил Сириец, отвлёкшийся от доклада воина из похоронного отряда.

Каждый воин Эйриха, как у них повелось со времён отражения набега вандалов-асдингов, носит на правой руке красную повязку, позволяющую легко отличать своих от чужих, что здорово экономит время при подсчёте погибших. Раньше это дело было проблемой десятников и сотников, отчитывающихся о потерях, но сводить всё это воедино было тягомотно, поэтому Эйрих назначил ответственных, которые считают всё централизованно.

Наконец, Хрисанф записал последние сведения, после чего посыпал пергамент мелким песком, подождал некоторое время, сдул песок и почти торжественно зашагал к своему господину.

— Докладывай, — разрешил Эйрих, севший на римский раскладной стул.

Этот стул раньше принадлежал готу Сару, в начале боя он восседал на нём, но когда всё пошло совсем не так, как он планировал, вскочил и больше не садился. А потом, когда стало ясно, что всё, конец, он и вовсе сбежал. Теперь раскладной стул принадлежит достойному.

Бронзовый предмет роскоши тихо скрипнул под весом Эйриха.

— Кхм-кхм, — откашлялся Хрисанф. — Из общей численности в шесть тысяч триста девятнадцать человек, погибшими мы потеряли тысячу четыреста сорок воинов, если считать с теми, что к сегодняшнему утру умерли от ран. Враг потерял три тысячи девяносто семь воинов, если считать с пленными. Без пленных две тысячи пятьсот тридцать три воина. Трофеи до сих пор считаем, но кольчуг мы получили тысячу двести десять штук, мечей тысячу сто девяносто девять штук, но это только пока, поиск и сбор продолжаются.

— Так, — кивнул Эйрих. — Раненых у нас сколько?

— Восемьсот тридцать девять воинов, господин, — прочитал запись Хрисанф. — Из них двести пять могут умереть в ближайшее время, уж больно тяжелы их раны. Придётся задержаться тут, чтобы это число не увеличилось.

— Задержимся, — кивнул Эйрих.

Потери были существенными, но основную их массу нанёс комитатский легион, показавший, что римлян ещё рано списывать с абака. Против двух или трёх комитатских легионов Эйрих бы точно не выстоял, несмотря на все свои тактические ухищрения. Сила несопоставима, что заставляет его вновь возвращаться мыслями к готовящемуся остготскому легиону.

— С шатром их легата разобрались? — поинтересовался Эйрих.

— Разбираются, — покачал головой Хрисанф.

— Вели ответственным, чтобы поторопились, — приказал ему Эйрих. — Сегодняшнюю ночь я хочу провести в этом шатре.

Шатёр гота Сара он решил присвоить себе, в счёт раздела трофеев — уж больно роскошная штука оказалась. Сделан из шёлка, древесина применяется лёгкая, конструкция его продуманная, ещё и есть комплект войлочных полотнищ, которым можно заменить шёлк в случае похолодания или переезда в более холодные края. Внутри обнаружилась разборная кровать из лёгкой лакированной древесины, комод для вещей, а также запираемый сундук с войсковой казной.

Половину денег и драгоценностей из сундука Эйрих приобщил к своей полковой казне, вышло две тысячи триста сорок семь солидов, а вторую половину решил отправить в Паннонию, вместе с охранением из пятисот воинов.

Одновременно с этим, он решил отправить письмо Виссариону, чтобы держать под контролем дела в родной деревне.

— Как подсчитаете остальное — приходи с завершением доклада, — велел Эйрих рабу.

— Сделаю, господин, — поклонился тот.

Вернувшись в теперь уже бывший свой шатёр, который он скоро отдаст Аравигу, Эйрих сел за стол и приготовил пергамент для эпистолы. (2)

Верному рабу моему Виссариону, от претора Эйриха, сына Зевты, привет.

Накануне довелось мне побывать в архиве виллы землевладельца Тита Криспина, где я обнаружил трактат «Земледелие» авторства Марка Порция Катона Старшего. Как автор, Катон Старший в своём труде прям и однозначен, витиеватости в его словах не увидишь, пишет только по делу, давая наставления любому желающему завести земледельческое имение. С сим письмом тебе пришлю трактат, сделай с него две копии, одну передай моему отцу, с просьбой внимательно ознакомиться. Сам он читать не будет, поэтому предложи свою помощь.

Главы с шестой по одиннадцатую из трактата перепиши на отдельный пергамент, приобщи к моему текущему труду, в раздел «Земледелие», в подраздел «Землеуправление». По возвращению моему, напомни, чтобы я не забыл поработать над этим разделом на досуге.