Чингисхан. Демон Востока (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 19

«Крыс я не ел и добровольно есть не собираюсь», — подумал он. — «Одно дело — барсуки или суслики, в тяжёлое время и не такое едали, а вот сони… ни мяса толком, ни смысла мельком».

Работая ложкой, Эйрих с удовольствием поедал щедро поперчённую говядину с репой и луком, а время шло. Спустя одну тарелку, прибыло несколько воинов с плетёными корзинами за плечами — это с их самодельной пекарни. Запахло пшеничным хлебом, первую лепёшку которого вручили Эйриху, ибо по чину. Альвомир тоже получил хлеб, но сразу три лепёшки — повышенный паёк ему просто необходим.

Когда Эйрих вытер куском хлеба дно тарелки, к костру прибыл Хрисанф.

— Пойдём, — дожевал претор кусок хлеба и встал с бревна.

В шатре, в отличие от жаркой улицы, было приятно находиться, ведь шёлковая ткань не пропускала палящее Солнце. В Италии в этом году жарковато…

— Докладывай, — приказал Эйрих, наливший себе разбавленного вина в кубок.

— Кхм-кхм, — откашлялся раб. — Наши потери составили тысячу шестьсот семьдесят девять воинов убитыми. Девятьсот семьдесят три из них — это из освобождённых рабов. Ранеными по всему войску — тысячу двести с лишним воинов, но тяжело поранены только триста двадцать два воина. Обозники потеряли только тех, что полегли от стрел во время ночной атаки войска узурпатора. Враг потерял четыре тысячи восемьсот с лишним воинов, не считая взятых в полон. Обозники их уйти не смогли, их девятьсот пятьдесят семь человек. Твои конные воины ещё рыскают по окрестностям, ищут тех, кто сбежал, но не сумел уйти далеко.

— Так, — кивнул Эйрих, отпив из кубка. — А что по трофеям?

— Войсковую казну пересчитал, вышло двадцать девять тысяч шестьсот восемьдесят три солида, золотом и серебром, — сообщил Хрисанф. — Кольчуг взяли четыре тысячи девятьсот восемь штук, шлемов пять тысяч триста сорок три.

Раб сделал паузу на раскрутку пергамента.

—… щитов, пригодных для использования — две тысячи триста с лишним, но мастера отдельно будут пересматривать, может, что-то ещё можно подлатать, поэтому не ручаюсь за конечное число, — продолжил он. — Коней взяли девятьсот девятнадцать штук, но некоторые из них ранены и могут оказаться непригодными — это тоже ещё будут смотреть. Луков четыреста девяносто одну штуку нашли, поиски продолжаются…

Это было связано с тем, что лучники сумели убраться в лес, их догнала кавалерия остготов и побила там большей частью. В степи не каждый раз удаётся найти упавшие вещи, а тут лес, густо усеянный кустарником.

— Повозок спасли только восемьдесят семь штук, — сообщил Хрисанф. — На них провизия войск узурпатора, стрел около пяти тысяч штук, марсовых колючек где-то около четырёх тысяч штук, две семьсот тридцать девять штук сменных гиматиев, а главное — очень много инструментов для строительства. Ещё шелка, перца…

— Перца? — переспросил Эйрих.

— Да, пятьдесят амфор, — кивнул раб. — На продажу везли или на личные нужды — не знаю, но лично всё видел и посчитал.

— Это хорошо, — улыбнулся Эйрих. — Перца много не бывает. Ещё что-то?

— У их легата было с собой четыре наложницы, — сообщил Хрисанф. — Воины гадают, входят ли они в общую добычу или их можно… кхм-кхм… употребить.

Общую добычу трогать нельзя — это все знают, но по поводу наложниц Эйрих прояснений никогда не давал. Это не вражеские рабы, кои точно относятся к движимому имуществу, а именно наложницы, то есть женщины с конкретной ролью для вражеского легата.

— Отнести к имуществу, — приказал Эйрих. — Пойдут как обычные рабыни. Кто-то их тронет — лишится уда и мудей. Собственность остготского народа неприкосновенна.

Он сам такие порядки завёл, исключений делать не будет.

— В итоге можно заключить, что потери мы понесли тяжёлые, — вздохнул Эйрих с сожалением. — Продолжить поход не удастся, необходимо вернуться в Деревню, чтобы пополнить силы. Смысл Алариху от такого малого количества воинов? Нам бы по добру и по живу убраться…

Эйрих разъяснит Алариху всю подноготную положения в эпистоле, надавив на то, что он уже нехило так помог: разбил два легиона, потеряв при этом больше половины воинов. Это значит, что Алариху больше никогда не придётся иметь дел с этими легионами, потому что их больше нет, аквилы (1) лежат в этом шатре, под кроватью. Их тоже можно продать римлянам, если Эйриху не захочется украсить ими свой будущий дворец в Равенне или в Риме…

— Оповести тысячников, двух сотников Хродегера, а также Агмунда и Саварика, что сегодня вечером будет совет, — приказал Эйрих. — Будем обсуждать сложившееся положение и выводить итоги сражения.

Когда Хрисанф ушёл исполнять поручение, Эйрих открыл походную казну и посмотрел на блестящие золотые монеты, которых после битвы стало ещё больше. У римлян был один плюс — они были богаче всех варваров вместе взятых и армии у них стоили дорого. Дорогая армия — богатая войсковая казна. Теперь это достояние остготского народа, хоть и незначительное на фоне того, что принесло ограбление Патавия. Всё равно, Сенат будет доволен, как и обычные жители, на нужды которых пойдёт это золото.

«Раздел добычи между родами не очень продуктивен, выгоднее было бы централизованно принимать решения о тратах, а не как у нас повелось», — посетила Эйриха мысль. — «Как вернусь, надо будет разработать инициативу о расширении полномочий Магистратуры. А то сотые доли от казны — это слишком мало для чего-то по-настоящему серьёзного».

Будет настоящая бойня в Сенате, Эйриха попытаются сожрать с потрохами, потому что он посягнёт на интересы каждого сенатора, но это нужно сделать. Слава двукратного победителя римских легионов сильно поможет в продавливании решения. Ещё можно денежно умаслить пару десятков нейтральных сенаторов, чтобы инициатива проскользнула без ненужных заминок…

«Республика кажется сложной и тяжёлой в управлении только тем, кто в ней не разбирается», — подумал Эйрих с довольной усмешкой. — «А надо-то только понимать интересы тех, с кем имеешь дело».

До вечера Эйрих занимался вдумчивым изучением трофейной документации, а также перечитыванием «Тактики» Флавия Арриана.

В предыдущем бою Эйрих использовал несколько видоизменённую стратагему греческого полководца Мильтиада Младшего, одержавшего решительную победу над персами под Марафоном.

Мильтиад намеренно сделал центр своего боевого порядка слабым и тонким, поставив туда стариков, а фланги усилил. Персы не сумели разгадать уловку и ударили по центру лучшими силами, совсем как легат римлян, поставивший всё на удар по освобождённым рабам, намеренно принесённым Эйрихом в жертву победе. Когда персы прорвали центр построения, одержавшие верх над своими врагами фланги Мильтиада не стали преследовать бегущих воинов, а ударили по прорвавшимся элитным войскам персов. Такого они не ожидали, поэтому потерпели сокрушительное поражение. Эйрих же не усиливал фланги, потому что знал вражескую стратагему, но флангами же и убил весь комитатский легион.

Захоронение трупов, теперь уже в братских могилах, займёт ещё дня три-четыре, а потом они тронутся в путь. Гружённые трофеями, потрёпанными, но победителями.

Перед ужином в шатре Эйриха собрались все тысячники, за исключением Хродегера.

— Итак, — Эйрих встал с кровати и подошёл к столу. — Вы потрудились на славу, почти безукоризненно исполнили мой план, поэтому я вами очень доволен. Атавульф, ты выполнил всё блестяще, а вот ты, Брана, допустил непозволительную заминку, из-за которой погибли сотни хороших воинов. Я всё время, пока мы идём, говорю вам: ваши воины должны подчиняться вам беспрекословно.

— Я понимаю, претор, — ответил Брана. — Не повторится.

— Надеюсь на то, что это был твой последний проступок, — вздохнул Эйрих, а затем вытащил из-под стола ножны. — Атавульф, вот это мой дар тебе. Меч самого легата Эдобиха. Носи с гордостью.

— Это большая честь, вождь, — поклонился тысячник, приняв безусловно щедрый дар.

Хорошая сталь всегда в цене, а этот меч ещё и принадлежал побеждённому полководцу римлян. Остальные тысячники неизбежно будут завидовать Атавульфу, но этого Эйрих и добивался. Пусть завидуют, может, это придаст им рвения воевать лучше.