Мировая жила (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 44

Когда яма была готова, нарубили обрезков из тонкоствола, поставили опоры и уложили лаги, а сверху настелили накат. Кому-то одному нужно будет остаться на поверхности, чтобы закрыть остальных. Вася решил, что это будет Аким. Для примерки все залезли в яму. Кое-как тесно в прижимку поместились. Аким разложил сверху на лагах заготовленные обрезки, а после накрыл дерном, отошел на несколько шагов, осмотрел скрыт. Если не знать, ни за что не догадаешься.

Аким даже прошелся по крышке убежища. Это на совсем крайний случай, ходить тут вряд ли будут, но и то, держит, не подминается. Для успокоения совести Аким набрал несколько охапок облетевших с кустов желтых листьев. Если еще и ими сверху присыпать, схрон будет совсем хорош. Он не стал снова убирать дерн полностью, а только отогнул с одного края и накатных обрезков снял ровно столько, чтобы ребята смогли вылезть по очереди по одному. А потом осталось только ждать.

Они расположились в стороне от тракта в получасе ходьбы. Ждали ночь и еще полдня. Когда солнце уже пошло клониться на закат, прибежал из дозора Макар и сообщил одним словом: «идут». Друзья прибежали к холму и один за другим залезли в свой схрон. Оставшийся наверху Аким уложил обрезки, оставив чуть места, чтоб воздух проходил, раскатал дерн и накидал опавших листьев.

Конечно, если искать целенаправленно, можно обнаружить кое-где малейшие комочки просыпанного грунта, примятую траву между кустов и другие следы недавней работы, но Аким был уверен, что имперцам такое в голову не придет. Это же надо допустить саму мысль о возможной засаде. Тем более место выбрали овражистое, поросшее кустарником и крапивой. Аким еще раз огляделся, убедился, что ничего не упустил и на цыпочках, держа сапоги под мышкой, побежал в лес занимать наблюдательную позицию.

И все же он переживал. Ну мало ли, вдруг да найдется среди имперцев какой особо глазастый? Со своей лежки он видел, как показалась из лесу колонна. Сначала пешие, за ними груженый тягач на гусеничном ходу с пушкой на прицепе. Один с капральскими лычками махнул рукой давая знак остановиться, а сам неспешно стал подниматься на холм. Поднявшись на вершину выдернул из земли сброшенный с дирижабля штырь с маяком, потом стал прохаживаться внимательно осматриваясь.

Аким разом взмок, тут же, сам того не заметив, взвел арбалет и наложил стрелу. Если капрал обнаружит схрон, друзья окажутся в ловушке, хоть голыми руками их бери. Тогда останется только одно: стрелять в капрала и переводить огонь на себя в надежде, что друзьям удастся как-то сбежать.

Но переживал Аким напрасно, капрал еще походил по холму, похмурился, придирчиво осматриваясь и кривясь, а потом, наконец, дал полусотне отмашку. Аким понял, что никакой засады капрал не искал, а искал он скорее всего к чему придраться. Видать не зря Ольха про ругань говорила, не заладилась у капрала дружба с разведчиком на дирижабле.

Тягач закатили на холм. Бойцы забегали. Стаскивали с него поклажи, начали растягивать палатки. Пушку отцепили и направили дулом на восточное направление тракта, вроде как в сторону противника. Аким даже хмыкнул, будто противник такой дурак, что в атаку на них по тракту побежит. Один только раз Аким напрягся. Когда один из имперцев поперся к тем самым кустам, развязывая на ходу ширинку. Благо, его одернул капрал самолично.

- Ты боец или животное? Собрался под носом у себя отхожее место устроить? - наорал капрал на бойца, выдал ему лопату и отправил поближе к леску это самое отхожее место копать.

Надо сказать, действовал капрал довольно толково. Никто из полусотни у него без дела не шлялся. С умом распределил, где поставить палатки, где кухню обустроить, где посты выставить с часовыми. Сразу видно, в войско не вчера поступил. В одном только по мнению Акима капрал сплоховал, ближе к вечеру, когда бойцы отужинали, он налил каждому настоя, но это еще ладно… а потом и постовых всех обошел, и каждому из них нацедил из фляги! Видать в империи без настоев даже на часах не стоят…

Впрочем, на то как бойцы прикапывают вокруг лагеря противопехотные мины, без смеха тоже смотреть было невозможно. Работали грязно, земли вокруг навыворачивали… и как только Тайгар на их минные поля попался? Одно объяснение, о подобной опасности он просто не подозревал.

Когда стемнело, Аким подобрался поближе к лагерю до самой лесной кромки. Бойцы по палаткам разошлись, вероятность, что кто-то побежит до лесу по надобности сошла на нет. Если кто теперь и отходил, то только до той выкопанной ямы, в ночной лес соваться явно опасались. Да если кто и сунется, хоть даже пройдет в двух шагах, в темноте попробуй Акима разгляди.

Через время имперцы совсем успокоились, из палаток высовываться перестали, видать, горемыки, позасыпали. Даже капрал, сменив часовых, посидел немного еще у костра с заветной кружечкой и ушел в палатку, перехватить несколько часов сна до следующего развода постов.

Акиму темень не мешала. На зверя уже обернулся. От предвкушения ночной охоты нет-нет, да верхняя губа, обнажая зубы, хищно оттопыривалась, и глаза приходилось прятать, чтобы льющийся из них желтый свет случайно часовой не заметил. Аким уже выбрал, кого будет снимать. Того, кто стоит от схрона дальше всего и из-за палаток парням окажется не виден.

Он наметил, само собой, и второго, на тот случай, если успеет перезарядиться. Но зная, как стремителен Макар с ножом, понимал, скорее всего следующая стрела останется в арбалете на случай подстраховки. Тут уже важней будет своего не зацепить. Хотя арбалет, надо сказать, очень хорош. Азум-хан не обманул. Вся десятка и Ольха в том числе получили из его арсенала лучшее, что смогли выбрать. И оружие, и доспех. И как бы там Мышонок недалекий не хвалился своим «новым валятором», его кистень против такого произведения искусства был глупой поделкой.

Аким прикинул расстояние до часового: больше семидесяти шагов. Для такого чудо-арбалета расстояние уверенного поражения, но мало ли что? Аким решил подобраться поближе. Не столько из нужды, сколько из почти невыносимого звериного стремления хоть как-то действовать.

Присмотрел хорошую кочку, решил, что с такой кочки и целиться будет удобней. Пополз… вблизи кочка оказалась не безупречной… и локоть в какой-то жесткий корень упирается, и расстояние сократил недостаточно. Наметил еще одну кочку чуть ближе к лагерю. Пополз снова… Пока ползал, подбирая наилучшую позицию для стрельбы, чуть не проворонил начало атаки.

Макар первым бесшумно вылез из-под земли даже не как поднятый покойник, а как бесплотный дух покойника, и сразу метнулся к ближайшему часовому. Все, на ползания времени больше нет. Благо арбалет Аким все время держал наведенным на цель. Прикрыл левый глаз, чуток подправился и спустил курок. Попал прямо в сердце, учитывая, что имперцы доспехов не носят, добивать не потребуется.

Вслед за Макаром из схрона выскочил Вася, взял не себя третьего. Аким перезарядил арбалет, и уже думал, что успеет подстрелить оставшегося четвертого часового, но сразу три стрелы, пущенные Цаплями, его опередили. Что тут скажешь? Братьям Цаплям тоже хочется опробовать в деле свои новые луки от щедрот нифрильного хана.

Все, часовых больше нет. Бобры посрывали развешанные на шестах светящиеся бруски с напылением и погасили их. А когда Мышонок опрокинул в костер чан с варевом, в лагере стало совсем темно. Для имперцев, само собой, темно. Последней из схрона вылезла Ольха и накрыла палатки легким заклинанием – полог тишины. Кое-что она умеет и без нифрила.

Валяться в траве нужды больше не было, Аким подскочил и побежал к палаткам. Вася его увидел, качнул головой, показывая, чтоб встал рядом с Цаплями. Теперь их задача: пять палаток, в которых спали сейчас имперцы. Каждая палатка рассчитана на десять человек. Стрелки, включая Акима, взяли выходы на прицел.

Вася подошел к крайней палатке и откинул полог. Внутрь первым метнулся Макар. Вася зашел следом, потом Бобры и Вершок с Коротком. Чтобы убить десяток спящих людей, а может даже меньше их там было, им понадобилось несколько мгновений. Зашли и вышли. И у каждого в руке нож. И с ножей капает кровь. Вася был с виду спокоен, хотя и бледен. Он откинул полог второй палатки, и все повторилось. Макар первый, потом Вася, потом остальные.