Бубен Костяного принца (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 38

- Полагаю, его высочество лишь хотел вас заверить, княжна, - капитан со значением зыркнул на Хухлю, - Что его яхта в вашем полном распоряжении. Доставим, куда скажете.

Хухля совсем не умел злиться, да к тому еще капитан ненавязчиво напомнил о том, как следует себя вести особе королевских кровей, все его возмущение тут же сдулось.

- Ну да, - сказал он, на глазах теряя напор, - Хотел… это сказать. Только я вас умоляю, уберите «это» с моих глаз долой.

- Я так понимаю, курс на Северград? – деловито спросил у Ольхи Егер.

- Да, только сначала я хочу попробовать отыскать моих друзей, - Ольха просительно взглянула на капитана, - Они остались на берегу, здесь должно быть недалеко.

Ольха вытащила крупную монету и заговорила на ней приказ приближающей линзы. Хухля успел напрочь забыть о своих негодованиях, сгорал от любопытства, тянул голову ей через плечо и приставал, чтоб она и ему дала посмотреть через линзу. Пришлось точно так же заговаривать еще одну монету уже для него. Хухля ахал и охал: по берегу слонялось немало Поднятых. Слышать он про них может и слышал, но видел явно впервые. Он достал свой записывающий прибор, делал снимки прямо через линзу и сразу же отправлял в свою Сеть, при этом что-то постоянно бубнил, видимо дополняя устными пояснениями.

Вскоре Ольха обнаружила тот маленький причал, с которого она отплыла, но друзей там уже не было. Ее это даже обрадовало, больше всего она боялась увидеть их в виде бродящих по берегу мертвецов, хотя и понимала рассудком, что такое опасение беспочвенно, никто из них нифриловых настоев даже не пробовал и превратиться в Поднятого не мог.

- Их здесь уже нет, - сказала она Егеру, завершив осмотр, - Можно разворачиваться.

- У нас есть хорошая шлюпка, княжна. Мы можем поискать на берегу, - учтиво предложил Егер.

- Благодарю вас, но этого делать точно не стоит, - отказалась Ольха, чутье подсказывало, что парни живы и в безопасности, - Сама видела, как Поднятые мертвецы забирались на корабли прямо со дна.

Капитан кивнул и отдал гребцам приказ разворачивать яхту. Ольху передали в заботливые руки старого слуги Томаса. Она только теперь осознала, как устала за последние дни. Даже есть отказалась. Кое-как добрела до отведенной ей каюты и упала спать как убитая.

Она спала очень крепко и проснулась, когда солнце уже клонилось к горизонту. Ольха выбралась в коридор и негромко позвала:

- Эй, есть тут кто?

Она хотела уже подниматься на палубу, но тут на лестнице послышались торопливые шаги и в трюм спустился цветущий Хухля.

- Проснулась наконец-то, - обрадовался он и прокричал куда-то вглубь коридора, - Томас! Неси нам поесть.

Довольно бесцеремонно Хухля затащил ее обратно в каюту и усадил за стол.

- Ну, рассказывай, - от предвкушения рот его был растянут до ушей.

Ольхе ничего не оставалось как начать рассказывать. Вошел Томас с подносом, расставил перед ней блюда, делая вид, будто рассказа совсем не слушает, однако так никуда и не ушел, замер, стоя за ее спиной. Потом раздался осторожный стук в дверь и в каюту зашел капитан Егер.

- Можно мне тоже послушать? – спросил он вежливо, и не дожидаясь приглашения, подсел на койку рядом с Хухлей, - Только пожалуйста, если можно, начните сначала.

Ольха начала сначала. Таких благодарных слушателей она раньше еще не встречала. Впрочем, и рассказ ее был не из скучных и занял не один час, она прерывалась только на то, чтобы закинуть в рот виноградину или отпить морса из чашки. Когда она закончила, за окном стояла непроглядная темень.

- М-да-а, - протянул потрясенный Хухля и невольно кинул взгляд под койку, - Так это, значит, и есть бубен Костяного Принца?

- Он самый, - подтвердила Ольха.

- А как вы думаете, княжна, как с ним поступит князь Верес? – полюбопытствовал Егер.

- Ни малейшего представления, - честно ответила Ольха, - Он может найти совершенно непредсказуемое решение. Князь горазд на неожиданные ходы.

Присутствующие согласно покивали и еще подождали немного, переваривая ее рассказ. Первым спохватился Томас и кинулся убирать со стола почти нетронутый ужин. Следом извинился и вышел капитан, как выразился Хухля: «бдить». Ольха с Хухлей остались вдвоем.

- Теперь твой черед, Хухлик, ты ведь так и не рассказал, как ты здесь оказался, - напомнила Ольха.

- Мой рассказ твоему в подметки не годится, - рассмеялся тот.

- Не скромничай, ты появился очень вовремя, - подбодрила Ольха.

- Да, в общем, все просто. Сначала я посетил вашего князя и заручился разрешением использовать для своей Сети его передатчики здесь на Хонаре. А потом узнал случайно, что и Азумхан тоже начал ставить по всему югу континента уже свои передатчики. Я подумал, куда леший не завернет? Доплыву, думаю, до хановой столицы, за спрос денег не берут.

- Этот может и за спрос цену назначить, - возразила Ольха.

- Да брось, хан вполне здравый и рассудительный человек.

- Тебе удалось с ним пообщаться?

- А почему нет? – Хухля даже слегка оскорбился, - Я как-никак особа королевских кровей. Так что хан меня выслушал, кстати Сеть мою очень хвалил.

- Так и что в итоге, дал тебе разрешение?

- Дал, - Хухля вздохнул, - Правда, потребовал долю с доходов. Прочуял как-то что Сеть моя прибыль приносит.

- Кто бы сомневался, - хмыкнула Ольха.

- Вот собственно и весь рассказ, - Хухля развел руками, - После ханской столицы я решил пройти еще немного на юг вниз по реке. Все ж таки в этих краях не бывал ни разу. Ну и наткнулись на тебя.

- Понятно. Спасибо тебе, Хухлик. Ты в очередной раз меня здорово выручил.

- Ай, да брось, - Хухля поднялся, - Поздно уже. А мне еще статью писать.

- Небось про мои похождения?

- Можешь даже не сомневаться, - Хухля самодовольно улыбнулся и вышел.

Оставшись одна Ольха попыталась было завалиться спать, но быстро поняла, что сон не идет, слишком хорошо выспалась за день. Она решительно встала с постели, оделась и поднялась на палубу.

Утром у нее совсем не было сил, чтобы разглядывать яхту, кроме того разве, что из одноместной лодочки она показалась Ольхе огромной. И хотя теперь стояла ночь, Ольха увидела достаточно, чтобы поразиться этому искусному творению рук человеческих. Вся из полированного дерева, блестящего в свете луны и гладкого на ощупь. Великолепное парусное оснащение, дополненное десятью крепкими гребцами, позволяло ей с легкостью скользить даже против течения со скоростью, какую Ольха и представить не могла.

Она прошла на нос и подставила лицо освежающему ветру, напитанному мелкими частицами речной воды. Увидела далеко впереди и сначала решила, что это ей показалось, множество огней. Яхта шла очень ходко, и уже через несколько минут поняла, не показалась. Огни усыпали берега, и на самой воде их тоже было полно. Ольха повернулась, чтобы сказать о странных огнях кому-нибудь из матросов, но на удачу невдалеке прохаживался сам капитан Егер. Ольха его окликнула.

- Отличная яхта, - сообщил он, подходя, - Жаль, вы не видели, как она держится на море. Впрочем, и здесь река достаточно судоходна. Выше по течению скорость придется изрядно снизить.

- Да, прекрасная яхта, - вежливо сказала Ольха, - Я и представить не могла, что судно способно двигаться с такой скоростью. А скажите, капитан…

- Я весь внимание.

- Что там за огни впереди?

- Мы подходим к ханской столице. Огни пограничного и таможенного контроля.

- Уже? – поразилась Ольха.

- Повторюсь, - не без гордости сообщил Егер, - Видели бы вы ее в море, летит как птица!

Егер учтиво выслушал благодарность за предоставленные сведения и, извинившись, отошел, сославшись на необходимость подготовиться к проходу через таможню. Вскоре забегали матросы, опуская паруса, яхта пошла только на одних веслах. Ольха теперь и сама рассмотрела, что все эти странные огни – свет многочисленных масляных ламп. Река здесь была прямо-таки забита снующими лодками.

Вот кто-то прокричал, требуя остановить судно, и в ответ капитан Егер приказал гребцам табанить. На яхту поднялся таможенник с двумя помощниками. Ольха с удивлением узнала того самого, что осматривал ладью, когда она еще только направлялась на юг. На этот раз таможенник вел себя не в пример сдержанней. Еще бы, королевская яхта с простой речной ладьей не шла ни в какое сравнение. А когда Егер предъявил ему дипломатические грамоты, так и вовсе начал расшаркиваться. Таможенник даже не рискнул осматривать трюм и ограничился вопросами, которые человеку, незнакомому с текущим положением дел, показались бы более чем странными: