Бубен Костяного принца (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 29

- Как в учебке на деревянных болванчиках, - подытожил Макар скоротечный бой.

Они миновали дома один за другим. Все они были наглухо заперты, а ставни на окнах забраны. Явно внутри прятались люди, но стучаться в эти дома друзья даже не пытались. Они приняли уже свою чуждость в отношении всех этих людей, не потому даже что эти люди видят в них чужаков, хотя так оно и было, а потому что так им самим легче выжить.

Все эти люди для них обуза, и даже хорошо, что считают их опасными чужаками или даже преступниками. Так парням проще оправдывать свое невмешательство перед собственной совестью. А потому они, не задумываясь, оставляли за спиной запертые дома с живыми людьми внутри в уверенности, что рано или поздно наткнутся на открытый дом, где живых уже не осталось. Так оно и вышло. Дверь одного из домов оказалась распахнута настежь. Крыльцо залито кровью.

- Похоже пришли, - Макар вопросительно глянул на Васю.

- Все верно, - подтвердил Вася, - Эти хоромы нам подойдут.

Дом оказался пуст, хотя и со следами бойни. Видать Поднятые не сохраняют человеческих привычек и привязанностей и сразу отправляются на поиски пищи. Друзья обыскали дом, убедились, что в нем нет ни живых, ни мертвых, а потом тщательно заперли. Аким первым делом прошмыгнул на кухню, где сразу загромыхал дверками шкафов и буфетов:

- О, братцы, тут каша на плите, еще теплая, - он заозирался в поисках ложки, но на глаза попался только половник, что, впрочем, его не остановило, - Эх, зараза, недоваренная, - Аким захрустел полутвердыми зернами, - Кукурузная каша альденто, так ее за ногу. Так, что еще тут у нас? Похлебка. Мясная. Тоже не готова. Мясо сырое совсем.

Аким, недолго думая, открыл печную заслонку и начал раздувать еще горячие угли. Подкинул щепок, занялся огонь. Положил в печь пару сухих поленьев и удовлетворенно закрыл печь.

- Не переживайте, братцы, полчаса и все будет готово.

- Акима, ты сдурел? Дым из трубы на весь город виден.

- Да ладно, Вась, - отмахнулся Аким, - Поднятые на дым внимания не обращают.

- Акима прав, - поддержал Макар, - В городе хватает и дымов, и пожаров. И на запах мясной похлебки мертвые вряд ли сбегутся.

- Ладно, - согласился Вася, - Хоть поедим по-человечески.

Они быстро нашли чашки и ложки. Парни уже и припомнить не могли, когда в последний раз ели горячую еду, сидя за столом вот так «по-человечески», не торопясь, смакуя каждое блюдо… После, когда они сидели, попивая душистый чай, Вася вспомнил:

- Макарка, а что за соображение у тебя появилось, ну, когда там в караулке ты догадался, что мертвецам нужно пробить не только сердце, но и голову?

- А, это про силовой строй, - Макар кивнул, вспомнив.

- Что еще за строй? – встрепенулся Аким.

- Ну, нижнее ядро силы у мертвых мертво… - не очень понятно начал Макар.

- Погоди, погоди, - падкий на новые знания Аким так загорелся, что даже расплескал чай, - Давай по порядку, что еще за нижнее ядро?

- У человека три силовых ядра – Макар посмотрел на Акима с удивлением, не знать такого ему казалось странным.

Он не поленился, сходил к печке и достал из нее уже остывший уголек и начал рисовать что-то на беленом печном боку. Нарисовал круг, под ним еще один, соприкасающийся с первым, а ниже точно также еще один.

- Ты что, снеговика нарисовал? – тут же спросил нетерпеливо Аким.

- Все верно. Снеговик олицетворяет собой силовой состав человека, - согласился Макар и провел через снеговика вертикальную черту, - А это, будем считать, становая жила. Она прямо так через всего человека и проходит.

Аким порывался еще что-то спросить, но сдержался, решив дождаться, когда Макар закончит свой нехитрый рисунок. Однако Макар лишь намалевал жирными точками места, где «становая жила» пересекается с окружностями. А потом еще добавил на этой вертикальной черте точки, обозначающие середину каждого круга.

- У человека три силовых ядра, - закончив рисунок, повторил Макар, - верхнее соответствует голове, среднее – сердцу, нижнее – животу.

- А эти точки? – не выдержав, влез Аким.

- Это заставы. Они пропускают через себя силу в ядра, а также из одного ядра в другое, - ответил Макар.

Аким пересчитал эти самые точки-заставы.

- Погоди, Макарка, так это чакры что ли? Ну, просто их тоже семь штук…

- Акима, - укоризненно прервал его Вася, - Почему ты все норовишь назвать не по-русски? Вместо разума у тебя какой-то «интелехт». Теперь еще «чакры» какие-то.

- Ой, да ладно, Вась, - Макар махнул рукой, с Акимовыми «закидонами» он давно смирился, и просто продолжил, - У живого человека семь застав. Макошь, - он начал перечислять с самой верхней, видимо обозначающей макушку, - Чело, горло, - слово «горло» он почему-то произнес с ударением на второй слог, - Сердило, ярило, живот и зарод.

Аким фыркнул.

- Чего тебе не нравится? – строго спросил его Вася.

- Название какое дурацкое: сердило!

- Можешь называть его сердцем, середцем, срединцем, там по-разному звучало, - не смутился Макар, - Ты пойми, Акима, не важно, как их называть, мне вообще про них бабка моя рассказывала. Он старая была, могла и напутать с названиями. Важно другое. Нижнее ядро, где у нас средоточие живы – силы жизни, у мертвых не действует. Колоть их в брюхо бесполезно, это мы еще на острове проверили.

- Было такое, - согласился Вася, - Да и ходят они странно, как на ходулях.

- Это как раз поэтому, - кивнул Макар, - Если живот тебе заморозить, так же ходить будешь.

- Согласен. Давай дальше.

- Дальше я подумал, что какой-никакой силовой состав у мертвяков все равно должен быть. И если ядро жизни у них мертво…

- То возможно они задействуют два оставшихся, - докончил за него Вася, - Но что нам дает это знание?

- Ну, чем лучше мы поймем их устройство, тем лучше научимся их убивать, - вдруг Макар замолчал, и требуя тишины, поднял указательный палец вверх.

Он мгновенно обернулся на волка, неуловимым движением переместился к входной двери. В кухне сразу повисла тишина. Вася с Акимом поднялись из-за стола, но Макар на них шикнул беззвучно и приложил ухо к двери. Какое-то время ничего не происходило, а потому, раздавшийся негромкий стук в дверь прозвучал для них как набат.

Макар оглянулся на Васю с немым вопросом: «что делать будем?». Однако Вася только состроил на лице недоумение. Они совершенно выпустили из виду подобную возможность, и что им делать, если в дом постучит кто-нибудь живой, не продумали. Проходили томительные секунды. Друзья уже решили было, что незваный гость ушел, но внезапно осторожный стук в дверь повторился.

- Короточек, - спросила негромко Ольха, - Ты точно видел, что именно в этом доме из трубы шел дым?

- Да тосьно, я говорю, этот дом, - Короток сердился, что ему не верят и оттого готов был впасть в свою привычную угрюмость, - Сейсяс, надо погромсе постусять. Мозэт просто не слысат.

Мышонок уже занес руку, чтобы постучать в третий раз, как внезапно послышался звук отпираемого затвора. Дверь распахнулась. На пороге стоял… Вася.

- Эй, народ, - Короток обвел своих спутников ошалелым и немного жалобным взглядом, - Сказыте, мне это не мерессится?

Косматый седой волк донес сновидческое тело князя до ворот зала снов, но почему-то не спешил растворяться в окружающей пустоте. Он смотрел на Вереса выцветшими умными глазами, в которых застыл животный страх.

- Ты можешь идти, - повторил князь, но волк только расставил передние лапы, будто собрался упираться, и не отводил виноватого взгляда.

- Да ты что, бродяга? - Верес опустился на одно колено и потрепал волка за ухом, - Мы же с тобой бессмертные. В случае чего возродимся и начнем жизнь заново. А ты снова станешь юным…

Волк тяжко вздохнул и совершенно по-человечьи кивнул. Потом нехотя развернулся и в три прыжка исчез во мраке межзвездного пространства. Князь поднялся, постоял немного, глядя в черную мглу, в которой исчез его волк-оборотень, тряхнул головой и вступил в зал снов.