Собирай меня по осколкам (СИ) - Сью Ники - Страница 23

Да, я продолжаю ненавидеть Авдеева, продолжаю страдать о нем, и бороться с собственными чувствами. И вполне осознаю, что он сотворил со мной много плохих вещей. Однако и бросить его не вариант. Ни Тимура, ни кого-то другого.

Человек должен оставаться всегда человеком. С присущим ему состраданием и чувством справедливости.

Серега, дядька с усами, который угрожал мне тогда, вытащил сигарету. Закурил, выдыхая дым, и переступая с ноги на ногу. Он первым заметил Тима. Направился к нему, а я сжала ручки в кулачки. Горло стянуло иглами. Нужно найти что-то, может палку какую. Даже если вызову полицию, они просто не успею вовремя приехать.

Тимур не спасовал, как и обычно собственно. Порой мне казалось, он не боялся никого и ничего. В глазах его стоял лед, скрывающий любые эмоции. Серега что-то сказал, Тим спокойно ответил. Жаль, я находилась на приличном расстоянии – не могла расслышать. Однако от переживаний то и дело прикусывала нижнюю губу. Думала, искусаю ее до крови.

Потом к Авдееву подошел второй мужик, неизвестный в кожаной куртке. Он был ниже ростом, но крупный. Они о чем-то говорили. В лицах менялись только товарищи из Динамо, раздражались. Я тоже злилась. Тим вообще о самосохранении не слышал? Чем думает? Что отвечает? Вот если выведет их из себя, как тогда? Я, конечно, сидеть здесь не стану. Выбегу. Возле дерева как раз сук большой лежит, возьму его. А дальше не знаю, что будет, то и будет. Правда, толку от меня…

Тимур склонил голову и развел руками в стороны. Серега кинул сигарету на асфальт, растоптав ее ногой в кожаных туфлях. Отошел, оставив толстого мужика вдвоем с Авдеева. Господи! Мне казалось, время остановилось. Когда же эти товарищи уйдут, и о чем Тим так долго с ними беседует.

Злость моя нарастала, только на кого неясно: на храбреца или на беззаконников.

А потом случилось что-то совсем странное. Мужик крикнул «заткнись». Да так громко, наверное, во всем дворе слышно было. Сердце в груди у меня сжалось, готовясь к самым отрицательным последствиям. Мысленно я прикидывала, как помочь Тиму: закричать и одновременно вызвать сто двенадцать или попытаться махать палкой. Может прямую трансляцию вообще включить? Кстати, это один из немногих способов сохранить видео в случае чего.

Правда, пока я искала ходы для спасения, толстяк сделался красным. Размахнулся, сжимая пальцы, подобно зверю. Хотел видимо ударить Тимура. Грудь у меня заледенела, заныла от боли, словно в легкие наложили острых осколков. Я подскочила из укрытия. Метнулась к дереву, где лежал тот самый сук. Схватила его, но тут же замерла. Потому что мужик тоже остановился. Рука его повисла в воздухе. К ним подошел Серега, они переглянулись и… вдруг пошли к машине.

Минута другая и гелек вывернул с нашего двора.

Что произошло? Почему они внезапно уехали? Неужели Тимур сказал им про видео, вернее про его отсутствие? Да нет! Быть не может! Не мог он… или мог?!

Позабыв обо всех обидах и переживаниях, направилась к Авдееву. Сперва шла, потом даже побежала. Потому как Тим явно не планировал стоять на улице до утра. Он закинул руку в карман, видимо в поисках ключей, а затем перевел взгляд и заприметил меня. Хотя сложно было не заметить девушку, летящую на всех порах.

Я остановилась в метре от него.

- Зачем тебе палка? – спросил первым Тимур, пока я пыталась отдышаться. Глянула и поняла, что до сих пор держу сук.

- О чем ты говорил с этими мужиками? – крикнула, откидывая палку в сторону. Надо было оставить ее возле кустов, но не подумала. Не до этого было.

- Знаешь их?

- Тут я задаю вопросы, а не ты! – откуда-то накатило раздражение. Ведь эти товарищи могли скрутить Авдеева, закинуть в машину и поминай, как звали. Они на все способны. Этот же вечно из себя героя строит. Дурак!

- Вот как? – закивал Тим, с нотками усмешки. Весело товарищу умнику.

- Это люди из Динамо.

- Да что ты говоришь? – очередная высокомерная фразочка. Казалось, он забавляется. Однако если вчера Тимур мне казался раздраженным, то сегодня наоборот – выглядел в относительно положительном настроении. Это чувствовалось: по интонации голоса, по взгляду. А может, я обманываю себя. Мы и не были толком знакомы по-настоящему.

- Все с тобой понятно, - произнесла едва слышно, задыхаясь от собственных эмоций.

- Ну что тебе понятно, а? Ненормальная? – я посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Его слова звучали иначе: мягко. Слишком мягко, что хотелось разреветься.

«Не говори со мной таким тоном».

Крутилось в мыслях. Потому что я сразу начинаю думать не о том, думать, что что-то в нашем прошлом было реальным. Хотя бы на пять сантиметров.

- У меня есть для тебя кое-что на тех ребят. Хочешь?

- Откуда? А… точно. Ты же у нас хакер теперь. И что там? Стой. Что за эту находку надо сделать? – я скрестила руки на груди, ветер задувал под куртку и шапку.

- Вот это подход, - усмехнулся он. И вот опять – улыбка. Та самая, к которой я когда-то привыкла. Та самая, которая никогда не принадлежала мне.

- Говори быстрей, холодно.

- Вот и я о чем. Пошли, зайдем. Посмотришь на доки.

Тим не ждал моего ответа. Кажется, он знал, я пойду, итак. Хотя если честно, переступать порог его дома не особо хотелось. Это как добровольно лезть в яму с капканом. Глупость несусветная. Но я в очередной раз соглашаюсь на подобную глупость.

21.2

Авдеев скинул куртку, и мне снова показалось, что что-то не так с ним. Не могу объяснить, это на интуитивном уровне. Он прошел на кухню, включил чайник. Я тоже освободилась от верхней одежды, и проследовала следом. Уселась на стул, скромно скрестив ноги.

- Чай или покрепче? – спросил Тим, повернувшись ко мне лицом. Нагло скользнул по своим глубоким, холодным взглядом.

- Чай. О чем вы говорили с этими мужиками?

- А тебе все надо знать, - он уселся напротив, облокотившись о стенку. Однако, несмотря на расстояние, не сводил с меня глаз. Я прикусила губу, стараясь не выдать волнения. Вроде нам нечего скрывать друг от друга – великая тайна раскрыта. Но как-то сложно. Словно в воздухе повис сплошной туман, среди которого не видно искренности.

- Мои проблемы – это только мои проблемы. Поэтому давай без этой самодеятельности. О чем вы говорили?

- Договорились встретиться послезавтра с бигбоссом.

- Что?

- Переживаешь за меня, любимая? – я пропустила мимо ушей все в этой реплике, включая слово, от которого могли бы воспарить надежды, радуга и закончится дождь.

- Ты спятил? Какого черта, Тимур? Нет! Я против!

- Поздно. Так, за ноутом схожу. Налей чай.

- Послушай! Эй! Это не игрушки! Тимур! Да! – я поднялась, топнула ногой, сжимая руки в кулаках. Этот парень сведет с ума любого, но меня в первую очередь.

- Не буянь, ненормальная, - донеслось из комнаты. Чайник щелкнул, но мне было не до чая. Вообще не до чего. Поэтому я без всякой скромности скользнула к нему в спальню, ту самую, где каждая вещь пропиталась Тимуром. Все здесь резало, ранило под самый корень.

- Не смей, просто не смей этого делать! Ты в себе вообще?

- А я думал, ты обрадуешься, - проклятая усмешка коснулась его губ, и мне безумно захотелось врезать Авдееву.

- Там опасно, ты понимаешь или нет?

- Жизнь вообще очень опасная шутка. Например, можно утонуть в собственном болоте. Ты когда-нибудь думала об этом?

Тимур уселся на диван-книжку, который, кажется, постоянно разложен. Открыл ноут, что-то поклацал, а затем жестом показал мне, чтобы подошла и посмотрела видимо содержимое. Я фыркнула, однако села рядом. На языке крутилось тысяча ругательств. Только вот знала, что ничего не поможет. Вряд ли Авдеев послушает меня. Он же упертый. Никто и ничто ему не указ. Даже небо.

- Смотри.

- Что это? – не сразу поняла, разглядывая текст вордовского файла.

- Договора. Сноска форс-мажора особенно интересная. Короче, по сути, они кинули всех, кого выпроводили. Люди думают, когда дом сдадут, они вернутся. Но этого не будет. И дело даже не в дате сдаче, а в этой сноске. Ее бы не вписали.