Без права выбора (СИ) - Доронина Слава - Страница 20

До сегодняшней минуты я всегда думала, что застрахована от плохих поступков, но сейчас в меня слово веселились злые духи, потому и пренебрегла инстинктами самосохранения. Я бежала вдоль дороги что есть мочи, рисковала собственной жизнью, так как еще полностью не окрепла после ранения, а погода на улице не располагала к пробежкам на такой скорости. Но мне было все равно.

Почувствовав, что силы на исходе, я перешла на быстрый шаг и схватилась за правый бок. Сердце выпрыгивало из груди, а уши заложило. Сколько я пробежала? Два километра? Три? Пять? Легкие жгло огнем, я не могла сделать полноценного вдоха. Меня штормило, сильно кружилась голова. Свет от фар, проезжающих мимо машин, ослеплял. Я быстро обернулась назад в надежде, что внедорожник, в котором остался мужчина, растворился в темноте, но это оказалось не так. Машина Родионова медленно двигалась за мной, включив аварийку. 

Я с трудом дышала и в какой-то момент вовсе остановилась. Ноги как будто налились свинцом, а сама я была похожа на куклу со слабыми мышцами и ускользающим сознанием. Еще чуть-чуть и упаду в обморок.  

— Ну что, набегалась? – меня повело в сторону, когда я услышала жесткий голос мужчины. – Посмотри на меня, – я почувствовала на своем теле сильные руки. Пыталась дышать, но у меня не получалось. – Катя? – это было последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в черную и холодную пустоту.    

Я пришла в себя резко, словно по щелчку. Обвела глазами маленькую комнату и попыталась сделать глубокий вдох, но горло сильно саднило. Я закашлялась и снова закрыла глаза. Сознание было похоже на чистый лист, но я не понимала, где нахожусь. Комната была мне не знакома. Она оказалась в разы меньше той, в которой я жила последние дни в доме Родионова. Вспомнив все, что предшествовало этому состоянию, я поморщилась. Лучше было и вовсе не приходить в себя.

— Как мышцы? Не болят после марафона? – в голосе Родионова сквозили злость и раздражение. 

Я открыла глаза, повернула голову на звук и только сейчас заметила, что находилась в комнате не одна. Или каюте? Он привез меня к себе на яхту, как и собирался изначально? 

— Выпей. Это обезболивающее, – велел мужчина, кивнув на тумбочку у кровати. На мужском лице застыла ледяная маска.  

Все тело гудело, а с правой стороны, в области ранения сильно тянуло. Больно было дышать. Наверное, такие нагрузки мне были противопоказаны, поэтому организм не выдержал и сдался. Но лучше так, чем секс с Родионовым. Возможно, он поэтому злился, что я спутала его планы?

— Ты разочаровала меня, – сухо произнес он.     

Конечно, разочаровала. Он полагал, что будет развлекаться со мной остаток вечера и ночи, а я взяла и добавила ему незапланированных проблем. 

Родионов поднялся с кресла, стоявшего возле кровати, и подошел к двери. 

— Мне плевать на твои разочарования и ожидания на мой счет! Пусть я поступила глупо и знала, что не смогу далеко убежать, но я хотя бы попыталась, – бросила ему в спину. 

Он замер. Несколько мгновений стоял ко мне спиной, будто решался на что-то, а потом громко хлопнул дверью, оставив меня одну. Родионов не будет терпеть проблемных любовниц при себе. Ему вскоре это надоест, и он найдет для себя варианты куда поинтереснее и поспокойнее. Я потянулась к тумбочке, выпила лекарство и, кажется, снова заснула, чувствуя сильную усталость. 

Ночью я проснулась от сильной жажды. Часы на тумбочке показывали, что время близилось к рассвету. Я нашла на постели махровый халат, надела его на голое тело и вышла из каюты. Мне еще никогда не доводилось бывать на яхтах и подобных средствах передвижения. В коридоре меня вдруг сильно пошатнуло. Я схватилась рукой за стену и остановилась. То ли это было от слабости, то ли от движения яхты, но вскоре почувствовала себя лучше. 

Кухню я нашла сразу, мимо нее невозможно было пройти. Она оказалась очень маленькой, чуть побольше чем в квартире, которую я снимала, но современной. Отделка материалов была дорогой. Схватившись рукой за гранитную столешницу, я стояла так какое-то время, чувствуя, что у меня все еще кружится голова. Затем налила в стакан воды из крана и осушила его залпом. Спать мне больше не хотелось, я решила осмотреться и заодно выйти на палубу. Показалось, что мы двигались, или мне это только померещилось?

Поднявшись по ступеням наверх, я отняла руку от металлических перил и увидела, что мы действительно двигались вдоль берега, но на очень медленной скорости. Вдалеке виднелся лес, а с первыми лучами солнца, наверное, с этого места откроется потрясающий вид. Я залюбовалась раскинувшейся красотой, жадно втянула в легкие сырой воздух и снова закашлялась.

— Нравится? – я вздрогнула, услышав голос Родионова, и тут же пожалела, что была такой любопытной.

Мужчина сидел на диване и курил. У него была бессонница? 

— Нравится. Только на улице прохладно. Я, пожалуй, пойду.

— Нет, – спокойно произнес Дмитрий. – Подойди ко мне, Катя, – попросил он и затушил сигарету, оставив окурок в пепельнице, что стояла на небольшом столе у дивана.

Мужчина сидел в расстегнутой рубашке и брюках в расслабленной позе. Со вчерашнего дня он еще не переодевался? Выглядел слегка помятым и уставшим. Кажется, и впрямь бессонница...

— Кто управляет яхтой? – спросила я, чувствуя, что начинаю дрожать, но не от холода, а от того, что так не вовремя покинула стены каюты, и предполагая, чем все это могло для меня обернуться.

— Кроме нас здесь никого нет. Подойди, Катя, – повторил он, а его взгляд сделался темнее. Голос был нежным, словно я поднялась наверх к нему на свидание. От злости и презрения в его лице ничего не осталось.

Я подошла к мужчине и остановилась в двух шагах от его коленей, сохраняя дистанцию. Но он схватил меня за руку и привлек к себе. Потянул за тесьму халата, открывая участок оголенной кожи. Пробежался внимательным взглядом по моим ногам, а затем положил руки на талию. Поднял голову и посмотрел в глаза снизу-вверх. Долго рассматривал лицо, словно пытался проникнуть в мои мысли.

— Надеюсь, вчерашней пробежки тебе хватило? Я могу рассчитывать, что ты не выбросишься за борт? – сильные руки погладили изгибы моего тела, а в темных глазах разгорелось яркое пламя. – Я не собирался выпускать тебя вчера на улицу в таком виде, но иногда ты заставляешь меня своими выходками терять контроль. А я не привык этого делать.

Хоть что-то у нас было общее. Рядом с ним я тоже его теряла. Но это было от страха. Сейчас же мужчина отчетливо давал понять, что больше не даст мне сбежать. Я в ловушке на этой яхте, в кольце его рук, в его жизни, пока ему это интересно и необходимо.

— Я не умею плавать. Кончать жизнь самоубийством никогда не входило в мои планы, – он слабо приподнял уголки губ.

Ему нравилась моя покорность? Нравилось, что лишь на словах была такой, а между строк в каждом моем слове читался вызов? Но от меня ничего не зависело. Так выходило само собой. Может быть, это была моя отличительная черта, помогающая выстоять в особенно тяжелые моменты в жизни и не сломаться?

Сильные руки спустились на мои ягодицы и больно сжали их. Я чувствовала, что Родионов был возбужден, наверное, у него был стояк. Видела по хищным глазам, разглядывающим меня, что это утро окажется для меня другим, особенным.

— Иди ко мне, – хрипло попросил он и потянул на себя.   

Усадил рядом и обнял. Я вдохнула мужской запах и прикрыла глаза. На улице было прохладно, но я совсем не ощущала холода и дрожала сейчас от других ощущений. По-прежнему хотелось сбежать от мужчины, но я точно знала, что он бы не позволил больше этого сделать. Поцелуй, который Дмитрий оставил на моих губах, нельзя было назвать нежным. Он словно наказывал им меня за что-то, ставил клеймо, при этом с каждой новой секундой глубже проникая языком мне в рот.

Короткая щетина царапала кожу, губы горели огнем, а я уже смутно понимала, что происходит. Все чувства смешались в гремучий коктейль. Прикосновений и напора мужчины вдруг стало так много, что на секунду я запаниковала. Сильная рука нырнула под халат, скрывающий наготу, и сжала грудь. Все его уверенные движения вызывали страх и желание. И я не знала, какое из чувств было ярче в это мгновение.