Выбери любимый жанр

Веселые виндзорские кумушки - Шекспир Уильям - Страница 5


Изменить размер шрифта:

5

Фентон. Удастся ли мне? Как ты думаешь? Я не получу отказа?

Мистрис Куикли. Правду сказать, сэр, все в руках Божьих. Но, тем не менее, мистер Фентон, готова поклясться, она вас любит. Есть у вашей милости бородавка над глазом?

Фентон. Есть. Но при чем тут бородавка?

Мистрис Куикли. Тут целая история. Ох, уж эта мне Нэн. Но могу дать ей демонстрацию: добродетельнее девушки днем с огнем не найти. Мы битый час толковали все об этой родинке! Вот уж насмеешься-то с ней. Правда, она очень склонна к меланхолии и задумчивости, но одно вам могу сказать: действуйте!

Фентон. Хорошо, я сегодня же повидаюсь с ней. На, вот тебе деньги. Похлопочи, пожалуйста, за меня… Если увидишь ее раньше, чем я, замолви словечко.

Мистрис Куикли. Замолвить? Да уж замолвим! А в другой раз я вам поподробнее расскажу насчет родинки да кстати и насчет других женихов.

Фентон. Отлично. Ну, прощай, я очень тороплюсь. (Уходит.)

Мистрис Куикли. Всего доброго вашей милости! – Правду говоря, прекрасный молодой джентльмен! Но Анна его не любит. Потому что я знаю ее чувства не хуже кого другого. – А, чтоб тебя! Как это я позабыла! (Уходит.)

Акт II

Сцена 1

Перед домом Педжа.

Входит мистрис Педж с письмом.

Мистрис Педж. Каково это? Как же это так: любовные письма миновали меня в самые праздничные годы моей жизни, а теперь я стала их получать? Посмотрим! (Читает.) «Не спрашивайте у меня, почему я люблю вас. Хотя любовь позволяет рассудку быть проповедником, но никогда не выбирает его в советчики. Вы уже не молоды, я тоже. Вот вам и симпатия. Вы веселого нрава, я тоже, ха-ха! Вот вам и еще симпатия. Вы не прочь выпить, я тоже, – какой же вам еще симпатии? Удовлетворись тем, мистрис Педж, если только любовь воина может удовлетворить тебя, что я тебя люблю. Я не говорю: «сжалься надо мной», – такие выражения воину не подходят, но я говорю: «люби меня».

Я верный рыцарь твой,
Днем иль ночной порой
Готов я в час любой
Всей силой, всей душой
Из-за тебя на бой!

Джон Фальстаф». Вот Ирод-то иудейский! О испорченный, развращенный свет! Этакая развалина притворяется юным кавалером! Какой же это неосторожностью я, с чертовой помощью, подала этому фламандскому пьянчуге повод так дерзко осаждать меня? Да я его и трех раз не видала! Что я ему могла сказать? Я при нем, кажется, своей веселости не расточала, прости меня Бог! Я положительно внесу билль в парламент об истреблении мужского рода! Как же мне ему отомстить? Потому что отомщу-то я ему непременно, – это так же верно, как то, что у него вместо кишок – колбаса!

Входит мистрис Форд.

Мистрис Форд. Мистрис Педж, а я, честное слово, шла к вам!

Мистрис Педж. А я, честное слово, шла к вам! Что это, – как вы плохо выглядите?

Мистрис Форд. Неужели? Не могу этому поверить: могу доказать вам противное.

Мистрис Педж. Нет, по-моему, плохо!

Мистрис Форд. Будь по-вашему, хотя повторяю, я могла бы доказать вам противное! Да, мистрис Педж… Дайте мне совет.

Мистрис Педж. А в чем дело, голубушка?

Мистрис Форд. Ах, голубушка, за пустяками дело стало, – в какую честь я могла бы попасть!

Мистрис Педж. А вы плюньте на пустяки и хватайте честь! В чем же дело? В сторону пустяки, в чем дело?

Мистрис Форд. Если бы я не побоялась адских мук, так – всего на маленькую вечность, – я могла бы получить рыцарское звание.

Мистрис Педж. Что? Ну что ты врешь, рыцарь Алиса Форд! Рыцарство, знаешь, вещь ненадежная, лучше уж тебе своего звания не менять.

Мистрис Форд. Ну да что мы жжем свечи при дневном свете? Вот прочтите. Увидите, каким образом я могла бы получить рыцарское звание… Пока глаза мои будут способны различать мужскую наружность, на толстяков и смотреть не стану. А между тем, ведь этот не ругался, восхвалял женскую скромность и высказывал такое благопристойное осуждение всякой непристойности, что… Я могла бы поклясться, что у него мысли и слова в полном согласии. А на самом деле-то они так подходят друг к другу, как сотый псалом к песне о «Зеленых рукавах». Хотела бы я знать, какой бурей выкинуло в наш Виндзор этого кита? Как мне ему отомстить? Пожалуй, самое лучшее будет поддерживать в нем надежды, пока гнусный жар его страсти не растопит его на собственном его сале. Видели ли вы что-нибудь подобное?

Мистрис Педж. Точка в точку! Разница только в именах – Педж и Форд. К великому твоему утешению во всей этой скверной путанице – вот тебе близнец твоего письма. Но пусть наследство достается твоему, а я за своего отказываюсь. Ручаюсь тебе, что у него заготовлена тысяча таких писем, – нет, больше, – с пробелами, чтобы вставлять разные имена. Наши письма – это, верно, уж второе издание. Он их тискает в печати, – ему все равно, что бы ни тискать, лишь бы стиснуть нас. Но я скорей согласилась бы стать великаншей и лежать под горой Пелионом! Да, легче найти десятка два развратных горлиц, чем одного целомудренного мужчину.

Мистрис Форд. Да, совершенно одно и то же! И почерк тот же, и слова те же самые. Нет, за кого он нас принимает?

Мистрис Педж. Не знаю. Тут можно заподозрить собственную добродетель. Я готова на себя смотреть, как на незнакомую личность. Потому что если бы он не знал во мне какой-нибудь слабости, которой я сама не подозревала, он не пошел бы на такой дерзкий абордаж.

Мистрис Форд. Ах, вы называете это «абордаж»? Ну, я сумею не пустить его на палубу.

Мистрис Педж. Да и я тоже. Если бы ему удалось пробраться в мой трюм, я бы больше никогда не вышла в плавание. Давайте отомстим ему! Назначим ему свидание, поманим надеждой на успех и до тех пор будем водить за нос, пока он не перезаложит всех своих лошадей хозяину «Подвязки».

Мистрис Форд. Я согласна сделать любую гадость по отношению к нему, только бы она не замарала нашей добродетели. Что если бы мой муж увидел это письмо? Оно навек дало бы пищу его ревности!

Мистрис Педж. А вот и он, смотрите! И мой добрый муженек с ним. Вот он так же далек от ревности, как я от того, чтобы давать его ревности повод. А это, надеюсь, расстояние огромное.

Мистрис Форд. Вы счастливее меня.

Мистрис Педж. Давайте хорошенько подумаем, как отомстить этой рыцарской туше. Отойдем сюда.

Отходят в сторону.

Входят Форд с Пистолем и Педж с Нимом.

Форд

Я надеюсь, что это неверно.

Пистоль

Надежда – куцый пес в иных делах
Сэр Джон пленен твоей женой.

Форд

Но, сэр, жена моя немолода.

Пистоль

Волочится он за простой, за знатной,
За бедной, за богатой, за старухой,
За молодой… Он любит винегрет!
Взвесь это, Форд!

Форд

Любить мою жену?

Пистоль

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

5
Перейти на страницу:
Мир литературы