Вкусная (СИ) - verdes De ojos - Страница 41

— Ты хочешь остаться? — обольстительным шепотом проговорил он у самого уха.

Мари была в состоянии лишь кивнуть. И ему этого было достаточно.

Адам развернул её к себе одним резким движением и приник к ямочке у основания шеи. Кто бы мог подумать, что такой невинный поцелуй может довести человека до обморочного состояния. Мари вдруг осознала, что совсем не дышит, когда он немного отстранился и, задев указательным пальцем плечо платья, небрежным движением заставил ткань сползти по руке. Затем проделал то же самое со вторым плечом.

Через долю секунды она осталась стоять перед ним в одном нижнем белье. Тусклый свет, проникающий в коридор всё через те же стеклянные двери балкона в гостиной, вряд ли мог дать возможность хорошо рассмотреть её… Но, видимо, не Адаму.

Он с глухим стоном прижал Мари к своему телу и накрыл губы девушки своими, не в силах больше ждать. Непередаваемая волна наслаждения накрыла её с бешеной скоростью. Да, пожалуй, за последнее время она впервые почувствовала вкус настоящего поцелуя, в котором не было ни капли злости. Только страсть. Кричащая, всепоглощающая…

Так они и дошли до гостиной мелкими шагами, не в силах хотя бы на миг оторваться друг от друга. Мари руками обнимала его за шею, ища опоры, а он продолжал держать её за талию, не оставляя между ними ни капли расстояния. В какое — то мгновение девушка оторвалась от любимого и жадно вдохнула, страдая от катастрофической нехватки кислорода. Адам времени не терял — сразу же стал исследовать изгиб плеч, одаривая её бесконечным потоком мелких прикосновений чувственных губ.

Мари перенесла руки ему на грудь и непослушными от возбуждения пальцами стала расстегивать пуговицы его белой рубашки. Ей казалось, это длилось целую вечность… Затем Адам сам снял её быстрым движением и принялся стягивать свои классические брюки. В этот раз Мари уже без стеснения смотрела на его тело, не испытывая прежних страхов. Мой! Пульсировало в мозгу это слово.

Оставшись обнаженным, он взглянул на неё с такой предвкушающей хищной улыбкой, что по телу Мари пробежала целая свора тяжелых, давящих мурашек. Глаза Адама опустились ниже, и она заметила, как он застыл, пытаясь справиться со своим потрясением от увиденного.

— Шикарно…

И не совсем понятно, это слово обращено непосредственно к ней, или же к красному сексуальному белью, которое она надела специально для него…

После этого, казалось, он совсем потерял остатки самообладания. Мари поджала губы в попытке не кричать, когда Адам зубами начал медленно стягивать бретельки её бюстгальтера. Самая что ни на есть пытка. Вот что это было. Его проворные пальцы помогли и ей остаться нагой. Теперь между ними не было никаких барьеров…

Опуская Мари на матрас, он что — то бессвязно бормотал себе под нос, но она не могла расслышать его сквозь сладкую пелену, в которой находилась. Девушка всем сердцем стремилась к любимому, хотела раствориться в блаженстве, что сулил этот пламенный взгляд карих глаз. Познать всю силу наслаждения, которое он готов был ей подарить. Это пульсирующее желание в крови сводило с ума своим стремлением высвободиться. Она потянулась к нему, но Адам завел ей руки над головой, как сделал это немного ранее, но теперь без грубости, а с долей нежности в своих действиях.

Мари потеряла счет поцелуям, сыпавшимся на неё в течение последующих минут. Они перетекали в часы, как ей казалось… Ни осталось, наверное, ни единого кусочка кожи, где она не почувствовала бы его губы или трепетные руки. Всё тело горело так, словно девушка находится в смертной агонии. Мари была его пленницей, которой Адам не давал шанса предпринять что — то самой. А ведь ей так хотелось подарить ему в ответ хотя бы маленькую частичку своей любви…

— Я не могу насытиться… — шептал он.

— Вкусная…до чего же ты вкусная, — постоянно доносилось до её слуха.

— Ведьма… — посмеивался Адам.

В конечном итоге Мари не выдержала и пнула его коленом за то, что он продолжал терзать её так долго. Вызов он принял, нависая над ней мощной стеной. Глаза в глаза, без лишних слов, Адам соединился с ней, заставляя дикий стон вырваться из самых глубин души Мари.

Совершая свободное падение в бездну, она улыбалась.

Адам

Казалось бы, почему после такого им не быть честными с самими собой и не сойтись, заполняя то время, что было потеряно по причине гордости?

Он был готов это сделать, был готов признать, что, пожалуй, впервые сам нуждается в чьем — то прощении. Был готов сдаться и согласиться с тем, что обманывал себя на протяжении многих месяцев, когда говорил, что ненавидит её. Всё внутри тянулось к ней, и только к ней. Без неё терялся смысл окружающего мира. Она — огонь, который ему нужен. Она — тот вкус, что пленил его. Она…она.

Она сбежала.

Прошло больше недели, а между ними так и висит это давящее и тревожное чувство безызвестности…

Он не пытался позвонить или увидеться. Просто ждал, с каждым днем всё больше и больше изнемогая от желания понять её.

Бесцельно колеся по городу в поисках ответов, Адам иной раз не сдерживался и ударял кулаком по панели перед собой, настолько был взвинчен и озадачен поведением Мари. Эта девушка действительно обладает уникальной способностью делать неожиданные вещи. Сначала сама приходит и сдается ему на милость, потом ей что — то не нравится, и она пытается уйти, затем всё же остается и…бац — снова исчезает.

Как после того, что произошло, можно вот так поступить? Такое ощущение, что он — малолетняя дурочка, которую бросил парень после того, как получил желаемое. Какой абсурд! И это он — то! Взрослый мужчина! Ещё больший абсурд, что в отношениях с женщиной именно мужская сторона испытывает такие чувства…

Господи…Мари ведь своим поведением показывала, что принадлежит Адаму. Она пришла, позволила любить себя и…любила сама. Как выкинуть из головы её тихий шепот, когда воспользовавшись тем, что он лежал на животе, девушка стала осыпать его плечи и спину мелкими легкими поцелуями, неоднократно возвращаясь к татуировке и уверяя, что не в силах перед ней устоять? Её нежные пальчики с таким волнением касались его груди, так неопытно исследовали мужское тело, что Адам раз за разом испускал короткие вздохи, оповещающие о неимоверной выдержке. Тяжелое дыхание Мари касалось шеи и подбородка Адама, когда она продолжала испытывать чашу терпения и стойкости, подходящие к концу.

То, насколько страстной была эта девушка, просто шокировало его — опытного и искушенного Адама! Куда исчезла застенчивость, он даже не смел предполагать. Одна мысль о том, что такое сокровище могло достаться кому — то другому, повергала мужчину в неописуемое чувство паники, переходящей в яростный протест.

Но, черт бы её побрал, она не даёт уверенности ни в чем! Иначе Адам последовал бы за ней…

А пока ему оставалось просто сидеть и анализировать, чем был вызван этот побег…

Отец ещё раз неодобрительно взглянул на него и потянулся к пачке сигарет, которую несколькими минутами ранее Адам кинул на стол, зайдя в светлый кабинет.

— Ты уверен? — сухо поинтересовался он.

После твердого кивка сына тот закурил. Жадно затянувшись, мужчина закашлялся. Вообще — то, отец не курил. Но, видимо, для успокоения нервов поддался этому несвойственному ему порыву.

— Я как — то иначе представлял себе этот момент. И уж совсем не думал, что в городе, где больше миллиона жителей, ты остановишь выбор на девушке из этой семьи.

Адам решил шокировать его напоследок:

— Я уже делал ей предложение примерно четыре года назад. Её семья отказала мне.