Венера. Переплетая обрывки жизни (СИ) - verdes De ojos - Страница 23

— Не помню, чтобы в течение года у тебя были проблемы с выбором спутниц для ужина… — очнувшись, саркастически произнесла я.

— У меня и сейчас нет с этим никаких проблем.

При виде его улыбки желание облить безупречно белую рубашку соком чуть не погубило меня. Самоуверенный ублюдок. Если бы мне не пришлось делить с ним спальню, я, может, и не знала бы…но в ванной и на стуле мне часто доводилось видеть рубашки с однозначными цветными полосами на вороте…и ощущать присутствие женщины, стойкий парфюм которой витал в помещении.

— Ты можешь расслабиться на какой — то хренов час? Всего лишь на час? — переменившись в лице и голосе, спросил Феликс, застав меня врасплох. — Я, что, должен привести сюда твою мать, чтобы ты прикинулась, будто все хорошо? Я тебе действительно настолько противен? Венера, я не то чудовище, которым ты меня всегда хочешь видеть!

— А кто ты? Добрый принц? — вырвалось непроизвольно.

— Возможно, я мог бы им стать.

Даже если бы и хотела, не смогла бы ответить, потому что к столу подошел официант. Я обдумывала значение этой фразы. Кошки — мышки мне не нравились. Новая игра, и опять по его правилам.

— Ты же любишь?

Не сразу я поняла, о чем идет речь. Когда на мой вопросительный взгляд Феликс молча указал на стол, я опустила глаза и недоуменно уставилась на осетинский пирог. Сочный и с румяной корочкой в лучших традициях с кусочком масла в самом центре, которое таяло и с каждой секундой все больше распространялось по золотистой поверхности.

— И…

— Откуда я знаю? — подхватил он, на что я кивнула. — Нет, мне сказала не Роза.

Какое — то совсем непонятное пояснение, которое ничего не дало. Вопреки моим ожиданиям, Феликс больше ничего не стал говорить. Он галантно поместил кусок ароматного яства на мою тарелку.

— Ты, правда, привез меня в ресторан и заказал осетинский пирог? — недоверчиво спросила я, не в силах поверить в реальность происходящего.

Этот мужчина напротив, которого я просто не узнавала, фыркнул и закатил глаза:

— Просто молча ешь. Когда пирог остывает, никакого наслаждения не получаешь.

Это был тот случай, когда я не смогла устоять. Осетинский пирог с мясом, фыдджын, — мой фаворит в топе вкусной еды. И я не ела его больше года… Я, признаться, вообще не помню, чем я питалась все это время.

Подхватив дымящийся кусок правой рукой, я откусила и выдохнула с восторгом. И так я съела почти половину всего пирога. В полном молчании, игнорируя правила этикета, запрещающие есть руками в общественном месте, игнорируя сам факт своего нахождения в этом самом общественном месте и того, кто привел меня в него.

— У тебя хороший аппетит. Ты раньше всегда так питалась?

Я не понимала смысла этих светских бесед, но была слишком умиротворена вкусной едой, поэтому немного расслабилась и решила поддержать разговор.

— Всегда. У меня был слишком интенсивный образ жизни, чтобы беречь фигуру.

Феликс понимающе склонил голову набок, затем потянулся к бокалу и сделал глоток. Я пыталась уговорить себя не смотреть на него. Но смотреть по сторонам было неприемлемо в данной ситуации.

— Не может быть осетинского пирога в меню такого заведения, — между прочим резюмировала я, с неподдельным интересом рассматривая замысловатые, но изящные узоры салфеток.

— Может быть. Если ты готов за это заплатить, — возразил он спокойно.

— Но зачем? — вновь удивилась я, оторвавшись от своего занятия. — С чего вдруг такой праздник внимания и учтивости? Их подают в местах попроще. Не обязательно было заставлять меня чувствовать себя такой…белой вороной…среди этого шика, чтобы угостить пирогом.

— Достаточно было бы сказать «спасибо». Так и будешь во всем меня подозревать?

— Прости, но именно опыт общения с тобой меня этому и научил. Феликс, что тебе нужно? Всё это, — я обвела рукой стол и пространство вокруг, — для чего это?

— Я просто хотел сделать тебе что — то приятное. Если хочешь — думай, что я пытаюсь отблагодарить за спасение своей жизни…спустя столько времени.

Я не верила ни единому слову этого человека. Но выпытывать что — то было бесполезным, поэтому я просто заткнулась.

Спустя несколько минут послышались его раздраженные вдохи и выдохи. Понемногу истинная натура выходит наружу, скоро из ушей дым повалит.

Когда еще через несколько минут Феликс попросил счет, я облегченно вздохнула. Ну все, теперь можно и домой. Пусть это и не мой дом, но в любой комнате вдали от него я себя буду чувствовать намного безопаснее, чем сейчас.

Радость моя поубавилась, когда, расплатившись, он резко встал и без слов направился к выходу, демонстрируя свое отношение ко мне. Пришлось чуть ли не бежать за ним, став посмешищем для окружающих.

Лишь у самой машины Феликс остановился и резко обернулся:

— Лучше вызову такси и избавлю тебя от своего присутствия. Ты ведь только рада будешь? — оскалился, доставая телефон из кармана.

Не было смысла что — либо отвечать, он был чертовски прав.

Нескончаемый поток автомобилей, сигналы, даже частые крики водителей друг на друга… Этот город полон темперамента. Здесь не особо принято уступать кому — то. Сила есть — ума не надо. А сила заключается в состоянии, как это ни прискорбно.

Мы дожидались такси, наблюдая за движением. Я думала о том, как раньше любила ночной город. Я не боялась его. Не боялась темноты, скрывающей гадость этого мира. А сейчас все изменилось. Сама моя жизнь превратилась в темноту.

— Феликс, — тихо позвала я его и дождалась, пока он посмотрит на меня, — почему ты не подаешь на развод?

Странное чувство разлилось во мне, когда я уловила теплоту в его взгляде. Пока секунда за секундой он рассматривал мое лицо, я вспоминала слова Розы о том, что её брат другой. Вспоминала свои переживания и даже мысль, что смогу родить ребенка от него, которая пришла в голову во время лечения в больнице.

Что изменилось? Что сломалось во мне? Где я дала слабину?

— Потому что я хочу обратного, Венера.

Это короткое заявление лишает меня способности говорить.

Опять…опять я вижу в нем эту готовность разделить будущее на двоих.

И…не верю в такую возможность.

— Но ты не хочешь, правда? — с иронией и печалью улыбается, не дождавшись от меня никакой реакции.

Свет фар приблизившегося к нам такси освещает лицо Феликса. И, прежде чем сесть, я осознаю, что на этот раз мне хочется остаться. И понять, что происходит — и с ним, и со мной. Почему меня бросает из крайности в крайность, почему я хочу одновременно быть чем можно дальше и вдруг остаться и поговорить по душам?

Он расплатился и назвал адрес, после чего взглянул на меня долгим — долгим сожалеющим взглядом через приоткрытое окно. Интересно, о чем был этот взгляд?..

Машина тронулась, унося меня прочь. И через мгновение я с удивлением обнаружила, что по щекам текут слезы…

Свекровь подлетела ко мне, как только я вошла в дом.

— Где Феликс?

— Я не знаю.

— Куда вы ходили вдвоем? — тоном озлобленного следователя спросила она.

— В ресторан. Ваш сын показал мне очередной раз, насколько я не вписываюсь в стиль и уровень вашей жизни. Не переживайте.

Мне просто хотелось подняться и лечь, я была опустошена этим походом, была сбита с толку поведением Феликса и его откровениями.

— Снова дерзишь, — заключила женщина, сузив глаза, — что бы ты ни пыталась с ним сделать, я не допущу, чтобы этот фарс продлился долго. Если бы не мой бывший муж, я бы давно тебя вышвырнула из нашего дома.

— Вы можете мне не верить, но я больше Вашего хочу покинуть этот дом и забыть всё, что связано с этой семьей. Поразительно, но в чем — то мы с Вами нашли точку соприкосновения. — Спокойно заверила её я и продолжила свой путь.

Колючий и полный недоверия взгляд сопровождал меня до самого угла, за которым я скрылась в направлении спальни.

В эту ночь Феликс не вернулся. Я это знала, потому что не сомкнула глаз, анализируя свои ощущения. Точнее, пытаясь это сделать.